— Нет, — ответила Сибилла, и улыбка ее стала шире. — Но если бы я полагала, что такой счастливый исход возможен, я сделала бы для этого все, что в моих силах.

Едва владея собой, Гилфрей схватил Амисию за руку, подтащил ее поближе к себе и потребовал ответа:

— Если это не дело рук твоей матушки, то как же ты с ним познакомилась?

— Я встретила в лесу разбойника и влюбилась в него, — вызывающе ответила Амисия, собрав все свои силы, чтобы с гордо поднятой головой выдержать бешеный взгляд барона и не показать, какую боль причиняют скрюченные пальцы, впившиеся в ее запястье.

— Разбойника? Наследник Таррента — разбойник? — Гилфрей злобно дернул ее руку, словно рассчитывая, что это поможет ему вытряхнуть из нее какой-нибудь вразумительный ответ.

— Так могло показаться, — процедила Амисия сквозь зубы.

Гилфрей долго вглядывался в немигающие глаза падчерицы, а потом резко отодвинул ее от себя, продолжая, однако, удерживать ее руку.

Нельзя этого допускать, нельзя!

Он подтащил строптивицу к дверям часовни и позвал стражу. Когда на зов явились первые два стражника, он подтолкнул Амисию к одному из них и приказал:

— Запри это дьявольское отродье в ее комнате и приставь охрану к двери, а ты, — обратился он ко второму, — отыщи Мэг и скажи ей, чтобы она не смела отходить от красотки ни на шаг.

Руки стражника отнюдь не отличались деликатностью, но все равно они были менее грубыми, чем у барона, и Амисия пошла с ним без сопротивления. Много бед обрушилось на нее сегодня, но она утешала себя тем, что, по крайней мере, ей удалось отвести ярость Темного Лорда от ни в чем не повинных людей и заставить его обратить всю свою мстительность только на нее. Как он решит поступить с ней, уже не имело значения, раз ее мечты подверглись такому поруганию — и кем? Тем самым человеком, который заставил ее поверить в их реальность… Жить взаперти у себя в комнате или в подземной темнице — какая разница.

А в часовне события продолжались, и дела пошли совсем не так, как надеялась Амисия. К тому моменту, когда первые два стражника увели свою подопечную, к часовне подошли еще двое. Гилфрей указал им на аббата и прошипел:

— Взять этого полоумного священника и запереть в темнице. Пусть посидит там, пока не одумается.

Лицо Петера стало таким же белым, как его волосы, но, когда стражники поспешно уводили его, он в упор взглянул на барона и твердо произнес:

— Можете держать меня в заточении до конца дней моих, но я не сделаю по-вашему.

Гилфрей стоял в дверном проеме и смотрел вслед удаляющейся группе. Только когда стражники с аббатом исчезли в сумраке лестницы, он обернулся и обвел взглядом часовню. На него были устремлены пять пар осуждающих глаз. Лица Анны и Келды выражали неприкрытое отвращение; сэр Джаспер был мрачен, Фаррольд напуган, а леди Сибилла на этот раз не смогла скрыть страдания под маской отрешенности. После всего, что тут произошло, находиться с ними в одном помещении было выше его сил. Призвав ужасные проклятия на их головы, он вышел из часовни и заковылял вниз по лестнице, преодолевая боль в ногах, еще усиленную утренними переходами.

Он спускался по темной лестнице, и лютая злоба кипела в его темной душе, и решение он принял именно такое, какого следовало ожидать: он не позволит вырвать у него из рук Райборн, который уже считал своим, и если для этого понадобится истребить всех до единого мужчин из рода Таррентов, он их истребит. Столь удачная мысль доставила ему немалое удовольствие, и на его тонких губах зазмеилась холодная улыбка.


Когда звук тяжелых шагов Гилфрея перестал доноситься до слуха тех, кто остался в часовне, они взглянули друг на друга.

— Ну вот что, — обратился сэр Джаспер к двум удрученным матерям. — Я вернусь к Галену и расскажу ему, что произошло. Надо думать, он прибыл из Таррента не с пустыми руками: скорей всего, у него есть какой-то план. Гилфрей делает все, чтобы держать нас в страхе, но, может быть, Гален придумает, как положить этому конец? По правде говоря, прошло уже достаточно лет, и пора бы…

Анна метнула на мужа столь выразительный взгляд, что слова застряли у него в горле. Как видно, понял он, она считает, что еще не пришла пора раскрывать секрет. Но скоро… скоро?

От Сибиллы не укрылись странные взгляды, которыми обменялись супруги, но предметы куда более важные занимали ее мысли. Промедление могло стать слишком опасным. Она не хотела терять времени: надо было защищаться.

— Иди и поговори с Галеном, — поторопила Сибилла Джаспера. Так или иначе, Гален откликнулся на ее зов и уже разрушил мерзкий замысел барона. Ей хотелось верить, что благородный рыцарь сумеет окончательно разогнать злой мрак, окутывающий их всех. — Скажи ему, что я от всего сердца благодарю его и буду молиться, чтобы этот брак принес им обоим счастье и удачу.

