Мэг Кэбот - Непристойное предложение

― Проклятье!

Лицо Росса побелело ничуть не меньше, чем у трепетавшего перед ним паренька. Братья переглянулись.

― Лафонд? ― спросил Росс.

Хадсон кивнул.

― Похоже на то. Этот человек не осмелится показаться в Портсмуте, но, можешь не сомневаться, он подстережет их где-нибудь в открытом море.

― Но откуда он мог узнать? ― покачал головой Рэли. ― Откуда ему стало известно, что Дрейк отплывает именно сегодня?

Пэйтон выбралась из недр своего кожаного кресла и теперь, дрожа от ярости, стояла перед братьями.

― Я скажу вам, откуда он узнал, ― уперев сжатые в кулаки руки в бока, ответила она. ― Бекки Уитби рассказала все нынче утром Маркусу Тайлеру!

После такого даже Рэли, самый ленивый из сыновей Диксона, вскочил с места.

― Господь всемогущий, ― тихо сказал он, ― она права!

― Нам придется выручать Дрейка, Росс, ― сказал Хадсон, потянувшись за шляпой и перчатками. ― Миледи, ― это он произнес, уже обращаясь к миссис Пибоди, ― пусть ваш слуга подгонит карету. И поторапливайтесь!

Миссис Пибоди, испуганная надменными замашками джентельмена, поспешно скрылась, взметнув ворох юбок. События для хорошенькой юной леди разворачивались вовсе не так, как мисс Пибоди себе представляла. Трактирщице пришло в голову, что лучше ей и вовсе об этом не думать.

― Росс, ― сказал Джорджиана. ― Я не…

― У нас есть прямо сейчас какие-нибудь корабли в Портсмуте? ― это поинтересовался Рэли. Он тоже принялся натягивать свои перчатки.

― Ага, сэр, ― мальчишка, Хилл, наконец встал с пола и теперь стоял, терзая в руках свою шапку. ― Как тока я услыхал, что эти люди говорят о капитане Дрейке, я направился прямиком к начальнику порта и обнаружил, что фрегат Диксонов «Амазонка» пришвартовался там прошлым вечером. Я пошел и поговорил с капитаном ― оказывается, он знал, что вы отправились на свадьбу капитана Дрейка, и это он послал меня сюда. Капитан велел вам передать, что он будет готов к отплытию, как тока вы подниметесь на борт.

Хадсон просветлел.

― «Амазонка» говоришь? Сгодится. С восьмью тридцати фунтовыми орудиями, еще бы не сгодилась.

Росс в глубокой задумчивости надел свой цилиндр[31].

― Так чего же мы ждем? Пошли.

И четверо отпрысков Диксона развернулись и поспешили прочь из комнаты, предоставив отцу, Джорджиане и юнге смотреть друг на друга и хлопать глазами.

― Послушай, Джорджиана, ― сэр Генри оторвался от мушкетной пули, которую он шлифовал, ― куда это они все отправились?

Джорджиана не была расположена задабривать старика. Она растянулась на скамье и, снова положив платок на лицо, сердито съязвила:

― К дьяволу.

И оказалась недалека от истины.

Дрейк стоял на квартердеке[32] «Константы».

И это был не просто корабль, которым он командовал, теперь этот корабль принадлежал ему — мысль, которая мелькала вновь и вновь. И наполняла чувством вины, потому что Дрейк знал, как сильно хотела заполучить «Константу» Пэйтон. Более того, он понимал, как сильно Пэйтон заслуживала ее, как упорно работала над ней, с какой любовью полировала сделанные из латуни детали и сколь много сил вложила в усовершенствование ее облика.

Но в то же время на душе у него было радостно. Именно тогда, когда, как он считал, ничто не могло сделать его вновь счастливым. Он был в полном восторге от превосходного корабля, самого быстроходного судна, сделанного подобно китайскому фарфору столь же красивым, как и прочным.

Да, «Константу» должны были отдать Пэйтон. И, наверное, в глубине души, он понимал, что на самом деле она ей и принадлежит, а он просто одолжил ее — присмотреть пока законная владелица не предъявит на нее свои права. И он не возражал. Не возражал совсем. Это было то, что они могли разделить, то, что соединяло их через моря, через преграду расстояний.

Этого достаточно.

Должно быть достаточно.

Но прямо сейчас у него были более важные проблемы, нежели вопрос законности обладания «Константой». К примеру, судно с севера. Сначала он не был уверен, но теперь не сомневался: оно их преследует. А сейчас это понимала и команда.

— Капитан. — К нему подошел его первый помощник, бывалый моряк по имени Ходжес. — Мне только что доложили, что с севера нас преследует фрегат[33]. Идет быстро и решительно, сэр.

Дрейк кивнул.

— Я заметил его на восходе. Может, это наш юнга Хилл просемафорил, чтобы его подвезли, и теперь пытается догнать нас?

Подслушивавший второй помощник хохотнул.

— С этого станется. Такой типчик пойдет на чё угодно, только б от порки спастись.

Ходжес покачал головой.

— Не отправился бы он на этом судне, сэр. Ну, по крайне мере, добровольно. На посудине-то не видать никаких флагов.

Дрейк задумчиво погладил подбородок.

— Никаких флагов, говорите? Как думаете, кто это, Ходжес?

— Никогда не слышал, чтобы Француз забирался так далеко на север, сэр, но будь я азартным человеком, поставил бы на него. В пивных судачили о том, как он бесился, когда в прошлом августе вы выкурили его с острова Кэт[34].

Улыбка у Дрейка вышла невеселой.

