– А еще нам нужны медные вещи. У вас есть старые? – вдруг встряла Аллочка.

Вопрос Аллы понравился хозяйке куда больше. Она радостно вскочила и куда-то унеслась.

– Алла! Ну ты всегда влезешь, когда не просят! – накинулись женщины. – На кой черт нам медные вещи, когда тут дело горит!

Аллочка только сердито пыхтела, а Малаиха уже волокла какую-то трубу.

– Вот! Еще от самовара осталась. Токо сам самовар не дам, дорог он мне, я в ем бигуди парю, а трубу бери, все одно никто ей не пользуется.

– И все же, нам бы хотелось узнать про мужчину…

– А я вам так скажу, – встала возле дверей хозяйка. – Ступайте-ка вы отсель, уж больно надоели. Нет у нас мущщинов! Ступайте, мне скотину кормить надо.

Женщины растерянно переглянулись. Только Аллочка сообразила, чего от них требуется, ловко ухватила трубу и выскользнула в двери, остальные же пытались вразумить Малаиху.

– Мы понимаем, вас запугали… – прижимала руки к груди Светлана.

– А хотите, мы вам денег дадим? Много! Сто рублей! – наседала Ирина.

– Да чего там говорить, вызову сейчас по сотовому милицию, и начнут ее допрашивать по всем правилам! – кипятилась Ниночка.

Малаиха вдруг потемнела лицом, уперла руки в бока и тихо проговорила:

– А ну бегите отседова! Я ить умом слабая, контуженная, я щас как страуса свово натравлю, он вам мигом волосья повыдергиват! Эй! Фельшер! Где ты там затаился! Не вишь – чужия!

В соседней комнате и впрямь что-то заворочалось, но дамы уже не стали выяснять, кто там. Визжащей толпой они кинулись из избы, отталкивая и перегоняя друг друга.

– Эй! Стойтя!! – кричала им вслед Малаиха, когда их каблуки уже мелькали возле дачи Светланы. – Самовар-то куда поташшили?!

– И впрямь дура! – задыхалась от бега Ирина. – То страус, то самовар…

– Не-а, не дура, – фыркнула Ниночка. – Посмотри вперед.

Впереди сизым пароходом неслась Аллочка. Над ней возвышалась ржавая труба, а к животу она крепко прижимала сворованный самовар. Дама разумно подсчитала, что чем больше меди, тем больше любви она завоюет у Терентия.

– Алисия!! Какой срам!! – заверещала Гутя и от стыда даже всхлипнула. – Отдай женщине чайник!! Ты преступаешь закон!!

– Ни за что!! Он ей не нужен! Она его не чистит! А мне надо!!

Ниночка кинулась к похитительнице и принялась отбирать у нее вещь силой. Аллочка противилась. Весовые категории у обеих дам были равные, поэтому потасовка завязалась длительная. Подруг невозможно было разнять вручную, а речь они воспринимать отказывались. Проблему решила Малаиха. Она подбежала к барышням, щедро огрела одну и другую самоварной трубой и силой выдернула домашнюю утварь.

– Ишшо раз споймаю!.. – погрозила она женщинам кулаком.

– Трубу! Трубу отдайте! – крикнула растерзанная Аллочка.

К ее ногам тут брякнулась труба, Малаиха жадной не была, мусора она не жалела.


– Ну и что вы скажете? – спрашивала Гутя у подруг, когда они уже спокойно расселись на даче у Светланы и попивали горячий кофе. – Почему, интересно, эта Малаиха так старательно притворялась какой-то дурочкой?

– А по-моему, она и не притворялась вовсе, – задумчиво возразила Светлана. – Я как вспомню, как она в прошлый раз нам про чертей рассказывала, то мороз по коже… Ночь, черти пляшут и над вашим Севастьяном измываются, брр. Мне она еще тогда контуженной показалась.

– Нет, ну нормально! – вскочила Ниночка. – Значит, они еще тогда знали, что мы к контуженной отправляемся, а нас потащили! И мне вот еще интересно – она страусом мужа своего называла, да? Все его на нас натравить хотела.

Гутя расстроенно поболтала ложечкой сахар и покачала головой:

– Нет, мужа у нее Егором зовут. У нее вроде как настоящий страус. Правда… Правда, его никто не видел, – проговорила она.

– Ну вот! Значит, на самом деле с головой трагедия! – успокоила Ниночка и тихо кивнула в сторону веранды.

Там, никем не замеченная, бродила Аллочка и пыталась открутить медные ручки.

– Алисия!! – рявкнула Гутя и, багровая от стыда, выскочила из-за стола.

Она силком затащила сестру в комнату и утолкала в кресло. Сестрица вскакивала ванькой-встанькой и сидеть не хотела. В доме было полным-полно меди, и, на ее взгляд, никто в таких украшениях особенно не нуждался, самое время было прибрать.

– Прямо хоть под землю провались от стыда! – долбила ее по голове старшая сестрица. – Приехали, называется, в гости!

– А вы ее в сарай заприте! – тут же посоветовала Ниночка.

– Нельзя меня в сарай!! – отбрыкивалась Алла Власовна. – Я больной человек! У меня клептомания!! И вообще – я не знаю, чего вы на этой Малаихе зациклились! Она все равно ничего не скажет, потому что ее запугал кто-то! Так что вы здесь только просиживаете штаны!

– Ты уж и вовсе бы помолчала! У больного, нетрудоспособного человека единственную радость сперла – самовар! – снова взорвалась Ниночка. – Дали тебе трубу, сиди вон и дуди теперь!

