Леди Биссон, бросив на Пэйтон последний неодобрительный взгляд, проследовала в столовую. Пэйтон медленно пошла следом. В дверях Дрейк, который ждал ее — а не бабушку, как с некоторым смущением заметила она — наклонился.

— Извини. Сильно она тебя достала?

Пэйтон, слишком потрясенная, чтобы скрывать это, и слишком взволнованная близостью его накрахмаленной манишки — единственное, что она могла видеть с опущенной головой — только кивнула.

— Этого я и боялся. — Пальцы Дрейка, когда он взял ее за руку выше локтя и повел к столу, были теплыми. — Ты должна простить ее. Она была сильно потрясена смертью Ричарда — это было так неожиданно. Я думаю, она до сих пор не оправилась. Мне нужно было подождать, прежде…

Его голос затих, но Пэйтон поняла, что он имел в виду — ему нужно было выдержать период траура, прежде чем жениться.

— Ну, — сказал он, когда они подошли к ее стулу. Братья бросались засахаренными вишнями, но Дрейк, поглощенный своими мыслями, не обратил на них внимания, — теперь уже ничего не поделаешь, не так ли?

Пэйтон не хотелось устраивать сцену (не сейчас, когда одну сцену она уже устроила), однако она была страшно раздражена — и, по правде сказать, выпила слишком много шампанского — чтобы спросить весьма настойчивым голосом:

— Почему? Я не понимаю, Дрейк. Почему тебе необходимо так срочно жениться?

Но Дрейк только прикоснулся пальцем к кончику ее носа.

— Не забивай свою головку, Пэйтон, — и улыбка его на этот раз была искренняя и непринужденная. — Смотри, твой брат начинает говорить тост.

Пэйтон хотелось крикнуть, что ее не интересует чертов тост, что Росс может взять свою речь и засунуть себе в задницу, но в этот момент она случайно подняла глаза и увидела, что мисс Уитби пристально смотрит на нее. Ее глаза были такими же синими, как у ее будущего мужа, но были лишены той теплоты, которая обычно присутствовала в его глазах. В данный момент взгляд мисс Уитби был ледяным из-за того, что палец Дрейка касался кого-то другого… более того, он был прижат — прости Господи! — к носу этого кого-то другого. Проклятие, да этот мужчина всегда прижимает кончик ее носа, словно ей всего четыре года.

Но для мисс Уитби это, казалось, не имело значения, потому что она кидала в направлении Пэйтон чрезвычайно злобные взгляды.

— Внимание! — Росс встал, постукивая ложкой по бокалу. Он был пьян и слегка покачивался. Джорджиана глядела на него с некоторой опаской, словно боялась, что он в любой момент может свалиться на нее.

— Внимание, пожалуйста. Внимание.

Гости постепенно успокаивались, поворачиваясь лицом к старшему сыну Диксонов. Все, за исключением мисс Уитби, которая не сводила глаз с Пэйтон.

— Спасибо. Спасибо. Я хотел бы, пользуясь возможностью, сказать, если позволите, от имени братьев и от моего лица — то есть от меня лично, я имею в виду — о, и от имени нашего отца…

— И от имени Пэйтон, — вмешался Рэли.

— Ах, да, и от имени нашей сестры Пэйтон. В общем, от имени всех Диксонов…

— Нет, нет, — сэр Генри, не такой пьяный, как его сыновья, потянул своего старшего сына за фалды фрака, да так сильно, что тот плюхнулся на стул, где и остался сидеть, удивленно моргая. — Это нужно делать не так. Позвольте мне.

Сэр Генри взял бокал из рук ошеломленного сына и встал.

— Немногим меньше, чем пятнадцать лет назад, — начал он, сделав торжественный поклон в сторону Дрейка, который снова уселся во главе стола и с любовью смотрел на своего бывшего нанимателя, — ко мне в поисках явился работы заморенный щенок. Я пожалел этого маленького жучка, — фраза была встречена всеобщим смехом, что несколько смутило сэра Генри, но он продолжил. — И я сделал его юнгой. С того времени он превратился в одного из лучших моряков — нет, скажу больше в одного из лучших мужчин. Да он ведь может выдержать самый сильный зюйд-вест и поставить топсель в два счета. И не только это он превосходный навигатор, единственный человек, который смог составить надежную карту тех островов и предательских рифов, из которых состоит то, что мы называем Багамами…

— Вот почему мы любим его, — закричал Хадсон пьяно. — За эту чертову карту!

— Наконец-то, — объявил Рэли, икая, — мы утерли нос этому гаду Маркусу Тайлеру!

— Проклятому Маркусу Тайлеру, — поправил его Хадсон.

Сэр Генри послал младшим сыновьям раздраженный взгляд.

— Коннор Дрейк — тот человек, которым я горжусь как работником, — продолжал он, словно его не прерывали. — Человек, которого я был бы горд назвать своим сыном. И потому я хотел бы предложить Дрейку полноправное партнерство — такое же, как у моих мальчиков — в компании «Диксон и сыновья»…

Все собравшиеся за обеденным столом открыли рты от удивления. И не только гости были удивлены, быстрый взгляд на Дрейка показал Пэйтон, что он был также ошеломлен.

