— Я про другое! Ее хобби, особенности… Может быть, любовь к какому-то виду деятельности, музыке… Ну же!

— Она немая! — он будто только что вспомнил эту ахинею.

— Вадим… Я же разговаривала с ней в больнице! Что ты несешь?

Теперь он улыбнулся:

— Да нет, я серьезно. Она была немая… Нервный срыв, годы лечения, никаких результатов. А потом Кир ей помог эту фобию преодолеть — приходил к ней каждую ночь и заставлял говорить. Итоги ты могла наблюдать и сама. В общем, это и есть единственная причина, по которой Ксюша так вцепилась в моего лучшего друга и теперь ни за что от него не отцепится.

Вот это да! Разве такие истории случаются в жизни? Тут даже кинематографу есть где разгуляться, не то, что каким-то банальным выбирателям подарков.

— Я придумала! — Яна даже подскочила на месте. — Мы можем подарить ей сувенир — ну, знаешь, русалочку, к примеру. Или еще лучше — Ариэль и Эрика из сказки! Ты только представь, какое точное попадание — она будет тронута! Пойдем, вот там сувенирчики и игрушки продаются.

— Сувенирчики? — повторил Вадим таким тоном, словно это было ругательство. — Ну уж нет. По-твоему, я подарю любимой девушке лучшего друга… су-сувенирчик?

— Ты так ничего и не понял! Неужели мультфильм такой не видел?

— Видел, — он словно признался в самом грязном своем грехе. — И Эрик там не блондин, как Кир.

— Да какое это имеет значение? Ассоциация, мой бревенчатый напарник, ассоциация! Но можем и поискать русалку с блондином, если хочешь…

— Да ни за что!

Через полчаса препирательств и попыток силой оттащить оппонента в сторону нужного магазина, они наконец-то пришли к соглашению — и купили для Ксюши безбожно дорогую ювелирную подвеску в форме русалочки. Яна рассудила, что на бОльшую победу в этой жизни рассчитывать не приходится. И сразу после покупки оба успокоились, почувствовав, сколько сил у них ушло на согласование такого малюсенького вопроса. Тем не менее Вадим предложил ей поужинать вместе, но Яна спешила домой к отцу, которому ее поддержка была как никогда необходима. Она не могла об этом сказать прямо и просто сослалась на усталость, а Вадим даже клятвенно ее заверил, что ни в какой клуб без нее не соберется. Во-первых, любая сделка для него священна. А во-вторых, он не был уверен, что Григорьев не приставил за «будущим зятьком» слежку. Так честно об этом и сказал.

В общем, Яне не на что было жаловаться в его теперешнем поведении, поэтому она решила, что теперь вправе говорить с ним открыто и на животрепещущие темы:

— А знаешь, я, кажется, поняла, в чем причина твоих проблем!

— А у меня есть проблемы? — он тоже пребывал в приподнятом настроении, а сейчас даже отвлекся от дороги, чтобы изобразить ей свое удивление.

— Тьма тьмущая, Эль Дьябло… — он на прозвище отреагировал усмешкой. — Так вот — я кое-что начала понимать — ты делишь всё вокруг на то, что можно выразить деньгами, и на то, что можно… эм-м… поиметь.

— Ты хотела сказать «трахнуть»? — он беззастенчиво перевел ее любезность на свой язык. И изумил ее тем, что даже не собирался этого отрицать: — Не всё, но почти всё. Допустим. И я не вижу в этом никаких проблем.

— Ха! Еще бы ты видел! — рассмеялась Яна. — В этом и причина твоей — как бы это выразиться? — безмерности в любой из этих двух сфер! Именно поэтому ты не умеешь работать так, чтобы не тратить себя полностью. И не умеешь отдыхать так, чтобы хоть какие-то рамки оставались. У тебя все слишком!

И из всей этой праведной тирады Вадим уловил только одно:

— Это я-то не умею отдыхать? Сейчас придешь домой и спросишь у своей Светы — пусть расскажет тебе в картинках, как я умею…

— Говнюк.

На этом сеанс психотерапии и закончился. Настроения разговаривать с ним больше не было.

А дома Яну ждал разбитый в труху отец. На этот раз он хотя бы согласился поужинать с дочерью и для приличия поковырялся вилкой в спагетти. И даже пожилая домработница пыталась скрыть свой удрученный вид — та, проработавшая в доме уже несколько лет, тоже не могла привыкнуть к такому внезапному изменению атмосферы. А Яна сидела и укоряла себя за то, что еще час назад улыбалась виновнику всех эти несчастий. Она словно предавала любимого человека тем, что пыталась отыскать в Вадиме хотя бы зачатки совести. Жаль, что дуэли давно отменены. Какое это, наверное, наслаждение — проткнуть сердце мерзавца шпагой. И все равно она ловила себя на мысли, что с тем не все так просто. Например, его головные боли — ведь он не может игнорировать и их, как аргумент? Они и есть следствие его тотального самоконтроля на работе. И вся его гнилая натура, вполне возможно, тоже просто следствие. Как головная боль. И если Яна права, то и первое, и второе излечимы.

