— Безмозглый влюбленный олух! Ты и не знаешь, что тебя ждет, если попробуешь отказать мне! Я страшно отомщу не только тебе, но и твоей любовнице, даже если придется для этого переспать со всеми судьями в этой стране. Ты ведь знаешь, как я умею убеждать! Разыграю невинную жертву, а сама буду рассказывать про тебя страшные вещи! И когда все будет кончено, ни ты, ни твои родные не смогут высоко держать голову! Не посмеют смотреть в глаза знакомым, не только в Лондоне, но и в этой дыре, которую ты называешь городом! А сейчас спасибо за гостеприимство, мне пора.

— Постой, Пандора. Прежде чем уйдешь, я должен кое-что тебе сказать, — учтиво заметил Колтон, не обращая внимания на угрозы.

Пандора, уже шагнувшая к двери, остановилась, в полной уверенности, что получит деньги.

— Возможно, ты избавишь меня от необходимости расспрашивать актеров твоего театра, действительно ли там работала Элис Коббл и была ли она беременна в последние месяцы своего пребывания там… Если понадобится, я объясню, что ты пытаешься выдать ее ребенка за своего. Наверняка найдутся те, кто подтвердит, что ты никогда не носила дитя. Я спрошу также, знают ли они о том, какой краской Элис рисовала родимое пятно на попке Женевьевы. Должно быть, какой-то стойкий состав, если я не смог его стереть, и поскольку Элис никогда не видела моего пятна, можно предположить, что образец рисовала ты. Или твой талантливый братец? Элис, вероятно, было приказано подновлять краску. Жаль, что толстуха оказалась неряхой и воровкой, иначе могла бы еще долго меня дурачить. Когда же ее прогнали, краска скоро выцвела.

Пандора задохнулась от неожиданности. Откуда он все знает? Не мог же так точно угадать? Да, этот человек куда умнее, чем она предполагала!

— Я… я не знаю, о чем ты толкуешь, — пролепетала она, поднося ко рту руку.

— Еще не зная, кто я, ты призналась, что бесплодна, и за все годы, что мы были вместе, ни разу не забеременела. Но потом в «Лондон газетт» напечатали объявление о том, что я унаследовал титул маркиза, и ты решила воспользоваться случаем. И поскольку сама не можешь никого родить, заключила сделку с Элис и, возможно, обещала в будущем большую сумму. Она согласилась, тем более что все знали о богатстве Уиндемов, и если бы твой план удался, ей бы тоже кое-что перепало. С другой стороны, сильно сомневаюсь, что такая уродина, как Элис, могла родить столь изящного и хорошенького младенца, как Жени. Так что, если ее собственный ребенок умер, она не задумалась бы похитить новорожденного другой женщины, чтобы получить обещанную плату. Эта женщина пойдет на что угодно и при этом не задумается сказать настоящей матери, что ее ребенок умер, подсунув ей своего собственного мертвого младенца. И вот что я придумал. Распущу по всей Англии слух, что, если Элис представит неоспоримые доказательства происхождения младенца, ее ждет большая награда. Думаю, ради денег она скажет правду, тем самым окончательно разоблачив твою игру. Представляешь, что произойдет, когда будет точно доказано, что ты не мать Жени?

— Довольно я наслушалась вздора! — гневно объявила Пандора, поняв, что надежды на богатство улетучились как дым. — Я остановлюсь в гостинице под Брэдфордом и буду ждать вестей от тебя. Если не дождусь, донесу властям, что ты двоеженец и обе твои жены еще живы. Не провожайте меня, я сама найду дорогу. И будьте вы прокляты!

Глава 21

Заслышав звон колокольчика, Роджер Элстон поднял голову от счетной книги, и глаза его загорелись при виде дамы, как две капли воды похожей на бесстыдных актрис, которых он так часто посещал в Лондоне. Собственно говоря, именно эту он знал, еще когда работал в приюте. Приходилось долго копить, чтобы приобрести билеты в театр и полюбоваться хорошенькими женщинами. Теперь же он мог позволить себе куда более дорогие развлечения.

Хотя пышная грудь посетительницы была частично прикрыта шелком, бледные пухлые холмики откровенно выпирали наружу, словно норовя прорвать тонкую ткань. Впрочем, женщина не оскорбилась откровенным взглядом Роджера, наоборот еще больше подалась вперед, словно пытаясь соблазнить хозяина. Тот, казалось, ничуть не возражал против такого же пристального осмотра. Судя по лицу, он был намного моложе тех любовников, с которыми она обычно забавлялась. Зато сделает все возможное, дабы ублажить ее, в этом Пандора была уверена! После решительного отказа Колтона Уинде-ма признать ее женой Пандора отчаянно нуждалась в подтверждении собственной привлекательности. Когда-то она была уверена, что небезразлична полковнику. Теперь же поняла, что он скорее всего был так же добр и внимателен ко всем своим женщинам. Жена, по всей видимости, его боготворила, но нужно признать, что ее любовь возвращалась сторицей.

— Я оставила шаль в Лондоне и теперь ищу чего-нибудь потеплее накинуть на плечи, чтобы не простудиться. Просто не ожидала, что так похолодает, — объяснила она, кокетливо улыбаясь. — Не найдется ли у вас накидки или ротонды? Я заплачу.

