Елена Рейн - Непробиваемый или Как снова поверить в любовь

– Кредит… Сколько?

– Ну… не хватает триста тысяч. Но не переживай, я этот вопрос уже решаю.

– Спасибо, Алиса. Ты так выручаешь, – произнесла, тут же задумываясь и уточняя: – То есть, как сделка пройдет, можно зайти и жить?

– Да. Дом сам нормальный, но загадила она его знатно. Две комнатки, не считая подсобок, и кухонька узкая. Тепло зимой. Газ. Жить можно. Конечно, придется с тряпкой бегать. Если что… могу как-нибудь прийти на помощь. Бутылочку хорошего вина принесу, – весело протянула она.

– Ты собираешься помогать или праздновать?

– И то и другое! Не переживай про работу. У нас Ленка в декрет собирается через два месяца. Живота не видно, а уже пять месяцев. Прикинь как? Лиса Патрикеевна! Вроде как два раза сбрасывала, поэтому боялась. А когда вчера она явилась порадовать начальника, и я тут как тут с твоим резюме на словах.

– Замечательно! – воскликнула я и уточнила у нее: – Только через два месяца?

– Да, Ань, так. К сожалению, все другие вакансии заняты и там уже очередь, так что никак. Но! Но заметь, это самое лучшее из всего, что можно тебе предложить. Зарплата отличная, своих киндеров потянешь, только, конечно, будешь в мыле. Но как говорится, каждому по заслугам. Если пашешь, то и получаешь.

– Спасибо тебе, – поспешно проговорила я, надеясь, что все получится. Даже хорошо, что с работой так, уже точно определюсь, что и как.

– Да не за что. Но как минимум месяц этот процесс будет тянуться. Мы, естественно, все делаем проще: у нас с тобой будет договор, а потом, когда деньги придут, уже с нами рассчитаешься согласно договору. Все просто и отработано до автоматизма. Не переживай. Я потом тебе все объясню.

– Отлично, – благодарно выдала, не представляя, чтобы делала без Алисы. Волшебница.

– Блин не могу не сказать. Мы не любим эту Суханкину еще потому, что она в последнюю минуту может отказать в продаже. Вот такая ненадежная старушка.

– То есть?

– А вот так. Поссорится со снохой, и начинается: буду помирать в этом домишке, а сын пусть горюет… а непутевая гадина ногти грызет.

– И что делать? – с волнением спросила, не ожидая, что может так случиться.

– Ничего. Но я с ней поговорю, чтобы больше такого не было, а то ведь двое детей.

– Спасибо.

– Кстати, ты сможешь приехать и посмотреть, что да как? А то не дело, когда своими глазами не видела.

Задумалась на секунду и проговорила:

– Да, завтра с утра нужно будет по работе съездить в Казначейство. И я забегу к ней. Адрес скинь.

– Я подъеду на своей тачке, новую приобрела, не терпится похвастаться, и вместе сходим. Так лучше. Женщина она странная, а я ее хорошо знаю: малой с ребятней вечно яблоки тырила, а потом она на чай позвала. В общем, яблоки таскала я потом в другом месте.

Засмеялась, даже не сомневаясь, что так и было. Алиска как горная козочка, и чтобы не случилось – она там обязательно присутствовала.

– Хорошо. Спасибо.

– Да ладно, Ань. Все буде хорошо. Не переживай.

– Надеюсь. Пока.

Когда положила трубку, решила сходить на обед домой. И Стаса увижу… Очень хотелось. Соскучилась. Новое чувство для меня. Вроде как все затихло, и уже подробности моей жизни не так интересовали, как новое происшествие. Утром услышала, как бухгалтера вовсю обсуждали Матулину Веру. Загуляла молодая женщина с парнем молоденьким, притом что старше она его на двадцать лет. Андрей в том году школу закончил, а сейчас в училище учится. И вот теперь новость у всех на устах, что противно. Конечно, как им не обсудить, когда у нее трое детей и муж на вахте. А она вроде как с ними по уходу и вот умудрилась загулять. Уверена, по доброте душевной уже человек десять порадовали рогатого мужа.

Только вышла из администрации, как в пороге столкнула с Давыдовым. В сером костюме, в начищенных до блеска ботинках. Оба немного смутились. Я кивнула и, буркнув ему «Здравствуйте», поспешила вперед, как вдруг услышала:

– Анна!

Остановилась и стала ждать. Не бегать ведь от него.

Мужчина подошел ближе, несколько секунд внимательно смотрел на меня, и спокойно выдал:

– А ты знаешь мужика, который живет у тебя?

Напряглась. После таких слов как не напрячься? Задумчиво посмотрела в его прищуренные глаза и предположила:

– Ну, как я понимаю, вы знаете больше меня и желаете просветить.

– В том то и дело, что нет. Удивительно, да? Его нигде нет, и откуда такой появился тоже неизвестно. Шпион какой-то. И машина на старика записана. Вот спрашивается, чего он около тебя трется? И еще мне не дает покоя вопрос: как вы встретились?

Говорил и щурился, что удивляло. Давыдов смущен – поразительно. А как встретились… странно встретились, но в жизни всякое бывает.

– Игорь Александрович, вы, если хотите сказать, говорите. Не нужно тянуть, – сухо сказала, не желая слушать его предположений. Если есть еще информация, пусть выкладывает, а так некогда мне.

