Однако Рокуэйна понимала, что такое положение вещей было совсем не простым для матери, которая обожала мужа и не желала ставить его в затруднительное положение.

Мать Рокуэйны была дочерью французского посла и познакомилась с будущим мужем на одном из вечеров в Лондоне. Увидев ее, Лео сразу понял, что это его судьба.

Лео был душой общества. Ни одна мужская компания не обходилась без него, и надо ли говорить, что перед его обаянием не могли устоять женские сердца.

Поэтому, когда он полюбил Ивет де Суассон, не было ничего удивительного, что она ответила ему взаимностью.

Несмотря на то что этот роман вызвал неодобрение герцога с герцогиней — с одной стороны, и озабоченность посла — с другой, через несколько месяцев он завершился браком, и, надо сказать, на редкость счастливым.

Все было прекрасно, пока между Британией и Францией не разразилась война.

Посол вернулся в Париж и, хотя был богатым человеком, уже не имел возможности посылать дочери деньги.

— Я стала для тебя обузой! — сказала однажды мать Рокуэйны мужу, не зная, что дочь слышит их разговор.

— Зачем мне деньги, — сказал отец, — если ты дала мне луну, звезды и такое счастье, которое не снилось самому царю Мидасу.

Он подхватил ее на руки, поцеловал, и они счастливо засмеялись. Этот невольно подслушанный разговор дал девушке возможность понять, что никакие деньги на свете не сравнятся с настоящей любовью.

Но счастливая жизнь закончилась для Рокуэйны, как только она попала в замок.

Не проходило и дня, чтобы герцогиня не давала понять, что девушка не только сирота, но и нищенка, и что она должна быть вечно благодарна дяде за крышу над головой и за каждый кусок хлеба.

— Экстравагантным, безответственным и крайне непредусмотрительным — вот каким был твой отец! — презрительно говорила герцогиня. — А что касается твоей матери…

У герцогини не хватало слов, чтобы выразить свое отношение к свояченице.

Мать Рокуэйны была очень красива, и дочь унаследовала эту красоту. Вот почему, смотрясь в зеркало, Рокуэйна понимала причину неприязни герцогини. Брак герцога и герцогини был не более чем союзом двух родовитых фамилий, но свет считал подобный брак весьма удачным.

Отец герцогини, герцог Гулль, дал за ней огромное приданое, а после его смерти она унаследовала еще и земельные участки в Лондоне, рента за которые ежегодно приносила весьма ощутимый доход.

Она подарила герцогу долгожданного наследника и с помощью интриг добилась для мужа должности королевского шталмейстера, которая была чистой формальностью, так как монарх лежал на смертном одре.

Затем через несколько лет герцогиня произвела на свет Кэролайн, которая, к счастью, пошла характером в отца и унаследовала красоту, отличавшую женщин его рода.

Внешность же Рокуэйны была просто уникальной: сочетание красоты женщин династии Брантуик с очарованием французских предков.

Именно ее красотой объяснялось то, что Рокуэйну, уже взрослую девушку, герцогиня не только не вывозила в свет, но и не представляла своим гостям.

Сначала ей не верилось, что тетка действительно собирается держать ее взаперти, и она объясняла это тем, что ей хотят дать возможность прийти в себя после смерти родителей, последовавшей через год одна за другой.

Но затем герцогиня, нимало не смущаясь, разъяснила Рокуэйне:

— Я никогда не одобряла поведения твоего отца, Рокуэйна, и, как тебе известно, твоя мать была врагом нашей страны, чуждым элементом; на мой взгляд, во время войны ее следовало посадить за решетку. Поэтому я не желаю, чтобы ты не только знакомилась с друзьями Кэролайн, но даже попадалась им на глаза во время приемов.

На минуту она замолчала, а затем язвительно добавила:

— Вообще, я думаю, ты могла бы заняться чем-нибудь, например, помогать Кэролайн одеваться или прибирать ее комнату, когда горничные заняты. Скоро мы отправимся в Лондон, ноты, естественно, останешься здесь!

И лишь старая няня Кэролайн разъяснила бедной сироте истинную причину такого отношения тетки.

— Ну-ну, не горюй, дорогая, — сказала она, увидев Рокуэйну в слезах. — Ее светлость просто-напросто завидует.

— Завидует? — не веря своим ушам, переспросила девушка.

— Она ведь никогда не отличалась красотой, даже в молодости, а теперь и подавно. Разве она со своими морщинами может идти в сравнение с тобой и твоей мамой!

— Но я и не подозревала, что она завидует маме!

— Да еще как! Так же, как его светлость завидовал лорду Лео. А разве могло быть иначе, если твой отец был всеобщим любимцем? Он ездил верхом гораздо лучше его светлости и всегда побеждал в скачках!

Рокуэйна посмотрела в зеркало и увидела девушку со светлыми, как у всего семейства Брантуик, волосами, но с глазами совершенно удивительного оттенка — при определенном освещении они казались фиолетовыми.

— Анютины глазки, — говаривал отец о глазах супруги и добавлял, что они загипнотизировали его. Такие же глаза были и у Рокуэйны.

«Да, действительно, странный цвет, — думала Рокуэйна, — в особенности на фоне розово-белой кожи лица».

