«Он любит меня, а я люблю его», — заявила она сама себе. Но тут же услышала, что заговорил тот же самый критический, циничный голосок в глубине ее сознания. «Как много, — спрашивал он, — как много ты для него значишь?»

Было невероятно трудно спуститься вниз к завтраку и увидеть, что мисс Маршбанкс уже ждет ее, без умолку болтая о планах на день.

— Мне придется отправиться в деревню сразу после завтрака, — сообщила она. — Хотите, я вам что-нибудь привезу?

— Вы каждое утро ездите? — спросила Вирджиния и удивилась, увидев, что мисс Маршбанкс помрачнела.

— Нет, не каждое, — уклончиво ответила та, — только, если у ее светлости есть какие-либо поручения.

Вирджинии очень хотелось расспросить мисс Маршбанкс подробней, но интуитивно она поняла, что ее вопросы нежелательны.

«Ну какой тут может быть секрет в поездке мисс Маршбанкс в деревню? — рассуждала Вирджиния сама с собой. — У меня просто разыгралось воображение! Подозреваю заговоры и интриги там, где их не может быть!»

После завтрака она взяла свою тетрадь и, как примерная студентка, отправилась в библиотеку, но оказалось, что она совершенно неспособна сконцентрировать свое внимание. Книги, которые не далее как вчера вызывали у нее восторг, сегодня были скучны и безжизненны. В них рассказывалось о прошлом, а ее сейчас беспокоило только настоящее и будущее.

Она думала о том, чем в данную минуту занят герцог. Она думала, успел ли Маркус Рилл бросить фальшивую таблетку в кофе за завтраком или он приберегал ее для вина за обедом. Наконец, она расставила все книги по своим местам на полках и просто сидела, рисуя в блокноте. Она хотела написать письмо тете Элле Мэй, но что она могла ей сообщить? «Я познакомилась со своим мужем и влюбилась в него. Есть опасность, что его могут убить». Тетя подумает, что у нее не все в порядке с головой.

Так она сидела, уныло уставившись на лица, нарисованные в блокноте, когда отворилась дверь и вошла герцогиня.

— О, мисс Лангхоулм! — обрадовалась она. — Я так и думала, что найду вас здесь.

— Доброе утро, ваша светлость! — поздоровалась Вирджиния, поспешно вставая. — Я пыталась работать.

— Да, да, конечно, — сказала герцогиня. — Надеюсь, вы нашли все необходимые книги. Но не могли бы вы сейчас выполнить одну мою просьбу?

— Разумеется, — согласилась Вирджиния. — Что я должна сделать?

— Я отослала мисс Маршбанкс в деревню, — начала объяснять герцогиня, — и очень бы хотела, чтобы кто-то перехватил ее по дороге. У меня к ней поручение чрезвычайной важности. Быть может, вас не очень затруднит догнать ее верхом и отменить мое первое поручение?

— Да, конечно, — сказала Вирджиния в легком недоумении, не понимая, почему к ней обращаются с такой просьбой, когда в замке полно слуг.

Как будто угадав ее мысли, герцогиня бросила взгляд на дверь, оставленную полуоткрытой.

— Надеюсь, вы понимаете, мисс Лангхоулм, что это строго конфиденциальное дело, касающееся только мисс Маршбанкс и меня. Я могла бы послать грума, но мне не хочется этого делать, как не хочется и того, чтобы мой сын узнал о поездке мисс Маршбанкс в деревню. Его, конечно, мало интересуют ее передвижения. Вы понимаете?

— Да, — кивнула Вирджиния, думая, что вряд ли кто-нибудь сумел бы понять такое сумбурное объяснение.

— Вы очень любезны, — продолжала герцогиня. — Тогда, может быть, вы подниметесь быстренько наверх, чтобы надеть костюм для верховой езды? Да, и не забудьте сказать любому лакею, чтобы к парадному крыльцу подали лошадь. Вам придется поспешить, хотя, безусловно, повозка, запряженная пони, не самое быстрое средство передвижения.

— Да, ваша светлость, я отправлюсь в путь не мешкая, — заверила ее Вирджиния.

— Тогда передайте вот это, — сказала герцогиня, доставая из-за пояса, обхватившего ее тонкую талию, маленький конверт. — Вам не нужно будет ждать после того, как отдадите его мисс Маршбанкс. Она все поймет.

— Очень хорошо, — сказала Вирджиния. Она взяла конверт и пошла к двери.

— — Поторопитесь! — нетерпеливо проговорила герцогиня. — Пожалуйста, поторопитесь, мисс Лангхоулм! Нельзя терять ни минуты.

Вирджиния послушно выбежала в холл. У входной двери нес службу лакей.

— Попросите, пожалуйста, грумов подать лошадь, — сказала она. — Меня устроит та, на которой я ездила вчера.

— Слушаюсь, мисс, — ответил лакей.

Вирджиния бегом взлетела по ступеням. Переодевание отняло всего несколько минут. Когда она спустилась, лошадь уже стояла у крыльца.

— Вы желаете, чтобы с вами поехал грум, мисс? — спросил человек, который держал поводья.

— Нет, — отказалась Вирджиния. — Я не собираюсь на дальнюю прогулку.

— Как угодно, мисс.

Вирджиния пустила лошадь легким галопом. Она знала, где располагается деревушка, поскольку проезжала мимо, когда ее везли в замок. От ворот парка меньше мили. Как только замок исчез из виду, она подстегнула лошадь и поскакала быстрее. Но несмотря на это, миновав въезд в парк, она не увидела никаких признаков мисс Маршбанкс и ее повозки с пони.