– А пойдемте сами в лес, может, чего и найдем, – предложила Ирина. – Чего ж мы, зря тащились?

Они поплелись в лес. Их поиски скорее напоминали прогулку, потому что даже примерное направление – где искать, им было неизвестно.

– Все. Хватит. Поехали домой, – заявила Алла.

Она ни на минуту не забывала о предстоящем свидании – надо было еще привести себя в порядок, а то парадная кофта ее уже была щедро украшена репейником, а комары выпили всю дурную кровь и взялись за здоровую. И теперь все лицо прелестницы покрывали красные шишки от комариных укусов.

– Точно, а то меня уже какая-то оса так домогается, – махала руками, как мельница крыльями Ниночка. – Только сразу говорю – с Аллочкой и с ее трубой я в одной машине не поеду!

– Ирочка! Не отговаривай! Пусть пешочком прогуляется, – тут же сориентировалась Аллочка.

Однако ехать все-таки пришлось всем вместе.


Варвара сегодня умудрилась прийти домой пораньше – начальник отбыл в очередной круиз с очередной же дамой сердца, и сотрудники устроили себе укороченный день.

В квартире царил хаос. В гостиной была навалена целая гора старых тряпок, откуда-то появились древние валенки, в которых Варя бегала еще в садике, туманилась пылью сломанная люстра, и зачем-то на журнальный столик была водружена цинковая детская ванночка.

– Правильно, – ворчала Варя, берясь за веник. – Дамы наши опять пропадают в поисках преступников, а мне достаются ягодки. Сейчас приедет Фома, а дома – ступить некуда. А ему еще с больным возиться…

Варя осторожно прокралась к комнате, где лежал покалеченный Севастьян, и прислушалась – оттуда доносился богатырский храп.

– Ну и славно, храпит – значит, на поправку пошел.

Закинув рыжую косу за плечо, девушка с азартом накинулась на кучу тряпья. Когда дом сиял чистотой, на плите исходила ароматом жареная курица, а кот Матвей уже сыто жмурился, лежа на телевизионном пульте, вернулись старшие дамы.

Аллочка немедленно кинулась к зеркалу, и стены содрогнулись от ее возмущенного визга.

– Гутя!! Ты посмотри, что со мной сотворил этот варвар!! Этот комар обезобразил меня!! Где моя мраморная кожа, я вас спрашиваю?!! Дай мне немедленно бинт! Мне надо перевязать лоб! И щеки!

Гутя недоуменно пожала плечами. Она еще в лесу заметила у сестры красоту от комариного вмешательства.

– Я так и знала! Я так и думала, что моему счастью придет конец!! – верещала между тем Алла на одной ноте.

– Аллочка, ты бы кричала потише, у нас же больной! – укоризненно покачала головой Гутя и нырнула в комнату к Севастьяну.

Через секунду она вышла оттуда совершенно белая.

– Его нет… – растерянно пробормотала она.

– Кого ты опять потеряла? Дай мне бинт, я же просила!

– Севастьяна. Его нет… Варя, ты не видела, как он ушел?

Варя захлопала ресницами.

– Мам, да я и не заглядывала туда. Я слышала, что он вроде как храпит…

– Правильно, храпит, только не он. Это Карп Иванович горло дерет! Он до сих пор так и не поднимался. А Севастьяна нет! – перешла на крик Гутя. – Его похитили!

Аллочка обеспокоенно огляделась по сторонам, даже заглянула в тумбочку и под диван – больного нигде не было. А вместе с ним пропали и некоторые вещи.

– Да! И на самом деле похитили!! – резво поддержала криком сестру Аллочка. – Вместе со всем антиквариатом!! Я нашла у нас на антресолях кучу старинных ценностей – валенки там, наволочки старые, рейтузы Варины, а теперь все – ничего нет!! Уперли!!

– Да нет же, – прервала ее Варька. – Этот хлам я выбросила.

– Ты про что? Какой хлам ты выбросила, Варварище?! Из гостиной или из больничной ко…

– Ну конечно, из гостиной! Что же я, живого человека…

Варя испуганно хлопала глазами и силилась представить – куда мог исчезнуть тяжелобольной мамин знакомый. А тут еще тетушка подняла крик из-за мусора… Гутя же бегала по комнате и повторяла путь Аллочки – заглядывала в шкафы и под кресла и даже зачем-то рылась в журналах.

– Господи! Он же еще больной, беззащитный! Ему так нужна врачебная помощь! – заламывала она руки. – И еще Лось этот, фиг разбудишь!.. Карп Иванович! Господин Лось!!

Пока Гутя трясла сонного старичка, Аллочка металась по чистой гостиной.

– Все! Все пропало! Прощай, Япония! Я была почти в загсе! Варька!! Немедленно накрась меня своей новой косметикой! Видишь, теряем мужиков!

– А сама чего ж? – не понимала девчонка.

– Сама не могу! Я в пудру Гуте известки насыпала! А новой у нас нет. Давай доставай свою!

Накрасив Аллочку и вручив тетушке трубу, как она того требовала, Варька подлетела к матери. Та бродила по комнатам, прижимала к вискам ладошки, а следом за ней мотался Карп Иванович.

– Нет, ведь надо ж такому случиться! – вскидывал он длинные руки к люстре. – Я ведь и глаза-то прикрыл только на секундочку! И чего ему не хватало?

– Он не мог… он же сказал, что все из-за меня, поэтому и не мог здесь оставаться… – что-то непонятное лопотала Гутя. – Ах, если бы мне найти этих негодяев.