Маргарита Южина - Нервных просят утопиться

Утром сестры чуть не поссорились. Чтобы вызнать – Роман ли проживает по известному адресу или просто похожий на него человек, они разработали чудесный план, надо было просто прийти к любителю рухляди Терентию и выспросить все, что ему известно про соседа. Идти решила Гутя.

– Я приду к Терентию и принесу ему фотографию нашей новенькой клиентки! А уж потом понемножку все выспрошу.

– Нет, мне это нравится! – сообщила Аллочка почему-то холодильнику. – Я, значит, как идиотка с трубой таскаюсь, жениха себе обрабатываю, а она – новенькую клиентку!! Гутя, ты какая-то вся цельная – без мозгов! Зачем мне клиентка?! Я сама пойду!

Гутиэра никак не хотела доверить столь важное дело сестре.

– Но я же сама должна удостовериться – Семен это или нет!

– А я тебе скажу! – таращила глаза Аллочка. – Я же понимаю, тебе ж тоже интересно.

– Но…

– Если ты меня не пустишь, я тебе всю операцию завалю! – честно предупредила Аллочка и пошла к зеркалу.

Договорились идти вместе. Но только Алла пройдет прямо к Терентию, а Гутя будет ее подстраховывать на лавочке, возле подъезда.

С делом решили не тянуть. Отправились по адресу сразу же, как только Аллочка синим карандашом нарисовала глаза и брови.

– Я готова! – выплыла она из комнаты и тут же скуксилась. – Ф-фу, Гутя! Ты даже не накрашена!

Сестра только вздохнула. За то время, пока Аллочка украшала себя косметикой, Гутя успела накормить кота и сноситься к соседской бабушке за костылем. Карп Иванович сегодня собирался покорить сердце Ирины, а для этого ему просто необходимо было прибавить себе годков двадцать. Для полноты образа ему требовался костыль. О себе Гуте подумать было некогда, но это только на руку – шпион обязан быть безликим.

В этот раз Терентий оказался дома. Аллочка, играя темно-синими бровями и гремя трубой (в прошлый поход она предусмотрительно оставила ее в подвале), ввалилась в прихожую и начала атаковать:

– Это что ж такое, я вас спрашиваю?! Я таскаюсь с этим антиквариатом, а вы даже не изволите подождать меня десять минут!

Терентий уже проклинал себя за то, что так необдуманно распахнул двери, но было поздно.

– Простите, но я же не на свидание с вами приходил, – заносчиво защищался Терентий Олегович. – Мы с вами деловые люди…

– Какие мы с вами деловы-ые? Не на свидание! – грохнула на пол трубу Аллочка. – Вы что же думаете, я за пятаки вам этот хлам таскать буду?!

– Ну… я могу дать десять рублей… А между прочим, эта вот труба мне и вовсе без надобностев!

– Я лучше знаю – с надобностями или без! И не смейте мне пихать ваши пошлые рубли!

Аллочка отодвинула хозяина рукой и прошла в комнату. Комната производила впечатление. Печальное. Все пространство завалено самым разнообразным хламом. Здесь была и старая, грязная детская коляска, и какая-то лестница, у стены в ряд стояли три совершенно поломанных стола, а в углу на попа был поставлен развалившийся диван. Торшер без абажура уместился на подоконнике, и вокруг – стулья, стулья, шкафы, сундуки, а везде грязь, комья пыли и какие-то липкие пятна на полу.

– Н-да… хреновато нынче живут деловые люди, блоховато и клопотливо… – прицокнула языком Аллочка.

– А… чего вы хотите-то?! Прям эти барышни, с ума сойти! Как мухи! Уже сами на дом! – все больше терялся Терентий. – Вы чего, заигрываете так, что ли?

– Конечно! Я, как порядочная дама, оказываю вам знаки внимания, трубу вот приперла, а вы даже подождать не могли! Где у вас чай пьют? Наливайте, а то уйду!

Терентий кинулся в кухню, потом выскочил и принялся снова сопротивляться.

– Но ведь я никаких поводов не подавал!

– А платье?! Кто предлагал мне платье снять?! Прям на улице приставал! Я, кстати, вам притащила его, вы пятьдесят рублей обещали.

– Тридцать! – немедленно поправил Терентий, но, взглянув на гостью, быстро добавил: – Но я дам пятьдесят. Только уж, простите, без чая.

Аллочка даже не посмотрела на любителя рухляди. Она молчком прошла на кухню и брякнула на плиту старый, почерневший чайник.

– Нам надо о многом поговорить. Слушайте, а чем это у вас воняет? Прям так несет…

– «Когда б вы знали, из какого сору…» – закатив глаза к небу, цитировал хозяин.

– Да я догадываюсь! Берите немедленно веник и отвечайте на вопросы! – решительно раздавала указания гостья.

Хозяин нашел веник, а потом вдруг заартачился:

– Послушайте, а по какому праву…

– Так, Тереша, – нежно взяла его за пуговицу Аллочка. – Я могу и сама убрать весь этот хлам, только тогда мне придется здесь поселиться.

Хозяин так заработал веником, будто к нему подвели ток. Алла нашла более-менее чистую табуретку, уселась и тоном техасского шерифа спросила:

– Слушайте, Терентий, я в прошлый раз к вам приходила, так стучала, что даже соседи на площадку выскочили. С собакой. Кто у вас напротив живет?

– Соседи, кто ж еще, – бурчал хозяин. – И еще собака с ними. Хороший пес такой, меня два раза кусал. Графом зовут.

– А у соседей есть названия какие-нибудь, имена?

