— Нет! — воскликнула Джейн и так резко выпрямилась, что расплескала шампанское. — Нет же. Именно этого я как раз и боялась. Что ты отвезешь меня домой и больше никогда не захочешь видеть.

— Джейн, дорогая, не будь такой глупышкой! Разумеется, я захочу видеть тебя снова и снова! Просто… Хорошая моя, ты сейчас немного перебрала… и было бы нечестно… Я ведь живой человек. Ну… словом, если мы останемся вдвоем, я за себя не ручаюсь.

— Ну и великолепно! — просияв, сказала Джейн и допила остатки шампанского.

— Если будешь упорствовать, то в конечном итоге можешь оказаться в безвыходном положении. — Он мягко улыбнулся.

— Не волнуйся. Ни с кем другим я не вела бы себя подобным образом. — Она приблизилась так, что лишь какие-то дюймы отделяли их друг от друга. — С тобой мне так спокойно, так хорошо. Я верю тебе, — искренне добавила она.

Алистер закрыл лицо руками. Джейн напряженно следила за ним, не понимая, в чем проблема. Она говорила и тотчас забывала о своих словах. На лице Алистера обозначилось легкое раздражение.

— О'кей, — сказал он после некоторой паузы, как если бы принял наконец решение. — Давай в таком случае напьемся.

— Да, очень своевременная мысль! Я как раз и собиралась это сделать. — Она рассмеялась. Алистер пошел за второй бутылкой шампанского.

Они расположились на софе. Алистер поставил бутылку таким образом, чтобы до нее можно было дотянуться, не поднимаясь с места. Джейн положила голову ему на бедро.

— Ты никогда не думала о том, что самое забавное слово — это др… О Боже, я сейчас даже не могу его выговорить как следует… — Алистер грустно рассмеялся. — Оно такое смешное, особенно когда произносишь его вслух.

— Попробуй еще разок, — щедро разрешила Джейн.

— Ты никогда не думала, что самое забавное слово, — он сделал театральную паузу, затем набрал воздуха и торжественно произнес: — Дренчель!

Они мягко соскользнули с софы на пол и принялись хохотать.

— А как тебе слово мездра?!

— Или, например, гиппопотам?! — Они вновь зашлись от хохота, радуясь собственной сообразительности. Слова сыпались одно за другим.

Неожиданно Джейн поняла, что более ничего смешного сказать не может. Ее голова бессильно упала.

— Ну же, Джейн, любимая. — Алистер приподнял девушку с пола. — Нам пора баиньки.

— Да, нам пора, — сонно произнесла она.

Алистер, пошатываясь, повел Джейн к лестнице.

— По узенькой, по лестнице, к постельке мы бредем. В руках мерцает свечечка, чтоб… — напевала она себе под нос.

В спальне он положил Джейн на постель. Она тотчас уселась, внимательно разглядывая свои ноги и едва слышно напевая.

— Ты можешь спать в моей пижаме, если я, конечно, сейчас ее отыщу. — Алистер принялся рыскать по чемоданам на полу спальни.

— Черт возьми, это ровным счетом не имеет никакого значения, — произнесла она сонным голосом и плюхнулась на спину, не раздевшись. Алистер заботливо накрыл ее пуховым стеганным одеялом. — Алистер… — Она попыталась схватить его руку. — Алистер, не уходи. Останься здесь, со мной.

Она услышала, как его ботинки грохнулись на пол, через минуту он забрался к ней под одеяло. Джейн лишь успела поудобнее устроиться на плече Алистера и тут же забылась тяжким сном.


Глава 4

Утром Джейн с трудом оторвала голову от подушки. Ощущение было такое, словно ночью кто-то засунул ей в черепушку несколько кусков необтесанного мрамора, и эти куски теперь все время перекатывались, вызывая жуткую боль. Джейн охватила настоящая паника: ей почудилось, что она умирает. И лишь после того, как в памяти всплыли события прошлой ночи, она поняла причину своего отвратительного самочувствия.

— Господи… — простонала Джейн, — какой ужас!

Девушка обвела взглядом незнакомую комнату. Повсюду разбросаны чемоданы и ящики, крышки некоторых откинуты, словно от взрыва. Вместо штор на окне простыня, а из мебели только огромная двуспальная кровать, на которой и лежала Джейн. Что же произошло? О, если бы припомнить, что же произошло!.. Превозмогая головную боль, она уселась на постели, откинула теплое одеяло и суетливо проверила простыню под собой. Боже, она оказывается спала не раздеваясь! С чувством огромного облегчения девушка повалилась на подушку. Было бы ужасно, если бы самое важное в жизни событие прошло незамеченным и неосознанным. Но к ее мыслям тотчас примешалось легкое разочарование. «Да, — мысленно сказала она себе, — ты сама не знаешь, чего именно хочешь». А вдруг это все-таки произошло?! Ведь Алистер вполне мог потом одеть ее. Вряд ли, ей, наверное, было бы больно. Как бы то ни было, она обязательно чувствовала бы себя иначе, не так, как всегда.

Джейн медленно, осторожно выпростала из-под одеяла ноги, встала с постели. В вертикальном положении ей стало еще хуже: в висках отчаянно стучало. С трудом отыскав щетку для волос, Джейн еле-еле причесалась. Жаль, что нечем почистить зубы.