Она вспомнила, как однажды отец сказал матери:

— Дорогая, ты, наверное, колдунья. Ты определенно околдовала меня! Возможно, ты средневековая колдунья, которых так боялись!

— И ты боишься меня? — нежно спросила мать.

— Боюсь потерять тебя, — ответил отец, — ты прекрасно знаешь, что ни один мужчина не устоит, если хотя бы раз взглянет на тебя!

Мать рассмеялась и сказала:

— Тебе виднее, дорогой. Что же до меня, то в целом мире есть только один мужчина, которого я хочу удержать в плену, и для этого я готова на все!

Словно читая ее мысли, няня, стоявшая за спиной Рокуэйны, заметила:

— Ты слишком хороша, в этом все дело! Господи, как же ты сможешь выйти замуж, если ее светлость держит тебя взаперти!

Этот вопрос мучил и Рокуэйну, потому что, как только ей исполнилось восемнадцать лет, она решила, что непременно выйдет замуж, хотя бы для того, чтобы покинуть замок.

Конечно, она мечтала встретить рыцаря или принца, похожего на ее отца, который влюбится в нее с первого взгляда и увезет отсюда.

Но с первых дней пребывания в замке Рокуэйна почувствовала себя неуютно не только из-за неприязни герцогини. Дело в том, что в замке так и не поселилась любовь.

Она вспоминала счастливую жизнь с родителями в небольшом особняке на участке, выделенном герцогом брату, и понимала, что именно любовь согревала их дом так, как не согрел бы ни один очаг.

В апреле, когда Кэролайн исполнилось восемнадцать лет и пришло время выводить ее в свет, герцог с герцогиней увезли ее в Лондон. Рокуэйна осталась одна, и ее охватили одиночество и тоска.

Но вскоре она поняла, что вместо того, чтобы грустить, надо попытаться развлечься, и стала читать и заниматься верховой ездой.

Однако ей не часто удавалось выкроить время на эти занятия, так как герцогиня постоянно загружала ее шитьем. Поэтому обычно она ездила верхом лишь по вечерам, а потом читала до самого утра.

В прогулках верхом ее никто не сопровождал, но иногда в окрестностях замка она встречала Патрика Фэрли, который после отъезда Кэролайн в Лондон не находил себе места, опасаясь, что девушка забудет его в столице.

— Как ты думаешь, она любит меня? — постоянно спрашивал он Рокуэйну. — Любит ли она меня всерьез? Помнит ли, что принадлежит мне?

Рокуэйна пыталась утешить его, но в то же время понимала, что чувство Кэролайн совсем не похоже на то, которое мать Рокуэйны испытывала к мужу. Более того, в глубине души Рокуэйна сомневалась, способна ли вообще такая девушка, как Кэролайн, на подобное чувство.

В середине июня, когда принц-регент уехал из Лондона в Брайтон и сезон раутов и приемов завершился, Кэролайн вернулась в замок и снова стала встречаться с Патриком.

Каждое утро она ездила с Рокуэйной верхом в парк и рощу и на полпути к небольшому поместью семьи Патрика, граничившему с землями ее отца, встречалась с юношей.

Рокуэйна тактично оставляла их вдвоем, а сама предавалась мечтам.

Временами она мечтала о том, что когда-нибудь появится человек, который будет смотреть на нее таким же любящим взглядом, каким Патрик смотрел на Кэролайн.

«Нет, наверное, меня так никто и не полюбит и останусь я на всю жизнь в этом замке», — в отчаянии думала Рокуэйна.

Что касается Кэролайн, она понимала, что, как бы кузина ни любила Патрика, родители заставят ее выйти замуж за маркиза Куорна.

— Что делать, Рокуэйна? — возбужденно спрашивала ее Кэролайн. — Я хочу выйти за Патрика! Но даже если бы маркиз нравился мне, я ни за что не смогла бы жить с таким человеком, как он.

Рокуэйна мысленно согласилась с кузиной и спросила:

— А какой он? Можешь описать?

— Пожалуй, красив, — нехотя сказала подруга, — но властный, надменный. А в Лондоне только и разговоров, что о его любовных связях.

— Неужели?

— Конечно. В Лондоне только и говорят о любви. Например, я слышала, что какая-то женщина рыдала потому, что маркиз бросил ее, а другая, наоборот, с восторгом рассказывала о своем романе с маркизом.

Это не было новостью для Рокуэйны, так как она уже слышала эти сплетни от служанок, поэтому она спросила:

— А как тебе кажется, почему он решил жениться?

— Знаю, почему.

— Правда?

— Да, он попал в неприятную историю с женой одного дипломата и думает, что женитьба поможет ему избежать скандала.

— Ты хочешь сказать, — недоверчиво сказала подруга, — что по этой-то причине он и просит твоей руки?

Кэролайн присела на диван у окна.

— Когда я приехала в Лондон, у меня было такое впечатление, что все только и говорили о маркизе — казалось, больше их никто не интересует. Говорили, семейная жизнь не для него, потому что жена надоела бы ему уже через неделю, что он привык иметь много женщин, и так далее, и так далее.

— Это просто ужасно!