Мой взгляд плывет, и все границы кабинета размываются в единую муть. Кожей чувствую горячее дыхание Царёва, оно окутывает и словно пропитывает меня изнутри. Я слышу лязг замка и все еще плавлюсь от прикосновений Богдана. Он расстегивает молнию и…

- Постойте, а вы куда?

Невозмутимо Богдан отстраняется, командирским шагом двигаясь к выходу.

- Сменная одежда на диване, Валерия Михайловна. - Делает небрежный жест вправо. – Или полагали, что я подпущу вас к дочери в таком виде? Переоденьтесь и обработайте руки антисептиком. Его найдете там же.

Богдан хлопает дверью, оставляя мне на прощание шлейф одеколона и привычный ступор. Он издевается? Кажется, с этим господином будет непросто.

Наедине с собой позволяю шикнуть и раздраженно подхожу к дивану стоимостью как моя однушка. Беру в руки халат из плотной ткани, больше похожий кимоно. С опаской оглядываюсь, нет ли камер в кабинете? Вроде отсутствуют.

Суетливо стягиваю платье, взлохмачиваю собранные в хвост волосы. Я накидываю предложенную вещь и практически утопаю в ней. Не по размеру совершенно. Аккуратно сворачиваю платье и кладу на диван. Перед тем как вновь показаться Царёву, примеряю дежурную улыбочку, толкаю дверцу, выхожу.

- В анкете я ознакомился только с вашим лицом, Валерия, – Оценивающее скользит глазами по новой одежде, - но не фигурой.

Пряча за спиной руки, Царёв быстро направляется из просторного коридора к лестнице, кивком зазывая с собой. Приподнимая полы халата, как барыня семеню следом, еле поспевая.

- Рабочий день с восьми до пяти. Верно?

Запыхаясь на шестой лестничной ступеньке, решаю уточнить детали.

- А что, если я вам скажу двадцать четыре на семь?

Богдан выпрямляет стать и наверху терпеливо дожидается меня взволнованную. Конечно, ему-то легко, с такими широкими шагами. Как ураган летает.

Перевожу дыхание и удивленно хлопаю ресницами, услышав выдвинутые Богданом условия. Миллионерам можно все? Именно так считает Царёв, фразами загоняя меня в тупик.

- А как же время на дорогу? Знаете, на автобусе до вас добираться около часа…

- Будете жить здесь. Мне в любой момент может потребоваться ваша помощь.

Какая же? В качестве болванки, на которой можно тренировать свои истинные таланты к цинизму? Так не требуется. Вам, господин, в этом искусстве равных нет. Можно черный пояс выдавать.

- Хорошо.

Через стиснутые зубы отвечаю, стараясь сохранять милую физиономию. Богдан приподнимает бровь.

- Так улыбаетесь… Будто я уже подписал контракт о вашем приеме на работу.

- А разве нет?

- Договор в моих руках отсутствует, - острой шпилькой вонзаются слова мужчины, - идемте.

Я снова топаю каблуками по лакированному паркету. Особняк бизнесмена кажется бесконечным. Вот для чего ему столько квадратов? Тут с легкостью можно организовать отель, на сто номеров не меньше.

В самом конце этажа я замечаю дверь, и она отличается от всех остальных, светлее. Богдан останавливается подле, наверное, вспомнил о галантности, потому что, толкнув створку, пропускает меня вперед. Как мило. Я почти оценила.

Опять сгребаю подол, делаю шаг, но дальше проходить не решаюсь. Хочется открыть рот в изумлении, любуясь интерьером детской. Здесь все такое розовое и зефирное. Над резной колыбелью висит балдахин, а на стены расписаны цветами и бабочками. Как стильно, всегда о такой мечтала.

- Пришлось сослать дизайнера в Сибирь, - железным тоном произносит Богдан, заставляя меня обернуться и посмотреть ему в глаза.

- Зачем?..

- Безвкусица. Пусть лесорубам вагончики разукрашивает.

Царёв хмурится, когда его взгляд въедается в арты. Слишком горячо ощущается его ладонь на моей пояснице. Богдан дотрагивается рукой, и чуть подталкивая меня, плотно закрывает дверь. Ох.

Пальцы немеют от его прикосновения, вроде, ничего особенного, но действуют странно. Наверное, я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что Богдан реальный человек, а не герой из параллельной вселенной. Он опускает руку и шагает к кроватке.

Выдыхаю, внутренне успокаиваясь, следую за ним. И все тревоги улетучиваются, когда Царёв осторожно убирает край балдахина, знакомит со своей дочерью.

Улыбаюсь. Искренне, не так, как в наглую морду Богдана. Я вижу годовалую кроху, с румяными пухлыми щечками. Совсем малышка, а уже красотка.

В ней сразу прослеживается некий шарм, харизма. И она явно непохожа на папашу с его арктическими чертами. Нет. Девочка другая. Мать, наверное, у нее фотомодель или актриса.

Но точно не новая невеста, с которой сейчас крутит роман Царёв. Инна появилась не так давно в его жизни, я тщательно слежу за их страничками в инстаграм, не сомневайтесь. Не знаю, каким способом, но ей удалось уговорить миллионера на свадьбу, наверное, при помощи магии других объяснений у меня нет.

