Елена Гайворонская - Несломленные каблучки

«По-английски, – подумала Вероника, припомнив не самые красивые окончания собственных неудачных романов.

Вероника решила, что, наверно, должна тоже рассказать что-нибудь о себе, но говорить-то особо было нечего. И честно призналась, что очень много работала, чтобы добиться успеха. А потом однажды проснулась и осознала, что ей тридцать пять, а всё, что у неё есть – неплохая работа и несколько не слишком удачных романов за плечами. И стало немного тоскливо. Сказала, и сама испугалась собственной откровенности. Разве об этом следует говорить мужчине на свидании? Но Дейв, похоже, воспринял нормально. Согласился, что однажды наступает момент, когда свобода начинает тяготить.

– Хорошо, что придумали Интернет. – Сказал он, и оба рассмеялись.

Лондон выглядел совсем иначе. Светило яркое солнце.

– Это редкость. – Заметил Дейв. – Обычно погода изменчива: ясно, а через минуту дождь. Про это уже анекдоты сочиняют. Ты привезла солнце.

Они гуляли по городу, смотрели смену караула у Букингемского дворца, прошлись по Бейкер-стрит, перекусили в отличном пабе, где разрешалось курить, послушали оратора в Гайд-парке, который призывал в канун Рождества всех любить друг друга.

– С этим не поспоришь. – Сказал Дейв и взял Веронику за руку.

Вероника подумала о том, что в этот вечер точно не заснёт, и ощутила лёгкое радостное волнение. «Даже если из этого ничего не получится, – сказала она себе, – я навсегда запомню эти дни как самые счастливые. Как праздник.»

Вечером был ужин в ресторане с плавной музыкой и свечами на столиках. Они снова говорили обо всём и ни о чём. Временами повисала пауза, они смотрели друг на друга, и Веронику не оставляло ощущение недосказанности, как бывает, когда каждый хочет произнести что-то важное, но не решается и надеется, что это скажет другой.

На обратной дороге в машине Вероника думала о том, что делать, если он снова скажет «спокойной ночи». Вдруг она всё же не в его вкусе, а комплименты – обычная мужская вежливость? От этих мыслей делалось зябко и тоскливо.

– Это был чудесный день. – Сказал Дейв, когда они зашли в дом.

– Да, прекрасный. – Отозвалась Вероника.

Он провёл пальцами по её щеке, и Веронике отчаянно захотелось, чтобы его рука скользнула ниже.

– Поправь меня, если что-то не так. – Тихо попросил Дейв. – Ты мне очень нравишься. Я не знаю, как скоро это принято в России… – он замялся, подбирая нужные слова.

– Ты тоже мне очень нравишься. – Произнесла Вероника, поймав его ладонь своей. – И в этом Россия ничем не отличается от Англии…

Посреди ночи у Алёны зазвонил мобильник.

– Алло. – Просипела она, разлепив глаза.

– Алёнка, – донёсся торжествующий шёпот Вероники, – слушай, мы встретились. И у нас всё было!

– Который час?!

– Не знаю. У нас часа два.

– Я тебя убью. – Сказала Алёна. – Ну и как?

– Потрясающе!

– Поздравляю. – Зевнула Алёна, – только давай подробности днём. О кей?

– Кто звонил? – Спросил проснувшийся Валерий.

– Верка. Из Англии.

– В пять утра?!

– У них два ночи.

– Что ты мне мозги пудришь?! – Взвился Валерий.

– На, гляди последний входящий! – Рявкнула в ответ Алёна. – Видишь, написано русским шрифтом: Вероника. Совсем офигел, Отелло!

– Это твои подружки офигели по ночам звонить! Что такого важного ей потребовалось сообщить?!

– Что у неё был потрясающий секс.

– Хм, причина, конечно, уважительная. – Поскрёб подбородок Валерка. – Может, нам тоже сейчас стоит заняться потрясающим сексом? Чтобы попозже ей перезвонить, а? Раз уж всё равно проснулись.

А что, – сладко потянулась Алёна, – интересная мысль.

В преддверии нового года во всём ощущалась некая нервозность. Или Галке так казалось, потому что её состояние было именно таковым. Галка определила его как предпраздничный синдром. На работе припахали дежурить на школьную дискотеку, будто ей не хватало классных мероприятий – огонька и экскурсии в Пушкинский музей, куда кодлу восьмиклассников придётся вести на метро и, естественно, по дороге доглядывать в оба. Плюс зачёт на курсах английского, которые она не бросила: стало жаль потраченного времени и уплаченных денег. Вовчик бурчал, на фига ей всё это надо, но Галка стояла на своём: в школе вечно «гуляют» часы иностранного, спикающие училки периодически сваливают в какую-нибудь фирму, где зарплата выше и нервотрёпки меньше. Вот Галка и возьмёт английский. Частные ученики опять же. А потом будет заниматься с собственными детьми, ведь без языка никуда, а репетитор стоит немалых денег. Ко всему прочему Галка хотела выбраться куда-нибудь в жаркие края, мечтала о Таиланде, но Вовчик сказал, что новогодние туры стоят безумных денег, гораздо выгоднее поехать в феврале. Будто Галку в феврале кто-то отпустит с работы! Они долго и нудно препирались, в итоге решили, что поедут с третьего января. Но когда Галка стала обзванивать турфирмы, оказалось, что подходящих мест уже нет. Остались только супердорогие отели люкс, которые не по карману. И совсем дешёвые общаги, где тусуются студенты.