– Вот что хотел донести до тебя: ты не надейся и не верь в сказки! Чудес не существует. Ты сама подумай, зачем городскому мужику деревенская баба с двумя детьми? По нему же видно, что не такой он простой как мы. Он-то привык к другому сорту женщин – чтобы шелковые и лощеные были. А ты другая…

Стало не по себе. Вроде все верно сказал, а так неприятно и обидно. Действительно, когда тебе рассказывают сказки, начинаешь в них верить.

– А я и не верю, – выдавила из себя.

– Это хорошо. Но тут другое… Ты подумай о том, не используют ли тебя?

– А в чем выгода от меня? – проговорила, пытаясь понять направление его мысли.

– Не знаю, ты сама подумай. И да, я понимаю, что повел себя не очень, но мне уже надоело. Понимаешь? Я ведь взрослый мужчина, а вынужден бегать и ждать. Сорвался. Извини. Давно я так не напрягался.

– Я советую и не стараться напрягаться.

Он усмехнулся, достал сигарету из пачки и, закурив, выдал:

– Ты можешь и не это посоветовать. Знаешь, даже эта твоя черта устраивает меня. Пусть ты стерва, но меня это не напрягает. Рядом с сильным мужчиной должна быть сильная женщина. Поэтому, когда начнутся трудности, адрес мой знаешь.

– Они только начнутся? Еще не начались? – любезно уточнила, подавляя желание заехать ему по лицу. Надо же, какой сердобольный! Ставит палки в колеса, и еще говорит о помощи. Смешно… до слез.

– Нет, домишко… это пустяки. Тебе нужно было сразу уезжать из этой поганой деревни. Клоака. Не для тебя. Я думал, ты так и сделаешь, к родителям переедешь или свое возьмешь, но ты ведь гордая.

– Спасибо за совет, сама разберусь.

– Да, ты разберись. И ты уж будь стервой до конца, а не только со мной в особенности. Мужика приняла опасного. Совсем не простого. Вот только что ему нужно?

Стояла и чувствовала, что что-то во мне переворачивается. Мечты? Вероятно. Я выдавила улыбку и любезно выдала:

– Я всегда соответствую, не переживайте. Спасибо за предупреждение. И надеюсь, что вы оставите меня в покое. Главная причина моих бед – это вы.

– Ты сама так захотела, не оставив мне выбора.

– Как я понимаю, ваш жизненный принцип: давить, если не гнется.

– Ну, это грубо сказано. Но вполне вероятно так и есть. Иначе не умею.

– Поняла. Извините. Мне нужно идти.

– Иди. До встречи, – довольно сказал Давыдов, счастливый, что испортил мне настроение, разбив надежды и мечты. Как бы там ни было, от меня он этого не увидит.

Ноги совсем не хотели идти, но я шла, буквально заставляя себя. А что делать, когда тебе смотрят в спину и ожидают, что упадешь? Только шуровать вперед. Зашла в магазин и купила сок. Вышла и поняла, что никуда я идти не хочу, и обедать тоже. Настроения совсем не было.

Все мои мысли были о том, кто такой Строгов? А, действительно, все так, как кажется? В голове кружилось столько вопросов, и не знала, что думать. И если учитывать, что Давыдов смущен, а это нелепое чувство ему не свойственно, то пребывала в отчаянии. Прошла в сторону стадиона и села на трибуну, заостряя внимание на беговой дорожке. И ведь казалось, что все нормально, но пришел Давыдов и посеял зерно сомнения. Может, не обращать и наплевать? Но как, ведь я все больше и больше тянусь к этому человеку?

А что Стас? Он просто предлагает жить вместе… помочь с работой и с садиком. Пока вроде так. Но кто его осудит, если такая жизнь с решением чужих вопросов надоест ему? Он же не говорил про брак. Да и какой брак? Глупости.

Положила ладонь на лоб и с отчаяньем почувствовала на глазах слезы. Вот так. Оказывается, меня это сильнее касается чем нужно. Все же… броня пробита, что совсем не радовало.

Смахнула слезы и сделала глоток персикового сока, ощущая горечь и разочарование, не чувствуя вкуса. Поставила на деревянную скамью коробку и просто смотрела вдаль, пытаясь разобраться в себе.

Ладно, попробую убрать эмоции и подумать, что теперь делать? Дальше видно будет. Сейчас важно – с детьми переехать из этой деревеньки. Иметь надежный выход, чтобы не оказаться на улице, если… Даже тяжело подумать, но ничего не сделаешь. Нужно думать, чтобы не оказаться с детьми на улице. И если процесс с документами будет затянут, то нужно где-то жить. Посмотрела на телефон и позвонила матери. Такой вопрос нужно решать с ней, чтобы потом хуже не было.

Лидия Олеговна ответила лишь на второй раз, сразу выдавая:

– Что-то ты потерялась. Как дела?

Провела пальцем по рисунку деревянной поверхности лавки и сказала:

– Привет. Как здоровье?

Послышался тяжелый вздох.

– Да устала… сил нет. Внуки не дают нормально жить. Еще работа, а скоро грядки. Оля у нас загуляла, что стыдно за ее похождения. Знаешь, не пойму, в кого она такая непутевая? Детей жалко, да и самих себя. Когда мы уже будем отдыхать, а то все проблемы решаем.