Сейчас девица активно постит фотографии из Милана. На шопинг отправилась, конечно же, за счет Царёва. Разгуливает по элитным бутикам, демонстрируя местным свою перекроенную внешность, не то, что генетика дочки Богдана.

За километр породу видно! И претендентку на место матери Царёв уж точно выбирал долго, а может, и по любви. Все что говорят о нем – сплетни. Выдумки СМИ, чтобы будоражить народ фантазиями.

- Знакомьтесь, моя дочь – Александра.

- Сашулька… она прелесть!

Забываюсь, позволяя себе неофициальный тон. Складываю руки на боковинки колыбели и немножко покачиваю.

- Александра.

- Ну какая же Александра? Ей всего годик.

Богдан на секунду замирает, он не привык слышать возражения. Я прихожу в себя, отстраняясь от кроватки и с испугом разглядываю Царёва. Кусаю губы, и вся жизнь проносится перед глазами, ведь Богдан может в любой момент меня вышвырнуть. Нужно собраться и больше не допускать ошибок.

- Что вы будете делать, если у Александры поднимется температура? Случится пожар? – одним шагом Царёв сокращает расстояние между нами практически до нуля. – Вдруг заявятся похитители?

Запугивает, что ли? Разве могут быть враги у такого человека, как Царёв? Куда уж хуже.

- Скорая, пожарная, полиция.

Подобно автомату выстреливаю каждый ответ.

- Неправильно…

Он говорит тихо, но так твердо, что я вжимаю голову в плечи. Богдан склоняется, обхватывает двумя пальцами мой подбородок и снова возвращает лицо.

- … Мне. Первым делом нужно осведомить меня, потом все остальное. Вале-е-ерия…

- Ясненько!

Так и хочется ответить ясненько мой командир, но, естественно, сдерживаюсь. Царёв по достоинству оценивает исключительно свои несмешные шуточки.

- Испытательный срок неделя. Если меня все утроит, он тоже будет оплачен.

Строго бросает, на рефлексах мужских опускает взгляд на мои губы. Да так внимательно, словно поцеловать хочет. Но такого же не бывает? С чего бы вдруг ему сдалась я? Нянька. Да еще и с сомнительным перечнем рекомендаций.

А Богдан улыбается, почти незаметно.

Простите, но у меня спина намокает, когда я наблюдаю как, подрагивают его ресницы. Он нежно проводит большим пальцем по моей щеке, еле уловимо и касается им нижней губы. Коленки тут же подгибаются, сердце рвется от паники, превращая кровь в раскаленное железо. Так не бывает.

Я закрываю глаза и на ощупь нахожу запястье Богдана, второе. Холодными ладошками дотрагиваюсь. Ну и ну… Кожа Царёва невероятно горячая и от нее исходит аромат. Такой никогда не забудешь. Приятный, мужской. Так пахнут победители.

Царёв дышит, и я вбираю этот воздух в легкие, ощущая Богдана намного ближе, чем следовало бы.

Мои веки закрыты и складывается чувство, будто границы вокруг нас рушатся по крупицам, а время теряет свой счет. Остается лишь пустота, в которой я различаю, как тикают часы на руке Богдана, как щебечут птицы за большим панорамным окном и даже шаги прислуги с первого этажа.

Богдан чуть надавливает на мои губы, снова и снова поглаживает пальцем. Он молчит и ничего не предпринимает, заставляет меня содрогаться от ожидания. Это невыносимо. Хуже любой пытки.

- Что вы делаете?

Глава 3.

- Салфеткой нужно пользоваться, Валерия Михайловна. Неаккуратно кушаете.

Вспыхиваю, подобно факелу. Отстраняюсь и Богдан нехотя убирает руку от моего лица. Прячет ее карман брюк. Это неправда. Перед выходом из дома подруги успела поглядеться в зеркало тысячу раз и ничего, кроме бесцветной помады на моих губах не было. Тем более остатков еды.

- Проверка такая, да?

- Даже не пытался. Вы просто очень любите сладкое. После сыра, естественно. Проследуем в кабинет.

Откуда он знает про десерты? Неужели агенты Царёва повсюду и Катькина хрущевка не исключение? Но делать нечего, и я в своем кимоно покорно иду по привычному маршруту. Наверное, представлять себя не в доме работодателя, а как на пороховой бочке является побочным действием в обмен на приличный оклад, который обещает Царёв. Ведь за все нужно платить.

В кабинете Богдан замечает оставленное мной платье, задерживая на нем взгляд. Занимает кресло у стола. Я усаживаюсь с краешка на диване. Мужчина берет в руки контракт и слишком внимательно изучает информацию. Каждое словечко проверяет.

- Пять лет практики… восхитительно. – Он произносит так, будто не восхитительно. С усмешкой. – А как же институт?

- Заочное обучение.

Мне есть что ответить, глядя на сосредоточенного Царёва.

- Ответственная, легко находит контакт с детьми, неконфликтная.

- Да, Богдан Александрович.

Мужчина расслабленно откидывается на спинку, возвращает контракт на стол. Прокатывается на кресле влево вправо, на меня смотрит. В упор.

- Вот стоите Вы, Валерия Михайловна, в очереди на прием к педиатру. И тут нежданно какая-нибудь особа начинает с вами скандалить. А вы и возразить не сможете. Неконфликтная же.