– Гутиэра Власовна, а где Карп Иванович? – искала кого-то глазами Ирина.

Гутя замахала руками:

– Ой, ну Карп Иванович теперь не скоро приедет. Он у нас в деревню отбыл. Так сказать, на парное молочко. Он же старенький уже…

Женщин такое сообщение возмутило до глубины души:

– На какое еще молочко? Старенький он, ага! – зашумели дамы. – Скажите лучше, что вы его специально от нас прячете! И вообще, Гутиэра Власовна, у нас возникли подозрения.

Аллочка, которая стояла тут же, приветливо распахнув рот, судорожно икнула и спешно удалилась в туалет.

– Девочки… а какие ж подозрения?.. – побледнела несчастная сваха.

– Ну а как же! Вот мы вчера приходили…

– Да вы в комнаты проходите… или лучше на кухню, я сейчас драничками угощу…

Прослышав про дранички, осмелела и Алла, она вышла из туалета с твердым намерением все отрицать. В конце концов, эти дамы еще не милиция.

Женщины шумно расселись на кухне и снова принялись обижаться. Первая выступила Ирина:

– Гутиэра Власовна, дело ведь нешуточное. Ваш родственник с рыбьим названием… Карп Иванович, должен был сегодня повести меня к нотариусу. Да! Не надо удивляться. Он, между прочим, хотел на меня завещание переписать, а потом мы бы и расписались! Меня он вполне устраивает в качестве мужа! Эдакий немощный старец с деньгами…

Аллочка с Гутей переглянулись. Карп Иванович никак на немощность не рассчитывал, а на старца с деньгами не тянул.

– Видишь ли, Ирина… – мялась Гутя. – Карп Иванович… он нашел свою судьбу… То есть у него нашлась женщина, которой от него не нужно денег… Кстати, а с чего ты взяла, что у него деньги-то есть?!

– Он мне сам сказал! – гордо закинула ногу на ногу любительница дензнаков. – И еще показывал и в ресторан водил. И говорил, что это только скромненькое начало!

Аллочка презрительно фыркнула.

– Врал, подлец. Да это он у нас последние гроши вытянул, которые Гутя мне на свадьбу собирала!

– На машину! – поправила сестра. – Девушки, денег у старичка действительно нет, это он так вас… ну, очаровывал, что ли…

– Ни хрена себе очаровывал! – подскочила Ирина. – Очаровашка, блин!

Женщины испуганно следили, как Ирина носится к окну и обратно, а та распалялась еще сильнее.

– Да он у меня кулон с бриллиантом забрал! Сказал, что в знак нашей любви!! Да он… И еще часы золотые! Часы я ему сама дала! Он сказал, что никак порядочных часов купить не может, поэтому к нотариусу может опоздать! Я ему и дала на денек порядочные! Швейцарские!! Золотые!

– Ага! И у меня часы… тоже золотые… напольные… – пользуясь случаем, «припомнила» Ниночка.

От такого бесстыжего поведения родственника Гутю перекосило. А девушек несло.

– Нет, главное, старый, нищий, еще и враль! – распалялась Ирина.

– И вообще! – топнула ножкой Светлана. – Чего это вы нам каких-то захудалых женихов находите?! Мы такие деньги вам пла… собираемся платить, а вы нам прям какое-то отребье скидываете!

Аллочка за родственника оскорбилась:

– Извини-и-ите! Карп Иванович никакое вам не отребье! Затрах… затравленный немного жизнью, да, но так вы же сами на него клюнули! Все вас на старичков тянет, да еще и на богатеньких! А где их сейчас отыщешь? Вон Гутя мне сколько ищет…

– Ага!! Тебе ищет, а себе так сразу нашла!! – тут же заткнули рот защитнице гостьи. – Себе-то вон какого – и молодого, и богатого, и красивого!

Гутя чуть не заплакала:

– Да где вы его видите-то, молодого и красивого?! Нет же его! Удрал!!

Дамы оторопели:

– Как удрал?! Сам?! От свахи?

– Я ему никакая не сваха, а… – Гутя все же не удержалась и горько всхлипнула. – Я ему любимой женщиной приходилась…

– Да не любимой, конечно, – скорбно влезла противная сестра. – Была бы любимой, он бы не сбежал… Но… Гутя, не нервничай, поставь вазон на место! Я говорю – близким человеком ты ему приходилась, родным почти что, бли…

Договорить она не успела, сестрица вазон опустила на пол, зато с силой запустила в нее подушкой, и Аллочка брыкнулась на диван. Дамы, видя такое нервное расстройство хозяйки, принялись ее активно успокаивать.

– Гутиэра, да не печальтесь вы! Вот тоже горе – мужика потеряли! Да они всегда теряются! Если какое чмо, так прилепится, не отдерешь! А какой путный, так ведь ни лишней минутки не задержится, по закону гадости! – важно вывела Светочка.

– А вот я не согласна, ко мне вообще никто не прилипает! – вытаращилась Ниночка.

– Не бери в голову, – отмахнулась Ирина. – Ты вот мне, Гутиэра Власовна, скажи – что теперь со стариком-то нашим делать?

Гутиэра шмыгнула носом и развела руками.

– А что тут сделаешь? Нет, конечно, мы его достанем и ваши драгоценности стрясем, а в остальном… Я предлагаю просто выбросить его…

– …с балкона, – подсказала Аллочка. Она не любила долго молчать.

– Выбросить из головы, я хотела сказать, – поправила Гутя.

– Ой, а я лучше бы с балкона, – призналась Ирина. – Мы подумаем над вашими предложениями, а сейчас… Мы, наверное, пойдем, да?

Гутя вскочила и проводила гостей до двери.