— Этот пират никогда не понимал шуток. Что ж, на всякий случай парням стоит приготовиться. Думаю, все обойдется, но быть начеку никогда не повредит.

— Есть, капитан.

Ходжес отошел, и Дрейк снова обратил взгляд к горизонту, превращаясь в безучастного наблюдателя, до мозга костей хладнокровного и собранного офицера. Заложив руки за спину и опершись одной обутой в сапог ногой в основание леера[35], он, казалось, не замечал опасности, к которой они летели на всех парусах. А если и замечал, то определенно не волновался по этому поводу.

Именно таким он хотел предстать перед своими людьми. Внутри же у Коннора Дрейка все ликовало от счастья. Он никак не мог подавить внезапную дрожь возбуждения. Вот-вот начнется полноценный бой, что чрезвычайно радовало Дрейка. Конечно, не из-за перспективы кровопролития. Человек не может приходить от этого в восторг. Но он не мог не радоваться тому, что обстоятельства, до сих пор складывавшиеся так ужасно, наконец-то обернулись к лучшему. И могли сыграть в его пользу.

В ту минуту как с губ Пэйтон сорвалось имя Маркуса Тайлера, некоторые вещи наконец-то приобрели смысл. У него уже были подозрения, и то, что Пэйтон увидела в садовом лабиринте, только их подтвердили. Он едва мог удержаться от того, чтобы ликующе потереть руки. Именно по этой причине он держал их крепко сжатыми за спиной. После дней, нет, недель напряжения от собственного бессилия, неспособности шевельнуть пальцем, чтобы изменить разворачивающиеся вокруг события, он наконец-то сможет предпринять хоть какие-то действия.

И первым делом он собирался избавиться от преследующего их корабля. Он надеялся, что его экипаж окажется достойным противником. Если им командует Лафон, так и будет. Если же это какие-то наймиты Тайлера, то не стоит ожидать многого. Ведь они занимаются этим за деньги, а не из-за славы, в отличие от Лафона, ставящего на кон свою честь. Это должен быть Лафон, решил Дрейк. Каким-то образом он должен быть замешан во всем. Дрейк горько разочаровался бы, окажись он не прав.

Он не очень ясно представлял, что будет делать после того, как разберется со своим преследователем. Как только он решит, что подозрительный корабль стал неопасен, то просто развернет «Константу» и направится прямиком в Англию. Там у него осталось пара незаконченных дел, а раз так, то, избавившись от Бекки Уитби, он может вернуться и соответственным образом о них позаботиться.

— Эй, там, — окликнул он матроса в «вороньем гнезде»[36]. — Что на горизонте?

— Готовят пушки, кэп, — прозвучал ответный крик. — Похоже, начнут палить, как только поравняются с нами.

— Превосходно. Ходжес! Распорядитесь, чтобы орудия были заряжены. — Дрейк убрал руки из-за спины, положив одну на эфес шпаги, пристегнутой к одному боку, а вторую на рукоять дерринджера[37] с другой стороны. — Меняем курс. Я хочу попробовать их протаранить.

— Сэр? — засомневался Ходжес.

— Ох, ну на самом деле мы не будем их таранить, Ходжес. Вы думаете, я бы поступил так с нашей красавицей? Да никогда в жизни. Но они-то об этом не знают. Давайте немножко попугаем их. Если уж на то пошло, поравняемся с ними и откроем огонь.

Ходжес тронул капитана за руку.

— Прошу прощения, сэр, — пробормотал он так тихо, как мог, стараясь при этом перекрыть крики матросов и постоянный рев моря. — Но вы не забыли, что на борту женщина? Может лучше отступить? Я имею в виду, в конце концом это самый быстрый корабль во всех морях, сэр…

— Сбежать? — Дрейк вытаращился на своего менее рослого собеседника. — Когда у нас куча времени для того, чтобы подготовиться к бою? Отставить такие мысли, Ходжес.

— Будет сделано. Я только беспокоился за леди, сэр, — кивнул Ходжес.

— Давайте о леди переживать буду я. А вы позаботьтесь, чтобы зарядили пушки.

— Конечно, конечно, сэр.

Ходжес ушел, а Дрейк, хоть и не мог унять эйфорию, признал, что первый помощник прав. На борту находилась женщина. Он решил, что пора нанести ей краткий визит.

Бекки, едва ступив на палубу корабля, тут же заперлась в капитанской каюте, объявив, что плохо себя чувствует. Что и следовало ожидать. Она не привыкла к подобному способу путешествия и, как и большинство женщин, тут же начала страдать от морской болезни.

А в ее состоянии качка переносилась еще тяжелее. Дрейк на самом деле сочувствовал ей. И, тем не менее, не мог не думать, спускаясь мимо деловито суетящихся матросов к корме, где располагалась капитанская каюта, что это и есть настоящая жизнь. Именно так он всегда планировал провести отпущенное ему время. Ему даже в дурном сне не могло привидеться, что однажды он унаследует титул, состояние и земли своего брата. И, узнав об этом в конторе стряпчего, Дрейк отнюдь не пришел в восторг. Коннор Дрейк принадлежал морю, а не какому-то баронетству посреди коровников. Какой мужчина захочет провести жизнь прикованным к столу, корпя над числами, складывая колонку за колонкой, чтобы подсчитать количество молока, которое надоили от стольких-то коров породы джерси[38], коими он владеет в настоящий момент? Подобная жизнь была создана для его брата Ричарда. Ричард, с его туповатостью и неуклюжестью, идеально для нее подходил.