Глава 8. Сувенирчики и другие подарки судьбы

Отец довольно быстро пришел в форму и теперь лишь наедине с дочерью выказывал беспросветную тоску. Но как только в поле его зрения обнаруживался посторонний, у него словно счетчик переключался на максимальную громкость и привычную напористость. Яна понимала, что в этом есть нечто показное, но и спустя такое короткое время полного излечения не ждала. Лучшей стратегией оставалась простая поддержка и отсутствие лишних напоминаний о том, что он всё еще женат. Яна сама собрала вещи Светланы и утащила их с глаз долой в чулан, а потом выставила на сайте объявление о продаже баснословно родовитого щенка мальтезе, которого «добрая» хозяйка с чего-то решила оставить на их попечение. Однако звонками от благодарных покупателей ее не завалило — профессиональных разводчиков, которых можно довести до оргазма одним только описанием родословной выставленного экземпляра, в городе не так уж и много. Отцу об этом рассказывать Яна не спешила — тот, неровен час, еще бы и не одобрил такого отношения к ни в чем не повинной псине. Но Яна спешила избавиться ото всех воспоминаний, связанных со Светланой.

А теперь обязанность заботы о симпатичном белобрысом Бобике она возложила сама на себя. И вдруг ее озарило идеей, которую вечером четверга она и поспешила воплотить в жизнь. Вадим открыл сразу и на этот раз даже не выдал удивления незваной гостье — похоже, привыкает!

— Проверяешь, что ли? Я один. И у меня куча документов… а это что такое?

Бобик, официальное имя которого запомнить было невозможно, прорвался в открывшийся проход, полностью оправдав все возложенные на него надежды.

— Подарок тебе принесла… привела… В общем, дарю.

— Не надо, — Вадим растерялся настолько, что даже Яну в квартиру пропустил.

— Надо, надо! — она заранее решила не принимать ожидаемых протестов. — Да, ты часто занят, но твой доход вполне позволяет нанять человека для выгула и ухода. Щенок этот не вырастет большим, а значит, и хлопот с ним немного. И в конце-то концов, я разве не могу тебе сделать подарок, как твоя девушка? Ты ведь не обидишь любимую отказом?

Она ухмылялась с таким неприкрытым издевательством, что Вадим не сдержал язвительности:

— Допустим. Значит, я, как твой парень, могу подарить тебе завтра… крокодила? Ты же не обидишь любимого отказом?

Яне расхотелось улыбаться. Она начала судорожно прикидывать в уме, можно ли в их городе купить настоящего крокодила, потому что если такая вероятность все же существует, то за Вадимом не заржавеет. Лучше уж выбрать какой-то полюбовный вариант:

— Вадим! Ну ведь ты обещал содействовать! Я уверена, у тебя никогда, даже в детстве, не было домашнего питомца, — он в ответ только хмурился, но не спорил. — А я считаю, что это просто необходимо для очеловечивания!

— Ни за что.

— Вадим! — Яна добавила в голос мольбы. — Это ведь так здорово — когда тебя дома кто-то встречает, ждет. Конечно, ты этого пока не знаешь, так пора начинать узнавать!

— Ни за что, — упрямо повторил он. — И если бы я захотел завести собаку, то это была бы… овчарка или дог там какой-нибудь немецкий, но точно не эта жалкая пародия на уродливую игрушку.

— Бобик — хорошенький! — возмутилась Яна несправедливости. — Он очень породистый! Во всей России с такой родословной всего несколько штук наберется!

— Если твой Бобик сейчас нагадит, то я убью вас обоих. И плевать на все остальное.

Конечно, ожидать от него внезапной приветливости и не стоило, но Яна все-таки собиралась довести план до конца, потому что на самом деле видела в нем смысл.

— Тогда пусть он у тебя поживет пару дней, а? Дай мне время убедить отца, раз уж я купила… и не знаю теперь, куда девать.

Вадим наконец-то проявил хоть какой-то интерес:

— Я очень сомневаюсь, что тебе не разрешат привести это домой. Покажи его Свете — ей точно понравится. Они даже чем-то похожи.

А он интуит! Не в бровь, а в глаз. Щенок на самом деле был прехорошеньким, но Яне никогда бы не пришло в голову заводить такого — это была чистейшая инициатива Светланы. И та явно не звонила Вадиму, потому что он оставался в неведении — а это отчего-то радовало. Про уход мачехи из дома говорить было рано, поэтому Яна и решилась:

— Да нет! Я просто подумала, что ты за два дня к нему привыкнешь и потом…

— Ни за что. А если оставишь, то я вышвырну это существо на улицу.

Вот это уже было возмутительно! Вроде бы он ни разу и не давал повода усомниться в своей жестокости, но и никакого рвения в заглаживании грехов не обозначал. А должен бы! Именно это Яну и подтолкнуло на решительный шаг в сторону выхода и продолжение движения под гневные комментарии за спиной. Она ответила, даже не оборачиваясь:

— Хотя бы на два дня. А потом обсудим.

* * *

Вадим начал внимательнее наблюдать за Яной с тех пор, как та якобы стала его девушкой. Она, к счастью, не вешалась при всех к нему на шею. Вообще не вешалась. Да и ничего особенно раздражающего не выкидывала. Но ее задумка о перевоспитании вызывала у Вадима приливы веселья. Наивная девчонка почему-то каждому своему нелепому поступку находила какое-то почти внятное объяснение. Сам он не видел в этом никаких причин для волнения, и пока Светлана может подмочить его репутацию, лучше всего иметь при себе это назойливое прикрытие.