Вдали показалась семитонка, груженная кирпичом, на котором сидели работницы. У поворота размахивал руками Драгин, показывая шоферу, куда сворачивать. Одинцов усмехнулся.

— Лучшей иллюстрации к нашему разговору не придумать: а воз и ныне там...

Они уже подходили к столовой.

— Нелегко вам работать, Виктор Алексеевич!

— Представьте себе, я нахожу даже удовольствие в том, чтобы сидеть семь часов в нашей, не худшей на свете комнате, среди милых в общем людей и рисовать эти схемы-графики, которыми так гордится Павлуша. Скоро я ему нерукотворный памятник воздвигну своей диссертацией: она целиком построена на работе отдела. А засим до свидания, производство, нас научно-исследовательский институт зовет. К слову сказать, уже сейчас институт дает мне основной заработок.

— А кирпич по-прежнему будут грузить навалом?

— А кирпич будут грузить те, кому сие положено: грузчики. Или, как их метко называет наш общий друг и мучитель Драгин, «двигатели в две собачьи силы».

За обедом Кирилл, быть может, впервые задумался: что же объединяет таких разных людей, как Павел Иванович и Одинцов?

Очевидно, то, что они давно знакомы домами, оба принадлежат к родовой русской технической интеллигенции. Их отцы и деды возводили первые мосты через сибирские реки, строили металлургические заводы на Урале, пробивали тоннели в горах Кавказа. Добрейший, всезнающий Павел Иванович очень нравился ему, но походить все же хотелось на блестящего Одинцова.

Весь день, проходя мимо телефона, Кирилл боролся с искушением снять трубку. Вернувшись после обеда в отдел пораньше, он, не удержавшись, набрал номер Леры. Она сама сняла трубку и сухим, официальным голосом спросила, кого нужно. Как обрадовалась девушка, узнав, кто говорит!

— До чего вовремя позвонили! Я тут как раз рассказываю сослуживице о Грише и никак не могу вспомнить фамилию того знаменитого старого художника, который был вчера в студии. — Она повторила кому-то названную Кириллом фамилию, а через секунду сказала в трубку огорченно: — Не тот, оказывается.

Кириллу хотелось поскорее увидеться с Лерой, но сегодня она, к сожалению, занята. Завтра —пожалуйста!

Вошедший в комнату Одинцов слышал последние слова Кирилла.

— Она? — спросил инженер.

— Она! — ответил молодой человек не без вызова, сразу поняв, кого имеет в виду Одинцов.

— А почему же свидание только завтра?.. Гм!.. На вашем месте, Малышев, я бы такую девушку не выпускал ни на час из поля зрения.

Кирилл иронически поклонился ему.

— Благодарю вас, Виктор Алексеевич, но...

— ...в таких делах вы привыкли обходиться без советчиков, да? — закончил за него инженер. — И правильно делаете, друг мой! Простите мое непрошеное вмешательство...

Перерыв кончился, сотрудники возвращались в отдел. Разлиновывая бумажный лист, Одинцов вполголоса напевал песенку о девушке, которая свела его с ума. Дальше шел наполовину импровизированный текст, что он-де найдет ее и на дне морском.

Что это: шутка, похвальба, намек? В любом случае Кирилла не сбить с толку. И, принявшись за чертеж, молодой человек бодро засвистел детскую песенку: «Нам не страшен серый волк».

Они так разошлись, что Павел Иванович вынужден был напомнить своим сотрудникам, где они находятся.

После работы все записавшиеся в секцию плавания собрались на «Динамо». Наденька резвилась в воде, как балованный ребенок, дорвавшийся до любимой игры, ее взвизги, не говоря уже об экстравагантном костюме, привлекали всеобщее внимание.

Скромная Люда стеснялась своей шумной товарки и краснела больше обычного. Экскаваторщик Борис Ковалев, плотный, державшийся на поверхности воды, как деревянный кубарь, тщетно пытался «потопить» ловкую, отлично плававшую Полину-крановщицу, Раза два она сама заставила богатыря глотнуть речной водицы.

Лиля Бельская вовсе не думала лезть в воду; она не умела плавать, боялась воды и приехала на «Динамо» лишь затем, чтобы самолично проверить, как соберется народ. А тренеру Шумову было наплевать на то, что она инженер и секретарь комсомольской организации треста, для него это был новичок, чья фамилия стояла в самом начале списка, переданного Кириллом. Не слушая возражений девушки, он загнал ее в мелкий бассейн для начинающих. В купальнике, без очков, Лиля казалась маленькой девочкой с большими испуганными глазами. Но надо было видеть, какой восторг загорелся в этих глазах, когда она, почти не касаясь ногами дна, впервые в жизни проплыла целых полметра!

Оставив своих людей на попечение тренера, Кирилл высматривал среди посетителей водной станции Леру. А когда она появилась, он вообще забыл обо всем. Они сели на открытой веранде «Кафе-мороженое». Негромко играла радиола, над водой с криком летали чайки, можно было представить себе, что ты на берегу моря.

Лера никогда не была на море, ей так хотелось на юг, и Кирилл уверял девушку, что она непременно поедет, они вместе поедут если не в этом году, то в следующем непременно.

— А в Италию? — со смехом напомнила она. — Мы ж сговорились вокруг Европы махнуть!..

