Анита Берг - Неравный брак

— Да… — только и смогла произнести мать Джейн.

— В таком случае, категорически «нет»! — громогласно заявил отец.

— Папа!

— Нет, я сказал. И закончим этот бессмысленный разговор.

— Но ведь на будущий год мне исполнится двадцать один, и тогда ты просто не сможешь мне воспрепятствовать.

— Именно. На будущий год ты вольна совершить любую глупость. Но до тех пор мой ответ в силе. Нет, нет и нет!

— А не могу ли я, сэр, узнать причину столь категоричного отказа? — поинтересовался Алистер.

— Отчего же, молодой человек, охотно вам объясню. С такими, как вы, людьми у меня не было, нет и не будет ничего общего.

От такой мощной волны ненависти Алистер невольно отшатнулся на спинку стула.

— Но папа, Алистер ведь не может изменить условий, в которых его родили… Это, собственно говоря, дело случая…

— Не может изменить, согласен с тобой, Джейн. Но я могу воспрепятствовать твоему замужеству и, пока это в моих силах, сделаю все возможное. Черт, ведь иначе я сделаюсь посмешищем всего нашего города.

— Вот всегда ты так, Чарли. Ты сейчас не о дочери думаешь, а о своей идиотской гордыне. Для тебя главное — что скажут пьянчуги-работяги с фабрики. Ты о Джейн хоть однажды подумал, а? Подумал, я спрашиваю?!

— Уж кто бы говорил… Я-то как раз очень даже часто думаю о ней, но толку от этого — чуть. Она дурой была, дурой набитой и останется. Я всегда считал, что нельзя порывать со своими корнями, своим классом. Родня жениха, его друзья-приятели никогда не примут ее как ровню, Джейн всегда будет для них вторым сортом.

— Как раз наоборот, сэр, смею вас в том уверить. Мой отец очень любит Джейн и очень хорошо о ней отзывается.

— Отец, говорите?! А как насчет вашей матушки? Что-то о ней вы ничего не говорите.

— Тут нечего и говорить, сэр.

— Обо всем стоит говорить, сэр. — Отец Джейн с особым ударением произнес последнее слово, после чего поднялся. — Если у вас более нет ко мне других дел, то, с вашего разрешения, я пойду. Меня ждут приятели.

— Чарли, в самом-то деле, нельзя же вот так взять и уйти. Раз Джейн окончательно определилась и раз молодой человек выглядит вполне, я бы сказала, достойным…

— Вы, бабы, все одинаковы! Приятный молодой человек, хорошие манеры, титул — глаза уже и разбегаются. Терпеть не могу! — И он, не попрощавшись, шарахнул входной дверью.

— Фюить… — присвистнул Алистер.

— А ведь я предупреждала, — робко напомнила Джейн.

— Мой муж — настоящее животное, гхм… виконт, буквально животное. — И мать Джейн от смущения сцепила руки так сильно, что казалось, более уже не расцепит их вовек. — От него Джейн никогда не видела ничего хорошего. Если кто ей и делал добро, то одна лишь я. Он никогда не интересовался делами дочери, а тут вдруг в одночасье разыграл заботливого папочку…

— А разве не достаточно одной подписи? — спросила Джейн.

Алистер вытащил из кармана бланк.

— Тут сказано несколько неопределенно: «Родитель или опекун».

— Значит, все равно, кто из родителей поставит подпись. В таком случае подпиши ты, мама.

— Джейн, я не могу. С твоим отцом жизнь и без того — сплошной кошмар, а если он узнает…

— Мамочка, ну пожалуйста, — взмолилась Джейн.

— Нет, я же сказала, что не могу.

Все трое безмолвно уставились на лежащий перед ними бланк. Нарушила молчание Джейн:

— И все-таки, мам, я думаю, лучше тебе подписать. Ведь я беременна.

Мать резко вскинула голову и с ужасом посмотрела на дочь.

— Джейн, как ты могла?! Ах ты сучка, грязная потаскуха, не успела познакомиться с парнем, как тут же нырнула под него?! — От возмущения ее даже затрясло. — О Господи, позор-то какой! Вся улица только того и ожидает… Вот уж они тогда языки-то почешут!..

— Джейн? — Алистер вопросительно уставился на нее.

— Увы, мама. Пускай уж лучше вся улица языки чешет, чем родится внебрачный ребенок. Так ведь? — И она легонько подтолкнула бланк к матери.

— В таком случае можешь считать, что между нами все кончено. Я не желаю более тебя видеть. И как ты только посмела?! После всего того, чему я тебя столько лет учила… После всего хорошего, что я для тебя сделала, всех моих жертв, долгих часов работы на этой чертовой фабрике — вот, значит, как ты меня отблагодарила! Надо еще радоваться, что у этого молодого человека не совсем потерян стыд, что он согласен выполнить свой долг. Даже этого ты не заслуживаешь! Получается, что ты просто-напросто приперла меня к стенке и у меня нет другого выбора?! — Джейн проследила, как мать, поджав губы, неловко вывела свою фамилию, сделав в конце размашистый росчерк, так что брызнули чернила. Именно такой реакции от матери Джейн и ожидала.

— Спасибо тебе, мам, ты никогда не пожалеешь об этом. — Джейн торопливо убрала бумагу в сумочку. — Ну что же, Алистер, нам пора.