Роджер поспешно подошел к угловому шкафу и вынул тонкую шерстяную шаль, одно из самых дорогих изделий фабрики. Красотка, восхищенная изяществом выделки, ахнула.

— Какая прелесть! Только вот… как бы мне ни хотелось его приобрести, боюсь, такая вещь не по карману простой женщине.

— Для такой редкой красавицы, как вы, цена невелика: всего лишь несколько минут, которые вам будет угодно мне уделить, — прошептал Роджер, закутывая ее в палантин и умудряясь провести рукой по налитой груди. Стоя сзади, он пожирал глазами спелые дыньки. — Я постараюсь, чтобы вы не пожалели, красавица моя, — сказал он, прикусывая мочку ее уха.

— В самом деле? — кокетливо осведомилась Пандора, обхватив себя руками, так что груди открылись до самых сосков. — Шаль такая теплая… мне действительно хотелось бы ее получить.

Роджера так и подмывало запустить руку в вырез ее платья, но в конторе в любую минуту мог появиться кто-то из работников.

— Совсем рядом есть тихая комнатка, куда никто не заглядывает, — шепнул он. — Мы можем посидеть на диванчике… и потолковать.

— У вас есть портвейн? — осведомилась Пандора, набрав в легкие побольше воздуха, так что едва не вывалилась из платья, а потом резко выдохнув и на мгновение, показав груди. Она едва ли не с детства обучалась искусству обольщения мужчин и частенько выманивала немало денег и драгоценностей, пользуясь их неразборчивостью и похотью. — Мне пришло в голову, что неплохо бы выпить стаканчик.

— Какое совпадение! Мне тоже! — оживился Роджер и, отступив, показал темный коридорчик, ведущий в комнату, куда, кроме него, никто не имел права входить.

Он и подумать не мог, что случай воспользоваться этим специально оборудованным помещением выпадет так скоро. Но к его полному восторгу, такая возможность представилась, и он просто не мог устоять. Роджер даже велел обить стены мягкой материей, чтобы работники, услышав подозрительный шум, не полюбопытствовали, что делается внутри. Но одно дело мирно дремать днем и совсем другое — осуществлять свои капризы и фантазии с распутной девкой.

— Пойдемте со мной, дорогая леди. Я налью вам портвейна, и мы выпьем за вашу новую шаль.

Пандора взяла его под руку и прижала острый локоть к своей груди.

— Я никогда не забуду вашего великодушия! Чем можно отплатить вам за доброту?

— Ваше общество — вот самая достойная награда.

Пандора переступила порог и восхищенно огляделась. Комната была роскошно обставлена. В углу стоял резной столик с серебряным подносом, на котором сверкали хрустальные графины с напитками. Тут же возвышались с полдюжины серебряных канделябров, а почти всю стену занимал широкий, мягкий диван с обивкой красного бархата, на котором лежал прозрачный красный пеньюар. С первого взгляда становилось ясно, что все происходящее на диване, можно видеть в сверкающем серебре канделябров.

Пандора прошла прямо к дивану, уселась, подобрав подол и показывая стройную ножку, поднесла к глазам пеньюар, и рассматривая через него комнату, проворковала:

— Вы, должно быть, очень богаты, если можете позволить себе такой шик.

— И кое-что сверх того, — добавил Роджер, запирая дверь.

— А именно?

— Любовницу, которая согласится выполнять все мои желания и прихоти, и к тому же обладающую живым воображением, — пояснил он, расстегивая сорочку. — Я человек необычный и буду очень великодушен с женщиной, которая посмотрит сквозь пальцы на маленькие неудобства, чтобы угодить мне. Кажется, и вы тоже любите разнообразие?

— Насколько великодушны? — уточнила Пандора, возбужденно облизывая губы. В свои годы она навидалась всякого, но этот парнишка обладал определенной мальчишеской притягательностью. Давно уже она не имела дела с юнцами, ей вдруг очень захотелось почувствовать себя молодой и желанной.

Роджер открыл ящик стола, вынул золотые серьги и, позванивая ими, пояснил:

— Это всего лишь начало. Если сумеешь ублажить меня, получишь куда больше.

— Что же, пока что сойдет, — заверила Пандора, жадно хватая серьги. Сняв свои собственные, она вдела в уши тяжелые золотые кольца, растянулась на диване и бессовестно задрала юбку до голых бедер: панталон она давно уже не носила. — За это я готова показать тебе все трюки, какие только знаю. Останешься доволен.

— В свое время мы дойдем и до этого, красавица, но пока у меня на уме кое-что другое.


— Что нам делать? — спросила Адриана этой ночью, когда Колтон растянулся на постели рядом с ней. Муж тяжело вздохнул.

— Как ни противно мне искать Элис, это единственный выход, если мы хотим доказать, что состоим в законном браке, любимая.

— Как по-твоему, мы действительно женаты? — встревожено пробормотала она.

— Почти уверен, дорогая, — кивнул Колтон, прижимая ее к себе. — Вспомни, как занервничала Пандора, когда я стал расспрашивать о преподобном Гудфеллоу. Недаром я сразу заподозрил, что никакого священника не было. Вероятнее всего, его роль играл либо ее брат, либо специально нанятый актер. Мне кажется, я что-то упустил, но с того момента, как не нашел родимого пятна у Жени, потерял покой. И не могу понять, что именно меня грызет.