— И махнем! — сказал он совершенно уверенно. — Другие могут, почему же мы не сможем?

Она только вздохнула.

— Фантазер вы, Кирилл! Неисправимый фантазер!..

А ему в этот вечер все казалось возможным.

Девушка на этот раз не разрешила провожать себя дальше метро, чему он был почти рад: ведь пора когда-нибудь засесть по-настоящему за поэму, для той же Леры это нужно. Странное дело, но именно с момента их знакомства работа не двигалась с места. Кирилл и этому находил объяснение: нелепо писать о любви вообще, тратя слова на абстрактную, выдуманную героиню, когда вот она рядом —живая, прекрасная девушка. Не потому ли трудно взяться за перо, не потому ли на бумаге все выглядит таким неинтересным в сравнении с любым часом, проведенным с Лерой?.. Но все же он преодолеет трудности, напишет, добьется своего... И снова перо выпадало из рук, бессильное выразить чувства, обуревавшие его.

* * *

На работе Наденька взахлеб рассказывала Одинцову о своих спортивных и всяческих других успехах на «Динамо».

— А вот мы сейчас ваше начальство спросим, — остановил поток ее восторгов инженер. — Скажите, Малышев, кто из наших дев пользовался наибольшим успехом?

Чертежница заявила решительный протест: Кирилл Васильевич не может быть судьей. Во-первых, он сразу исчез с водной станции, а во-вторых, с ним была такая красавица, что ни на кого из своих он вообще не взглянул.

-— Вот как! — заметил Одинцов безразлично. — Еще вопрос к вам, Наденька: пользуется ли у вас успехом моя схема, которую мы должны сдать во второй половине дня?

Павел Иванович беспокойно покряхтывал и выворачивал шею так, будто воротничок сорочки был сегодня ему особенно тесен. Плавание — вещь хорошая, но в последнее время отдел поругивают за опоздание с чертежами. Пройдясь по комнате, главный инженер остановился перед Кириллом.

— Ну-ка, ну-ка, что у вас тут вытанцовывается? — Взглянув на чертеж, он покачал головой. — Разве это столы-подмости? Это ж славянские шкафы-бегемоты! Мне именно идея стола понравилась. Сколько раз я чинил у себя в квартире перегоревшие пробки, пользуясь кухонным столом, даже если в доме была стремянка. И хорошо, оч-чень хор-рошо получалось!

Кирилл попытался объяснить, как получилось, что он отошел от своего первоначального замысла. Уж больно жидкая, несолидная конструкция оказалась на поверку — этот стол.

— А вы увеличьте сечение стоек! Поставьте для жесткости боковые укосины. Но не перебарщивайте: со столом легко управиться, а с таким бегемотом, — инженер ткнул в чертеж пальцем, — такелажники замучаются. И потом, батенька, что за случайные габариты? Я бы на вашем месте исходил из простого расчета: в большой секции ставьте по длине три стола, в малой — два, в простенках — один. Вот вам все три измерения!

Подошел Одинцов, скучающе приложив линейку к чертежу.

— Из теса настильчик? Не скупитесь, Малышев, ставьте дюймовку. Не дай бог, кто из каменщиков загремит...

Последнее время Виктор Алексеевич был как-то особенно любезен, даже, можно сказать, нежен с Кириллом. Уже не раз он помогал молодому человеку в работе, но все это касалось дела. Одинцов и словом не обмолвился, к примеру, что собирается на водную станцию. Велико было удивление Кирилла, когда, приехав на очередное занятие по плаванию, он увидел на трибуне инженера, весело болтавшего с Наденькой и Людой.

— Вы! Вот сюрприз!..

— Виктор Алексеевич просто душка, он нас на своей машине довез, — затараторила Наденька. — Мы и вас, Кирилл Васильевич, искали везде, честное слово! У вас удивительная способность исчезать после звонка, как сквозь землю проваливаться!

Кирилл сбежал от своих сотрудниц умышленно минут за пять до конца работы. Ему нужно было позвонить из автомата Лере, чтобы она приезжала прямо на «Динамо», из отдела он не хотел звонить.

— Плавать будете, Виктор Алексеевич?

— Отнюдь. Даже невооруженным глазом видно, что газетные статьи, писавшие о загрязнении московских водоемов, не лгали.

Среди занятий Кирилл то и дело поглядывал на трибуну: здесь ли Одинцов? Взглянув в третий или в четвертый раз, он увидел, что инженер не ушел; рядом с ним девушка, похожая на Леру. Заметив взгляд Кирилла, она приветливо подняла руку. Конечно, Лера! С ума сойти можно! Надо ж было ей сесть именно с Одинцовым!..

И все стало ясно: вовсе не для того, чтобы подвезти сослуживиц, приехал сюда Виктор Алексеевич. Инженер заинтересовался Лерой еще после той, первой встречи на Садовом кольце, он не мог не запомнить того, что рассказывала Наденька о красавице, с которой Кирилл ушел в прошлый раз после урока плавания. И все же почему они вместе? Почему Лера весело смеется, слушая вежливо склонившегося к ней инженера?..

Шумов не мог понять, что происходит с его добровольным помощником, переставшим давать указания начинающим пловцам.