– А говорят, в России почти нет среднего класса. – Ворчала Галка.

– Едут не только из России. – Резонно возражал Вовчик, который вовсе не выглядел расстроенным. – Поверь, здесь тоже можно неплохо отдохнуть. Поедем на дачу, покатаемся по лесу на лыжах. Сходим в театр, сто лет не были. В ресторан. А Новый год отметим вдвоём, я и ты.

И Галка смирилась. А что оставалось? Не ругаться же в праздник.

Но поругаться всё же довелось. Совсем по иному поводу.

Мнительная Галка выбралась к гинекологу. Пожаловалась, что хочет забеременеть, но у неё не получается. Женщина-врач лет пятидесяти повторила вслед за Алёной и Вероникой, что прошло очень мало времени для выводов, но всё же дала направления на разные анализы.

Анализы показали хламидиоз.

Врач, кисло поморщившись, сказала, что болезнь, к счастью, не опасная и успешно лечится. Но в запущенной форме может препятствовать оплодотворению. Партнёру тоже надо пройти курс лечения, иначе не будет смысла.

– Но после лечения я смогу забеременеть? – Дрожащим голосом спросила Галка.

– Будем надеяться. – Отрезала врач. На её лице читалось: «Трахаться с кем попало не надо было». Или Галке показалось, потому что сама она подумала именно так, хотя и знала, хламидиоз передаётся не только половым путём.

То же выражение (или снова показалось) Галка прочла на лице Вовчика, когда принесла домой неприятную весть.

– Что ты так на меня смотришь? – Вспылила Галка. – Думаешь, именно я притащила эту гадость?! С таким же успехом это мог быть ты!

– Ничего такого я не думаю. – Огрызнулся Вовчик. – А что я, радоваться должен? Хороший рождественский подарочек.

Остаток вечера они провели в молчанье. Вовчик уткнулся в телевизор, Галка проверяла ученические сочинения.

В конце концов, Вовчик заговорил первым.

– Мама и папа приглашают нас в субботу на обед.

Галка выронила ручку. Лучше бы Вовчик продолжал молчать.

– Не волнуйся. – Ободряюще сказал Вовчик, – она часто вспоминала тебя и говорила только хорошее.

– Чем же я заслужила такую честь? – Изумилась Галка. В старые не слишком добрые времена свекровь не баловала её комплиментами. – По-моему, я не особенно ей нравилась.

– Всё познаётся в сравнении. – Философски изрёк Вовчик. – Просто Лилька нравилась ей ещё меньше.

Презентация журнала заключалась не только в том, чтобы показать товар лицом, но и в распродаже завезённых в магазин экземпляров. Время было выбрано наиболее удачное с позиции торговли – с пяти до семи вечера – когда деловой люд после трудового дня громит магазины в поисках новогодних подарков. Но с точки зрения попить кофе это время было абсолютно неприемлемым: духота, толчея. Громкоговоритель то и дело вещал о том, что на втором этаже магазина проходит презентация супермодного суперсовременного женского журнала, на вопросы читательниц отвечает ведущая рубрики Алёна Самсонова. дамы, не желая отстать от моды и современности, спешили к столику, где мило улыбалась Алёна. Она не ожидала, что журнал пользуется такой популярностью. Большинство женщин заговаривали с Алёной как со старой знакомой, начиная со слов «Я регулярно читаю вашу рубрику» и далее излагали свои мнения, чаяния, проблемы. Алёне пришлось призвать всю свою находчивость, чтобы найти ответы на вопросы, многие из которых были достаточно интимными и могли поставить в тупик именитого психолога. Имидж «доброй подружки» сыграл с ней злую шутку, на пару часов ей пришлось стать подружкой для сотни незнакомых женщин.

О кофе пришлось забыть. Зато за первые полчаса была продана половина журналов. Алёна думала о том, что если дело пойдёт с той же скоростью, она освободится на час раньше.

В момент, когда толпа женщин у прилавка слегка поредела, и Алёна перевела дух, к ней подошёл господин в расстёгнутом кашемировом полупальто, сером пиджаке, синей рубашке и зелёном галстуке, с коричневым портфелем в руках. Обдал сладковатым запахом парфюма. В мужской моде Алёна разбиралась лучше, чем в женской: много лет служила супругу имиджмейкером, и получалось у неё неплохо. Валерка с гордостью говорил, что в офисе он считается одним из самых стильных мужчин. И сейчас ей хватило взгляда определить как высокую степень качества и дороговизны элементов одежды господина, так и аналогичную степень безвкусицы, с которой это было подобрано.

– Добрый вечер, – сказал он с медоточивой улыбкой, – вы, значит, писательница:

– Что-то в этом роде.

– А я занимаюсь нефтью. – С гордостью объявил господин и вручил Алёне визитку.

– Поздравляю. – Не удержалась от иронии Алёна.

– У меня большие связи. – Продолжал интриговать незнакомец.

Алёна промолчала. Этот тип ей был хорошо знаком. Провинциальный нувориш, ошалевший от свалившихся на него капиталов, и не знающий, чем ещё обзавестись помимо дома на Рублёвке, десятка автомобилей и юной любовницы-модели бульварного эротик-журнальчика.