Алистер машинально попрощался. Автомобиль свернул за угол и резко остановился.

— Джейн, что все это значит? Ты беременна?

— Нет, конечно. Но другого способа получить подпись у нас не было, разве не так?

— Но это ведь жестоко! — Он был потрясен до глубины души.

— Знаю. Но нас поставили в такую ситуацию, что иного способа просто нет. И вообще, если мы с тобой немедленно не поженимся, то не поженимся никогда. И ведь, кроме всего прочего, я, что называется, плоть от плоти ее. Могу быть такой же, как и они.

Алистер взял ее за плечи.

— Ну разумеется, мы с тобой непременно поженимся. Но не лучше ли нам сейчас вернуться и рассказать все твоей матери?

— Нет, Алистер. — И Джейн горько усмехнулась. — Ты ведь сам все слышал: я ее вовсе не интересую, мать беспокоит лишь то, что скажут на улице. А беременна я или нет, для улицы никакого значения не имеет. Все все равно будут считать, что беременна. — Она немного помолчала. — Когда мы поженимся, вот тогда я ей все и расскажу.

Они покинули город и остановились перекусить в старинной гостинице. Алистер принялся за ростбиф, и на его лице вдруг заиграла улыбка: наконец он в открытую рассмеялся.

— Ты чего? Мне казалось, ты огорчен, — удивилась Джейн.

— Знаешь, Джейн, это, пожалуй, самая забавная история в моей жизни, — смеялся он, давясь и откашливаясь. — Ты только подумай: ты социально неприемлема для моего круга, а я — для твоего, ну не умора ли?!

Джейн, заразившись его весельем, тоже прыснула. Алистер, будучи не в состоянии более есть, оттолкнул от себя тарелку:

— Как бы я хотел, чтобы моя мать видела и слышала это…

В понедельник они получили разрешение совершить бракосочетание в четверг на этой же неделе.

Алистер мотался с утра до вечера, утрясая свои дела с юристами, с банком, строя планы на будущее.

Имея на своем счету всего лишь четырнадцать фунтов стерлингов, Джейн должна была решить проблему: что она наденет на свадьбу. Ей хотелось бы купить новый костюм, но об этом и речи быть не могло. И вот тогда Джейн вспомнила про миссис Баум. Примерно год назад эта пациентка в знак благодарности подарила ей почти новый костюм от «Хартнелла». Пациенты обычно дарят шоколад, чулки, какой-нибудь шарфик — но уж никак не целый наряд. Миссис Баум долго уламывала Джейн, уговаривая ее принять подарок, ссылаясь на то, что серый шелк удивительно пойдет к ее глазам. Джейн так ни разу костюм и не надела, полагая его слишком уж шикарным. Хорошо, что она положила его в чемодан. И вот, пока Алистер бегал по делам, она вытащила и примерила обновку. Повертевшись перед зеркалом и любуясь собой, Джейн пришла к выводу, что наряд и впрямь ей впору. Сейчас она даже корила себя за недостаток внимания к той давнишней своей пациентке. Внимательно изучив себя в зеркале, Джейн решила, что юбка, пожалуй, чуть длинновата. Нужно попросить миссис Эванс чуточку укоротить ее.

Девушка помчалась в Баттерси. Свой наряд она везла в большой коробке. Более всего Джейн радовалась возможности похвастаться тем, что выходит замуж.

— Господи, Джейн, да ты ли это? Как замечательно! Никак не ожидали тебя увидеть! — Миссис Эванс усадила ее за стол. — Надеюсь, ты все хорошенько обдумала, жалеть потом не придется?

— Я так его люблю, что жить без него не могу.

— И ты уверена, что это любовь?

— Я совершенно точно это знаю. То есть я с радостью готова чистить для него картошку или, например, стирать его грязные носки.

Миссис Эванс улыбнулась:

— Да, похоже, это настоящая любовь. Но судя по тому, что ты мне рассказала, тебе едва ли придется часто чистить картошку или стирать носки.

— Как в сказке, правда?

— Да уж. И мать в роли злой волшебницы.

— Да, миссис Эванс, она была ужасна. Просто чудовищна, не подберу другого слова.

— Ты говоришь — она леди, но по мне, так ее поведение совершенно непорядочно. В жизни не слышала о подобной грубости.

— Причем так неожиданно. Ясно было, что она не одобряет выбор сына, однако до последнего вечера она тщательно скрывала свои чувства. А потом… оу!

— Но если хочешь знать, Джейн, кое в чем она права. Даже и при отсутствии серьезных проблем замужество — это непростой шаг.

— Но я уверена, миссис Эванс, что быстро всему научусь.

— Дай-то Бог, Джейн. Жаль вот только, что тебе придется прервать учебу. Ты еще не разговаривала с сестрой-хозяйкой?

— Нет, я ужас как боюсь такого разговора. Лучше я ей напишу.

— Да, сестры-хозяйки обычно очень грозны. — Миссис Эванс улыбнулась сочувственной улыбкой. — Ну, так что там с юбкой? Укоротить надо, насколько я понимаю?

Надев обновку, Джейн забралась с ногами на стол, и миссис Эванс принялась подворачивать подол.