– А вы на всякий случай еще объявленьица дайте в газетку, – напомнила Ниночка. – Мы теперь дамочки холостые.

Гутя клятвенно пообещала дать «невестам» самую яркую рекламу через все городские издания. На том и расстались. Гутя, проводив гостей, позвала сестру завтракать. Аллочка степенно уселась за стол, ухватила драник потолще, щедро обмакнула его в сметану и отчего-то укоризненно покачала головой. Гутя же никакого покачивания не замечала. Возле ее ног крутился голодный любимец Матвей, и хозяйка уговаривала котяру откушать драничек. Кот картофельных оладий не желал, а косился на мисочку со сметаной, куда то и дело ныряла драником Аллочка.

– И все же, Гутя, мне за тебя пришлось краснеть, – вдруг выдала Аллочка, утирая жирные губы.

– За меня?! – оторопела Гутя и в растерянности плюхнула всю оставшуюся сметану в плошку коту.

Тот с одобрением приступил к трапезе. Аллочка же только вытаращила глаза и капризно захныкала:

– Ему так все, а мне так только две ложки!

– Нет, ты не увиливай! – насупилась сестра. – Чего это ты сейчас своими жирными губами ляпнула? С чего это ты за меня краснела?

– А как же! «Красавец»! «Я – любимая женщина»! А сама даже паспорт у своего красавца не посмотрела! Это я про Севочку твоего! Могла бы хоть в прописку посмотреть! Спросила бы у него военный билет, водительские права, анализы какие-нибудь! Может, у вас группа крови не совпада…

– Аллочка!!! Умница ты моя!!

Гутя так завопила, что Аллочку отбросило к стене.

– Тихо! Спокойно! Гутя, я погорячилась!

– Аллочка! Ты не погорячилась! – принялась козой скакать по кухне Гутиэра. – Ты выдала ценную идею!

– Да, я такая… Сижу, сижу, а потом, ка-а-ак выдам… – все еще ничего не понимала сестра. – Ты, Гуть, уймись. Ну мало ли что у меня с языка сорвется… Чего я такого сказала-то?

Гутя действительно унялась. Она плюхнулась на стул, от волнения запихала в рот сразу две оладьи и попыталась что-то объяснить. Ничего, кроме мычания, не прозвучало.

– Да ты прожуй! – не выдержала Аллочка и с силой долбанула сестру по спине.

– Ты чего? Я же не подавилась! – обиделась та, но говорить стала понятней. – Ты про права водительские ляпнула. А ведь мы можем через них Севастьяна найти!

– Зачем? – тупо уставилась на Гутю сестрица.

– То есть… как это зачем? Мы же должны его предупредить об опасности!

Аллочка махнула рукой и подалась в ванную. Уже оттуда донесся ее голос:

– Фигня на постном масле! Ты сама говорила, что он про все опасности знает! Поэтому и прячется. Человек, может, специально никаких координат не оставил, чтобы его не нашли, а мы нарисуемся: «Здрасте! Вы, конечно, не печальтесь, но вас скоро убьют! Оставьте свой телефончик, и в подарок вы получите два киллера по цене одного! Ночью скидки! С балкона, с обрыва, по желанию заказчика!»

– Ладно тебе… дразнится еще… – отвернулась обиженно Гутя. – И не надо… И не будем искать…

Тут же из ванны показалась накрученная на бигуди голова Аллочки:

– Чего это не будем? Будем! Он знает, что нам угрожает какая-то опасность, сам, значит, спрятался, а мы тут отдувайся? Сегодня же найдем! Как я там придумала? По военному билету?

– По водительским правам, – снова ожила Гутя. – Надо просто сходить в ГАИ, или теперь это ГИБДД, и узнать, на кого зарегистрирована машина под номером… Фу ты, опять номер забыла, мне же Ирина давала! А у меня записан… Алисия! Ну зачем ты мои бигуди накрутила?! Сними немедленно! Я сейчас сама себе прическу буду делать. Крути свои.

– Ага! Мои сгорели. А ты и так нормально… расчесочкой пройдись, и все. Господи, Гутя, перед кем тебе красоваться? – отмахнулась Аллочка и перевела тему: – Ты лучше подумай, как нам в это ГИБДД пробраться.

Гутя уже знала как, но сестру решила лишний раз не нервировать тяжкими воспоминаниями. Однако та и сама вспомнила.

– Хотя чего думать, – уперлась она в сестрицу гневным взглядом. – Наш Коля Цузо. Я тебе его век не прощу!

И вышла из ванной, горестно хромая на обе ноги. Чтобы сестру еще больше грызла совесть. Сестру совесть грызла, правда, сама Гутя не понимала, почему во всем виновата была она. Когда Аллочка только приехала к сестре в поисках женихов, в первую же неделю имел место такой случай. В поле зрения свахи, то есть Гути, попался серьезный, приятный дядечка, жаждущий семейного тепла и уюта, – Николай Петрович Цузо. Мужчина был исконно русским, самым обычным, но вот фамилия ему досталась диковинная. Господин, подобно Аллочке, тоже недавно прибыл из сельской местности, временно проживал в общежитии и работал везде, где платили. Конечно, Гутя, как и полагается, немедленно свела сестру с Цузо, но Аллочка неожиданно заупрямилась. Сначала Гутя даже порадовалась расчетливости сестры – не падкая до первых попавшихся мужчин, умеет выбирать, ей не нужен муж без постоянного места работы и проживания. Однако дело было не в работе и не в общежитии. Оказалось, что в паспорте у Николая Петровича немного напортачили и вместо загадочной японской фамилии Цузо написали простенькую, русскую – Пузо. Вот эта мелочь настроила капризную Аллочку против жениха.