Алистера она нашла на кухне. Он так сосредоточенно готовил завтрак, что даже не заметил, как Джейн появилась в дверях.

— А, привет! Давно наблюдаешь? — Он сопроводил свои слова широкой улыбкой.

— Недавно. А ты давно проснулся?

— Да уж давненько. Ненавижу валяться в постели, как проснусь, сразу же встаю. Слушай, ты мне помешала, я хотел принести тебе завтрак в постель.

— Мне не нравится завтракать в постели, потому что тогда я вспоминаю о своих болезнях. И потом повсюду одни крошки…

— Ну, как бы то ни было, а ты поднялась, и, стало быть, вопрос отпал сам собой.

— Алистер…

— Да?

Джейн вдруг показалась себе столь же неуклюжей, сколь неуклюжи были ее мысли. Алистер между тем все еще возился с едой.

— Так что там? — переспросил он и посмотрел на Джейн.

— Алистер, я… — Она не знала, как спросить у него о том, что сейчас более всего занимало ее.

— Я тебя понял, Джейн, и отвечаю: нет. Меж нами ничего не было. В эту ночь мы спали, как малые дети.

— Вот как? А я-то решила… — Она вдруг задумалась о том, почему он не проявил инициативы. Может быть, он не хотел ее — в этом все дело? Боже, ну и ну! Джейн была ужасно смущена.

— О чем сейчас думаешь? — спросил он.

— Да вот, думаю, какая же я нерешительная дура на самом-то деле. — Она виновато улыбнулась.

— Ну, это не совсем так, — мягко сказал Алистер и, резким движением разбив яйцо, вывалил его на сковородку. — Садись и приступай к завтраку.

— Знаешь, я сейчас не в состоянии что-либо есть.

Увидев ее печальное лицо, Алистер не смог сдержать улыбки.

— Гарантирую, после завтрака ты почувствуешь себя совершенно другим человеком. Лучшее средство от похмелья — это еда. Можешь мне поверить, в этом деле я большой дока.

— Сам-то ты выглядишь отлично!

— Мне надо набраться куда сильнее, чтобы наутро чувствовать дурноту. А ты вдобавок ко всему еще и смешала спиртное, и потому тебе сейчас так плохо. Урок номер один: пей всегда только что-нибудь одно. — Алистер хохотнул, так что и Джейн не удержалась от улыбки. — Бедненькая моя, мне так тебя жалко! — Юноша подошел к Джейн и поцеловал ее.

— Алистер, ты извини меня за эту ночь.

— Нечего даже извиняться.

— Нет, кроме шуток. Я такая дура. Навоображала себе бог знает что…

— Например?

— Ну… что ты меня не хочешь, — едва слышно пролепетала она.

— Ничего подобного, я хотел тебя, и хотел гораздо сильнее, чем ты думаешь.

— Тогда почему же ты ничего не предпринял?

— «Не предпринял»?! — повторил он и рассмеялся. — Надо же, какое удивительное архаичное выражение! Откуда ты его только узнала? Нет, Джейн, ты ровным счетом ничего не смыслишь в этом вопросе. Секс — ни с чем не сравнимое удовольствие. А чтобы научиться этим наслаждаться, нужно приложить немало усилий. Что же касается прошлой ночи — даже если бы между нами что и произошло, ты все равно ничего бы не почувствовала. О наслаждении я уж и вовсе молчу.

— Наверное, ты прав. Да, я действительно ни черта не смыслю в сексе.

— В таком случае я тебя научу. — И Алистер сдержанно улыбнулся. Совсем не так, как прежде. В этой его улыбке было столько интимности, что у Джейн холодок пробежал по спине. — Но сначала поешь как следует, а потом мы отправимся по магазинам.

Возникшая было интимная атмосфера вмиг улетучилась. А может быть, ничего и не было?

После завтрака Джейн с Алистером впервые отправились на мебельное сафари — как впоследствии они стали называть совместные походы за покупками.

Они с удовольствием приобретали в лавках старьевщиков какие-нибудь допотопные, чем-то потрафившие их вкусу лампы, стулья, консоли… Джейн немало изумило совпадение их вкусов: то, что нравилось одному, почти всегда вызывало восторг другого.

Наконец Алистер предложил Джейн перекусить в итальянском ресторанчике.

— Только я терпеть не могу спагетти с «хайнцем», — доверительно прошептала она и вспыхнула, когда Алистер в ответ громко рассмеялся.

— Извини. — Взяв девушку за руку, он усадил ее за столик. — Джейн, дорогая, ведь я вовсе не собираюсь кормить тебя итальянской пищей. Позволь, я закажу сам. Уверен, тебе понравится.

Никогда прежде ей не доводилось есть ради гастрономического удовольствия, и потому нынешний ленч явился для нее приятным новшеством. Она прямо-таки светилась от удовольствия.

— В один прекрасный день я свожу тебя в Италию, — пообещал он. — Мы сядем на солнышке и будем уплетать свежие фиги, пить «Фраскати», а все остальное время заниматься любовью.

— Ой, как здорово! Я никогда еще не была за границей.

— Знаешь, ты самая восхитительная девушка в мире. О чем с тобой ни заговоришь, ты ничего не знаешь, нигде не была. Позволь мне быть твоим Свенгали.