Дорога от замка была проселочной, и Вирджиния могла позволить себе передвигаться довольно быстро по травяной обочине. Уже через несколько минут она была в деревне. Там она увидела зеленую лужайку с прудом, церковь из серого камня, сохранившуюся со времен норманского завоевания, пивную под названием «Лошадиная голова», деревенские колодки, пустые, но тем не менее грозные, и спрятанную среди нескольких деревянно-кирпичных домиков почту, а перед ней — повозку, запряженную пони.

Через секунду, промчавшись галопом по лужайке, она оказалась у дверей почты. Вирджиния спешилась и увидела, что двое мальчишек держат поводья толстого, медлительного пони, которым управляла мисс Маршбанкс. Вирджиния подозвала одного из них и велела подержать поводья ее лошади.

— Держи ее не слишком крепко, — сказала она, — но не разрешай далеко уходить.

— Не беспокойтесь, мэм, — произнес мальчик с сильным деревенским акцентом.

Вирджиния бегом помчалась на почту. Мисс Маршбанкс стояла у стойки и что-то писала.

— Мисс Маршбанкс! — позвала Вирджиния, едва переводя дыхание.

Мисс Маршбанкс обернулась, и на лице ее отразилось почти комичное удивление.

— Мисс Лангхоулм!

Как вы здесь очутились? — спросила она, одновременно прикрывая рукой листок бумаги, на котором писала.

— Меня прислала герцогиня, — ответила Вирджиния. — Она попросила меня передать вам вот это.

Вирджиния вынула конверт из кармашка замшевого болеро. Мисс Маршбанкс распечатала конверт и ознакомилась с его содержимым.

— Ах, все ясно! — сказала она. — Большое спасибо, мисс Лангхоулм. Как вы любезны, что поторопились. Вы приехали как раз вовремя.

Чтобы взять конверт у Вирджинии, мисс Марщбанкс протянула руку, и Вирджиния увидела, что она прятала бланк телеграммы.

— Герцогиня беспокоилась, что я не успею предупредить вас не делать того, о чем она вас сначала просила, — объяснила Вирджиния.

Мисс Маршбанкс снова закрыла телеграмму перед собой.

— Надеюсь, с вашей лошадью все в порядке, — намекнула она.

Вирджиния улыбнулась.

— Пойду посмотрю, — сказала она.

Вирджиния вышла на крыльцо и увидела, что лошадь стояла совершенно спокойно и ела яблоко, которое протягивал ей мальчик. Девушка подошла к ним и тут только поняла, что не захватила с собой мелочь; пришлось ей возвращаться на почту.

— Простите, мисс Маршбанкс… — начала она. Мисс Маршбанкс как раз протягивала телеграмму почтмейстеру за стойкой.

— Да, что еще, мисс Лангхоулм? — обернулась она, на этот раз в ее голосе послышалось раздражение.

— Мне очень жаль снова беспокоить вас, — извинилась Вирджиния, — я мчалась сюда в такой спешке, что не взяла с собой денег, а мне бы хотелось отблагодарить мальчика, который приглядывал за моей лошадью.

— О, конечно! — совершенно другим тоном произнесла мисс Маршбанкс. Она открыла сумочку и вынула серебряный шестипенсовик. — Боюсь, что это слишком много, — как бы извиняясь, сказала она, — но когда мы приезжаем из замка, то нам не хочется, чтобы здесь велись разговоры.

— Да, да, конечно, — согласилась Вирджиния, не понимая, о чем тут можно говорить, да и вообще, какое значение имеет чей-то приезд в деревню.

Она вышла на улицу и отдала ребенку монету. Мальчик очень обрадовался. Он несколько раз дернул себя за вихор и потер шестипенсовик о свою поношенную курточку.

— Я буду держать вашу лошадь, когда захотите, мэм, — сказал он.

Вирджиния рассмеялась.

— Боюсь, что со мной тебе не нажить состояния, — ответила она и, вскочив в седло, поехала прочь.

Обратно Вирджиния ехала медленно, наслаждаясь тихой английской дорогой, с высокими зарослями жимолости и цветущего шиповника по обе стороны, и теплом теперь уже окончательно взошедшего солнца. Она повернула к большим парковым воротам. В первый раз, когда Вирджиния подъезжала к замку, она видела их только мельком, но теперь, глядя на затейливое литье с золотыми детальками, на каменных львов, поддерживающих фамильный герб, на колонны по обеим сторонам, она пришла в восторг. Именно так, по ее представлению, и должны были выглядеть ворота огромного поместья.

«Наверное, я все-таки сноб, — подумала она, переходя на легкий галоп. — Казалось бы, я должна ненавидеть английскую показуху. Вместо этого восторгаюсь тем, что здесь все сделано с таким вкусом, так гармонично, ничто не оскорбляет ни слуха, ни зрения. — Тут она вспомнила Маркуса Рилла и добавила:

— Если не считать, конечно, некоторых людей».

Она перевела лошадь на шаг и тихо ехала под деревьями, когда увидела, что к ней верхом на лошади приближается герцог. Вирджиния почувствовала, что сердце у нее перевернулось, и поняла, что отныне, когда бы она его ни увидела, ей всегда будет казаться, что не хватает дыхания и что земля уходит из-под ног.