– Молчи!! Ешь давай тряпку, гад!! – теряла над собой контроль Аллочка.

– Какого черта!!! – ревел Роман, пытаясь одной рукой долбить ее по макушке, а другой прилежно вести авто. – Тресни эту сумасшедшую посильнее!! Они же нас сдадут!! Я тебе чего говорил!!!

Но Аллочка уже одержала победу над Терентием и теперь кинулась душить водителя. Мимо промелькнула милицейская машина, но душительница ее даже не заметила. Она трясла Романа так, что голова у него болталась, как у резинового пупса. Но «мститель» не хотел сдаваться, а все пытался свободной рукой затолкнуть Аллочку за сиденье.

Неожиданно что-то произошло. Аллочка даже не поняла – что, просто Роман как-то вмиг сделался податливым, как будто сдулся, а еще через мгновение раздался страшный удар, и машина остановилась, врезавшись в огромную ель. Аллочка здорово саданулась лбом о сиденье, и в голове зазвенело. Она видела, как рухнула сестра, как свалился Терентий, видела неподвижный затылок Романа.

– Вот вам… а чтоб не лезли… сами, главное, первые начали… – на всякий случай оправдывалась Аллочка, потом уже струхнула не на шутку, судорожно нащупала ручку на дверце машины вывалилась наружу. – Ма-моч-ка… елку сломали…

Елка как раз стояла целехонькая, а вот с машиной… Еще не было темно, еще даже не собиралось смеркаться, и если хоть кто-нибудь увидит ее на дороге с этим искореженным авто… А если этот кто-нибудь в машину заглянет!..

Алла рванулась к передней дверце, с силой выдернула сестру и, взгромоздив тщедушную Гутю на свои могучие плечи, рванула в лес.

Она неслась, как дикий кабан, ломая на своем пути ветки и хлипкие деревца, нимало не заботясь о конспирации. И рухнула только тогда, когда не хватило больше дыхания. Гутя, грохнувшись о землю, тихо застонала.

– Слава богу, живая, – бормотала Аллочка, дыша паровозом. – Теперь тише, молчи только…

Надо сказать, несмотря на свою видимую мощь, Алла была незакаленной дамой, бегать с тяжестью не привыкла, а оттого и дыхание скончалось быстро.

Алла остановилась недалеко от дороги. За деревьями было слышно, как проезжали машины. Вот и сейчас по асфальту зашуршали шины, остановился чей-то автомобиль и послышались ругательства. Потом шины снова зашуршали, очевидно, машина уезжала.

– Вот идиотство… Как же отсюда выбираться? Сейчас Роман с Терентием очухаются, а Гутя еще никакая… – чуть не плакала Аллочка. – Интересно, есть у них оружие? Если нет, можно будет дубинами отмахаться, а если есть?.. Надо бежать, пока те в себя не пришли.

Снова взгромоздив на себя сестру, Аллочка, не сильно раздумывая, потащилась обратно к дороге. В глаза бросилась искореженная машина и в ней два неподвижных человека.

– Поспите еще чуть-чуть, а? – просила их женщина, удаляясь от опасного места.

Их никто не догонял. И проезжающих машин не было.

– Вымерли они все, что ли? – проворчала Аллочка и вдруг остолбенела. – Вымерли… Умерли… Так это Роман и… Терентий… умерли!

Страшная догадка сжала сердце. Аллочка снова рванула в лес. Теперь она неслась гораздо дольше, и даже Гутя на плечах ее так не тяготила. Аллочку гнала одна мысль – она убила двух человек!! Она! Какой кошмар…

Силы кончились, когда уже и дороги не было слышно. Аллочка упала на траву вместе с сестрой.

– М-м-м… – снова простонала Гутя.

– «М», «м», – передразнила Аллочка. – Лежала бы уж не мычала. Как знала, что нельзя было с ними ехать!

Гутя пришла в себя только тогда, когда уже опустился глубокий вечер. Она, может быть, и еще бы полежала, но стали донимать комары и холод.

– У-у-у… – попыталась открыть глаза несчастная и вдруг рявкнула на весь лес: – Варька!! Одеяло принеси!! Накрой мать!

– Сдурела, что ли?! – кинулась на Гутю Аллочка и зажала ей рот ладонью. – Просыпайся давай, а то нас так накроют!

Гутя еще пару раз дернулась под сестрой, а потом притихла и только с ужасом поводила глазами, то есть пришла в себя.

– Я тебе рот отпущу, а ты не вздумай орать. А то нам тюрьма, поняла? – прошипела Аллочка сестре в самое ухо.

Та осторожно кивнула.

– Ты, Гутя, влипла. У нас два трупа. Роман и этот… Терентий. Они, знаешь ли, в елку врезались.

Гутя молчала.

– Чего ты молчишь-то? Нет, прям молчит, и все. Чего делать-то будем? Я тебя специально с места преступления утащила, чтоб на нас не подумали, – порадовала сестрица. – Теперь думай давай, как домой возвращаться будем.

– Аллочка… а что это такое было? И что – трупы, правда? – заплетающимся языком спросила Гутя.

– А то стала бы я под кустами комаров кормить! У ты, кровопивец! – звонко щелкнула она себя по щеке.

Гутя осторожно села, все еще страшно раскалывалась голова, и поежилась.

– Аллочка, а они нас что, к Севе не повезут?

– Гутя, вот зря, конечно, на тебя с тряпкой кинулись! Нельзя так с убогими. Ну какой Сева?! Нас угрохать хотели!

Гутя пискнула и присмирела. Почему-то теперь она Аллочке поверила сразу.