Но больше всех была потрясена Пэйтон, когда она услышала следующие слова ее отца:

— Кроме того, в качестве благодарности за многолетнюю верную службу, я надеюсь, капитан Дрейк примет от Диксонов корабль «Константа», в командование которым он может вступить незамедлительно, так как корабль стоит в Портсмуте, готовый отправиться с капитаном и его невестой в свадебное путешествие в Нассау…

Если кто-нибудь и посчитал забавным, что судовладелец предложил баронету партнерство в своем бизнесе и корабль, подобных которому тот на унаследованные им деньги мог купить штук пять, то это никак не проявилось в поведении гостей, собравшихся за праздничным столом. Объявление сэра Генри было встречено всеобщими аплодисментами и поздравлениями.

Кроме, конечно, самой юной из Диксонов. Пэйтон словно примерзла к своему месту.

Ее корабль. Отец только что отдал Коннору Дрейку — который даже не был их родственником — партнерство в семейной компании. И ее корабль.

Не просто какое-то судно, а «Константу», самое современное и самое быстроходное судно в их флоте. Корабль, который, по справедливости, должен принадлежать Пэйтон, и который она просила не раз и не два за последние несколько месяцев.

Она была уверена, что получит его, когда ей исполнится девятнадцать лет. Она всегда добивалась своего за исключением курьеза природы, над которым она была не властна, и благодаря которому она родилась женщиной, а не мужчиной.

Мгновение она просто ошеломленно сидела. Когда она, наконец, смогла оторвать взгляд от отца, она с обвинением перевела его на Росса. Предатель. Это его рук дело. Он всегда говорил, что сделает это, но Пэйтон не верила. Даже когда стали появляться эти платья и другая мишура для ее выхода в свет, она все еще не верила. Она была уверена, что ее брат вскоре придет в себя. Он должен. Из Пэйтон Диксон не получится хорошей жены. Она рождена для того, чтобы командовать «Константой».

Но он сделал это. Переступил через нее, словно ее не существовало, и отдал то, что по праву принадлежало ей, своему другу.

Переведя свой взгляд на этого самого друга, Пэйтон обнаружила, что внимание Дрейка сосредоточено на ней. В то время как все кричали поздравления и поднимали бокалы, один Дрейк сидел, не улыбаясь. Впервые Пэйтон смогла прочитать, что скрывается за этими синими непостижимыми глазами. А когда его губы шевельнулись, она смогла прочитать по ним: «Мне жаль».

Хуже всего было то, что не сожаление она увидела в его глазах. Вместо этого она увидела там чувство, которое не смогла вынести.

Жалость.

Всё, достаточно. Мужчина, которого она любила, не только женится на другой — он также отобрал у нее единственную вещь, которую она когда-либо желала за исключением его самого, конечно. И у него хватило наглости жалеть ее!

Она не сможет этого вынести. Она не может сидеть здесь и терпеть ни минуты больше. Поднявшись, Пэйтон бросила на стол скомканную салфетку и гордо вышла.

Но выходя, она мельком увидела торжествующее лицо мисс Уитби.

Глава 5

— Нет, — ответила Пэйтон, как она была уверена, уже в сотый раз, — я не спущусь вниз, Джорджиана. У меня сейчас нет ни малейшего желания находиться в одной комнате с моими братьями, благодарю. По сути, если бы это зависело от меня, я бы даже в одном графстве не хотела бы с кем-нибудь из них находиться, даже в одной стране. Но поскольку ты не позволишь мне вернуться в Лондон сегодня вечером, полагаю, мне просто придётся остаться здесь, в сухом доке, пока не сгнию.

Джорджиана посмотрела на свою упрямую золовку, которая двумя часами раньше рухнула поперёк кровати с балдахином в отведённой ей гостевой комнате и с того времени отказывалась вставать.

— Ну, в самом деле, Пэйтон, — сказала Джорджиана, — хоть я и понимаю твоё разочарование, думаю, ты слишком строга к Россу. Ведь ты же не могла и правда ожидать, что на твой день рождения он отдаст тебе лодку. Я имею в виду, по-настоящему.

Пэйтон растянулась на животе, не обращая внимания на то, что её юбка задралась до колен. Жену брата она пронзила полным отвращения взглядом:

— Не лодку. Корабль. И да, я действительно надеялась, — возразила она. — Хадсон получил корабль, когда ему исполнилось девятнадцать. И Рэли получил корабль в девятнадцать. — Пэйтон ударила кулаком по подушке. — Неужели ты можешь осуждать меня за то, что я надеялась, всего лишь надеялась, что в мире существует хоть какая-нибудь справедливость, и я смогу получить корабль на свой девятнадцатый день рождения?

— Но, Пэйтон, право слово, — Джорджиана встряхнула головой, — это всего лишь лодка, в конце концов.

— Не просто лодка. Это «Константа». — Пэйтон не знала, как втолковать невестке всю важность этих слов. — Разве ты не понимаешь? Джорджиана, после всего, что сделала я для компании, я заслужила её. А Росс взял и отдал её Дрейку. Это нечестно.

Джорджиана присела на постель и немного поправила волосы золовки, вернув на место упавшие на глаза пряди.