– Названий нет, имена только. Там Гусины проживают. Муж – Роман, жена его – Сонечка. Славная такая! Каждый раз деньги взаймы дает. Еще сын их Алешка и маленькая дочка Катя. Вот последнюю они, конечно, зря народили – кричит все время. А про остальных соседей тоже рассказывать?

Терентий Олегович уже смирился. Он правильно рассчитал, что чем скорее он ответит на вопросы, тем раньше закончится их свидание с нелюбезной Аллой Власовной. А потому отвечал быстро и прилежно.

– Эй, вы помедленнее, что тараторите, прям как из пулемета? Я запоминать не успеваю, – хлебала Аллочка чай из старенькой кружки. – Значит, хозяин там – Роман. А это он вас притащил к Гуте с женщинами знакомиться? А сам зачем жену искал, если уже женатый?

Терентий бросил веник и возмущенно покрутил у виска.

– Вы что – совсем? Какую жену?! Он же женатик! Я, конечно, бывает, хвастаюсь, как ко мне бабы липнут, даже ему предлагаю сменить, так сказать, ситуацию, жену новую подыскать. Но он – кремень! Вот так глаза прищурит и шипит: «Я свою королеву уже нашел!» И я его понимаю! Сонечка-то раза в два его больше получает, чего ж от такой-то бегать? Меня ежли б какая так содержала, так и мне б ваша Гутя без надобностев!

– Много вас таких – содержать вас…

– Нет-нет, он жену не ищет, – еще раз категорично помотал веником Терентий Олегович. – Так только, объявления пишет, к Гуте заходит, с женщинами знакомиться, но чтобы на ком-то жениться!

Аллочка набрала полный рот чаю и вдруг забыла его проглотить. Это что же получается – и Терентий, и Роман являются Гутиными клиентами. Но только Терентий добродушно рассказывает про эту мелочь соседу, а тот отчего-то рассказывает не все. Вот, к примеру, умолчал про помолвку со Светланой… Почему? Не хочет, чтобы стало известно умнице жене? А может, еще какие-то причины? Аллочка сидела раздув щеки, а Терентий с веником терпеливо ждал, когда же гостье надоест хозяин.

Гутя сидела на скамеечке перед подъездом и от скуки уныло зазывала голубей:

– Гули-гули-гути… тьфу… гули! Идите, тетя вам хлебушка даст.

Гули были не дураки, никакого хлебушка в руках тети не было, только бутылочка с нарзаном, поэтому они с шумом разлетались в сторону. Зато на зов из подъезда вывалилась тучная женщина лет шестидесяти и, обмахиваясь огромным платком, плюхнулась на скамейку.

– Фу, ну вот мочи нет, какая жара! Еще таблетки эти… куда-то завалились! – Женщина уткнулась в здоровенную сумку с головой и принялась что-то искать.

Видимо, эти таблетки отыскать было непросто, потому что женщина вынырнула из недр баула и побледневшими губами пролепетала:

– Все… сейчас так и помру… молодой.

– Давайте я помогу! – кинулась к сумке Гутя. – Где они у вас тут?

Таблетки отыскались прямо в маленьком карманчике. Гутя сунула крошечную горошину в рот полной женщине и туда же вылила остатки своего нарзана.

– Ну? Жить-то будете? – колыхнула она даму через минут пять.

– А куда деваться? Придется, – вздохнула женщина и доверчиво сообщила: – Без меня дочка вовсе замотается. Софья ж работает, а ребенка оставить не на кого.

– Да что вы? – вежливо поддерживала беседу Гутя. – Ай, как я вас понимаю…

– Да! Вот я с Катюшкой и сижу. Внучка у меня. Двух годиков еще нет. Вот и таскаюсь. Иной раз даже с постели подняться не могу, а приходится, – жаловалась женщина, медленно приходя в себя.

Гутя ничем больше не могла помочь несчастной женщине, поэтому просто поддерживала беседу.

– Так надо ребенка в ясли определить.

– Какое! Ромка, это мой зять, об этом и слышать не желает!

– Как… простите, как вашего зятя зовут? – насторожилась Гутя.

– Да Роман же! Что б его перекосило! Сам целыми днями дома торчит, а как с Катюшкой посидеть, так срочно в командировку приспичит. А сам ни хренашеньки не умеет, где его только держат такого? Но деньги домой таскает. Клиенты какие-то звонят… Я уж думаю – может, он вор какой, а? Так опять же у воров вроде клиентов не бывает, а? Вы не в курсе, как сейчас домушники трудятся? Может, у них какие заказы особенные, ну это я про клиентов. Вы не воровали? Не в курсе?

Гутя просто не могла поверить в такую удачу – разговориться с тещей самого Романа! Черт, значит, Аллочка права и здесь проживает именно он. А как же Светлана? Вот негодяй!

– Я говорю – вы не в курсе, какие рабочие условия у медвежатников? – напомнила о себе женщина.

– Н-нет, я еще не воровала, не довелось. А что за клиенты?

Женщина устало махнула рукой:

– Да разве ж он скажет? Только в трубку орет: «Приготовьтесь как следует! А то в прошлый раз чуть весь спектакль не завалили!!» Тоже мне – Немирович-Данченко! А после сразу уехал. Ой, а недавно и вовсе чуть меня до больницы не довел! Кричит в трубку: «Она не похожа! Какая из нее покойница? И старая уже, и румянец во всю щеку!» Я, честное слово, даже заволновалась. Это, думаю, как есть про меня. И молоденькой не назовешь, и румянец… Долго мучиться не стала, к нему подбегаю и так ему, знаете, прям в лицо, в лицо: «Ты что же, аспид, решил из меня покойницу сотворить?! Молоденькой уже не выгляжу? Румянец? Да у меня, чтоб ты знал, и не румянец вовсе, а диатез! На яйца!»