– Это что же получается? Они нас не к Севастьяну везли, а…

– Дошло! – выдохнула Аллочка. – Давай потом разбираться, а сейчас надо домой как-то… Вот скотина! Прям съел всю! И еще летает целая гвардия! Гутя, не моргай! Думай, как добираться будем.

Гутя не слушала сестру. Она сидела, вытаращив глаза, и настороженно прислушивалась.

– А дорога там? – махнула она в противоположную от дороги сторону.

– Нет, она вот тут, за горкой.

– А машины там слышатся.

Никакого шума Аллочка не слышала.

– Да нет, тебе показалось.

– Аллочка! Сколько раз я тебе говорила – я вижу плохо, а слышу я замечательно! – сморщилась от головной боли Гутя. – Пойдем, я тебе говорю – там дорога.

– Ну смотри… Если в лес уведешь… – погрозила пальцем Аллочка, но покорно поднялась.

Гутя оказалась права. Вскоре и в самом деле показалась дорога, и еще более оживленная, чем та, на которой произошла авария. Машины гнали одна за другой, и все ехали в спасительный город, но как Гутя ни махала руками, никто их брать не спешил.

Аллочка, если честно, собиралась вовсе даже не на встречу с Севастьяном, ее манили женихи, которые в этих «Мстителях», по утверждению Романа, ходили там стадами. Поэтому и одета она была с легким шармом. На ней была клетчатая юбка в крупную складку, коротенькая, по колено, яркий, вызывающий свитерок и легкий шелковый платок в крупных маках. Сейчас такая красота была просто спасательным кругом.

– Гуть, ты отойди, я сама буду, – решительно толкала сестру обратно в лес Аллочка. – Ты мне все только портишь. Сейчас я вот так на дорогу выйду, ну и как будто зазывать стану. Говорю же – отойди, куда высунулась?

Гутиэра сомнительно окинула взглядом сестру, но послушно отошла. А та уже вытворяла непотребности – вышла на середину, задрала юбку на два сантиметра выше и завиляла бедрами. При этом она старательно скалилась, брови зазывно дергались, а глаза обещали черт-те что.

– Тьфу ты, пошлость какая… – сплюнула Гутя. – Стыд какой! Сейчас и по этой дороге машины ездить перестанут! Нет уж, так Аллочка никого не остановит…

Однако она ошиблась. Почти сразу же возле младшей сестрицы остановились потрепанные «Жигули», и из машины выскочила взъерошенная, разъяренная бабища.

– Ах ты, корова бесстыжая!! Сучки! Совсем совесть потеряли!! Уже и в лесу выскакивают!! Трясет тут своими окороками!! – накинулась баба на радостную Аллочку. – Еще она рожи мне корчит!! Вот из-за таких шалав…

К гневной даме тут же подскочила Гутя.

– Ой, как хорошо, что это вы нам попались! – тараторила она, не давая даме вставить слово. – Мы просто заблудились! На дачу ездили, на электричку опоздали, а ни одна машина не берет. А у нас дома дети одни! А вы же знаете, мать, она на какие только хитрости не пойдет…

– Так вам домой, что ль, надо? – уже не так злобно спросила хозяйка «Жигулей».

– Конечно!! Нам бы только до города! – убеждала Гутя. – Там мы как-нибудь сами…

Женщина пожала плечами и смилостивилась:

– Ну садись. А эту… не повезу! Из-за таких, как она, у меня мужик сбежал!

Аллочкина улыбка сползла на подбородок.

– Нет, ну позвольте… Ваш мужик не из-за меня вовсе…

– Вы не понимаете! – принялась хватать за руки женщину Гутя. – Аллочка… она вовсе не такая! Она сама тащит двоих… троих детей… одна… работает санитаркой…

– А так подрабатывает, что ль?

– Да нет же! Ну домой-то надо как-то попасть! А никто не останавливается! А так – юбку задрала – и пожалуйста, вы сразу клюнули!

Гутя уже теряла терпение, а женщина никак не хотела пускать Аллочку в машину.

– Мы вам заплатим, – наконец выдохнула Гутиэра.

– Ну так я ж не против, пусть садится, – быстренько согласилась дама и попросила Аллочку: – Только это… газетку на сиденье постели, мало ли какая зараза, а у меня внуки…

Аллочка только махнула рукой.

Машина зарычала, фыркнула и понесла сестер подальше от страшного леса. Дорогой женщина-водитель терпеливо расспрашивала сестер про все тонкости древнейшей профессии – каков график работ, как с отпускными и, самое главное, платят ли пенсию. Она так дотошно выспрашивала, что Аллочка не выдержала:

– Да не знаю я про пенсию!! Рано мне еще! И вообще, вам же говорят – не занимаюсь я этим, мне просто домой нужно! А машины не останавливаются!

Женщина одобрительно покачала головой.

– Это хорошо… Это славно, что в вас еще стыд сохранился, самой небось неловко, что такую профессию выбрала, да? Слышь, женщина! – обратилась она к Гуте. – А ты ее поддержи, поддержи. Пусть человек на верную дорогу вылезает. Это ж надо – трое детей дома, а она в лесу юбки задирает!

Сестры уже не перечили. Они продолжали выслушивать нравоучения водительницы до самого дома и, только расплатившись, спокойно вздохнули, женщина хоть и взяла прилично, но довезла до самого подъезда.

Забежав домой, Гутя первым делом заперлась на замок и на щеколду и даже придвинула к двери тумбочку из-под зеркала. Руки ее не слушались, голова все еще никак не могла отойти, а сердце так и норовило куда-то выпрыгнуть. Аллочку тоже трясло. Она металась из одной комнаты в другую, хватала какие-то вещи и, похоже, всерьез собиралась в деревню, к маме.