Пожилой рыцарь улыбнулся: эта добрая леди не допускала даже мысли, что ее воспитанник может хоть что-нибудь сделать не так, как надо. Однако он не мог забыть, как вознегодовала Амисия, узнав об истинном положении Галена; после этой сцены сам он вообще перестал понимать, что происходит между молодыми супругами. Но он разберется во всем! Джаспер повернулся к выходу, но его остановил Фаррольд, преградивший ему путь.

— Пожалуйста, сэр Джаспер, — обратился к нему юноша, — позвольте мне отправиться с вами. — Он сумел пойти против отца, и ничего страшного не случилось. Теперь он не мог отступить. — Для меня не менее важно разрушить планы барона, чем для любого из вас. От этого зависит мое будущее с Келдой… Я должен доказать, что достоин и вас, и ее… Сама судьба посылает мне такой случай.

Джаспер долго и пристально всматривался в лицо Фаррольда, который, не дрогнув, выдержал этот пытливый взгляд. Наконец, Джаспер улыбнулся:

— Что ж, сынок, пришла пора тебе самому принимать решения и сражаться за них.

Джаспер протянул руку, и Фаррольд ответил крепким пожатием.

— Пошли. — Джаспер дружески обнял юношу за плечи. — Если отмель под водой, возьмем лодку.

— Фаррольд, подожди. — Это были едва ли не первые слова, которые произнесла Келда за все время после их возвращения.

Фаррольд стремительно повернулся к девушке, которую хотел назвать своей женой, и Джаспер убрал руку с его плеча.

— Ты уже доказал мне свою храбрость… Прости, что я сомневалась в тебе. — Она внезапно смутилась и опустила глаза. — Ведь именно ты удержал барона, когда он бросился на аббата. Я горжусь тобой! — Она бросилась к нему и, несмотря на присутствие старших, обняла своего возлюбленного и горячо поцеловала его. — Я знаю, что нам суждено быть вместе; я знаю, мы будем счастливы.


ГЛАВА 15


— Всего-навсего?..

Галена не удивило, что лорд Гилфрей отправил большую часть своего отряда на помощь королю Иоанну, увязшему в войне против мятежных баронов и французских захватчиков. Однако из рассказа сэра Джаспера следовало, что на острове осталась лишь ничтожная горстка стражников и замок Дунгельд по сути оказался без охраны; это просто не укладывалось в голове. В таком счастливом стечении обстоятельств Гален усмотрел не только шанс вызволить аббата, но и возможность самому освободиться от препятствий, мешающих его примирению с Амисией. Настал срок раскрыть давно хранимую тайну и разогнать давящие тучи, омрачившие небо над Райборном.

— Уолтер, я бы не хотел отсылать тебя отсюда до возвращения Карла, но нужно срочно передать одно сообщение моим родителям и их подопечному.

Встревоженный Уолтер прислонился спиной к стене пещеры:

— Но кто же будет сменять вас в дозоре?..

— Поэтому, — перебил Гален своего оруженосца, — ты должен как можно скорее вернуться в Таррент, рассказать о моей женитьбе, о бесчинствах Гилфрея, а самое главное — о малочисленности гарнизона. — Обратившись к сэру Джасперу, Гален добавил: — Можете быть уверены: не пройдет и недели, как здесь будет мой отец, а с ним еще кое-кто, кого вы не видели много лет.

Суровое лицо Джаспера осветилось улыбкой.

— Уф, просто гора с плеч свалилась. Живем тут, как в осаде, ни о чем не ведая… Мы с Анной покоя не знали все эти годы: мало ли, какие несчастья могли приключиться! Да и болезни многих уносят безвременно.

Только сейчас до Галена дошло: с тех пор как Джаспер по просьбе жены передал графу и графине некий сверток, из Таррента не приходило никаких вестей.

— Примите мои извинения, сэр Джаспер. — Гален положил руку на плечо пожилого рыцаря, искренне сожалея, что обстоятельства его пребывания в Райборне помешали ему раньше разыскать человека, который рисковал столь многим. — У нас в доме так свято хранили тайну, что я не подумал о двух других людях, которые были к ней причастны, но долгие годы мучились неизвестностью. Вот увидите: вы будете довольны результатом. Вам покажется, что к нам вернулся тот, кого мы все любили.

Пока эти двое обменивались загадочными фразами, Фаррольд наблюдал, как Уолтер в глубине пещеры собирал свои вещи для дальней дороги. И Фаррольд решился. Набравшись духу, он вышел из темного уголка поблизости от входа и позволил себе вмешаться в странную беседу:

— Я воспитывался в Солсбери и служил там несколько лет после посвящения в рыцари, — вроде бы невпопад начал он и смущенно прокашлялся под удивленными взглядами троих присутствующих.

— В Солсбери? — Стараясь не выказать раздражения при этом неуместном и бессмысленном вмешательстве, Гален откликнулся вежливой фразой, чтобы снять неловкость. — Солсбери граничит с нашими владениями. Там выросла моя мать. — Гален вопросительно взглянул на рыцаря, который привел с собой этого странного юношу.

Фаррольд кивнул и поспешил договорить, пока хватало мужества:

— Это к тому, чтобы вы поверили: я не хуже вашего друга знаю дорогу в Таррент-Касл. — Он помолчал, проглотил застрявший в горле ком и выпалил. — И я был бы счастлив действовать с вами заодно.