Аннабел была явно смущена этим заявлением.

– Прошу прощения, миледи, но я не понимаю, чем вы обеспокоены.

– Мое замужество было ужасным, и я никому не пожелаю такого.

– В Альфреде нет ничего ужасного. – «За исключением бесстрастного поцелуя, конечно», – прошептал коварный внутренний голос.

– Я согласна. Насколько мне известно, он хороший человек. – Леди Уинн чуть заметно вздохнула. – Но скажите, вы любите его?

Никто не задавал ей такого вопроса. Никто. Ни ее опекун, ни Маргарет, ни даже сам Альфред. Этот вопрос шокировал ее. Она и без того благодаря Дереку испытывала неуверенность, когда думала о предстоящем бракосочетании.

В красивых серых глазах отразилось понимание, когда возникла продолжительная пауза. Наконец леди Уинн тихо сказала:

– Кажется, я понимаю вас.

Аннабел конвульсивно проглотила слюну.

– Он очень добрый.

– Да, он выглядит таким.

Аннабел неприятно было слышать согласие с оттенком сочувствия.

– И великодушный, – добавила она.

– Я уверена в этом.

– И очень подходящий для брака. – О, черт, неужели она действительно употребила это ужасное слово для характеристики своего жениха?

– Безусловно. – Кэролайн Уинн слегка улыбнулась.

Что происходит? Почему эта едва знакомая женщина явилась сюда и пытается заставить ее усомниться в правильности принятого ею решения?

Аннабел больше не могла сидеть спокойно. Она встала, прошлась по комнате, облокотилась на фортепьяно и сделала глубокий вдох.

– Могу я спросить, почему вас заинтересовали мои дела?

Леди Уинн немного поколебалась, затем расправила плечи.

– Лорд Мэндервилл просил поговорить с вами от его имени.

Дерек!

Черт бы его побрал!

Аннабел медленно повернулась, словно деревянная марионетка, и пристально посмотрела на гостью. Леди Уинн выглядела чрезвычайно изысканной с блестящими красно-коричневыми волосами и роскошной стройной фигурой, безусловно, соблазнительной для такого распутного, похотливого мужчины, как граф Мэндервилл.

– Он послал вас ко мне, чтобы привести в оправдание его доводы?

– Разве я оправдываю его?

Да, леди Уинн права – она не делала этого, тем не менее, Аннабел была возмущена.

И испытывала ревность. Ревность, которая затрагивала ее душу, разум и вызывала щемящее чувство в груди. Она постаралась успокоиться.

– Я никогда не слышала сплетен, касающихся вас, мадам, и могу только предполагать, какого рода дружба может связывать вас с Дереком Дрейком. Вы очень соблазнительная женщина, и этим все сказано.

Леди Уинн покачала головой и, оставаясь спокойной, сочувственно посмотрела на Аннабел:

– Он ни разу не прикоснулся ко мне, более того, даже не пытался.

Ситуация с каждым мгновением становилась все более непонятной.

– В таком случае как понимать вашу дружбу с ним? Леди Уинн слегка покраснела.

– Это очень непростая история, но если говорить кратко, думаю, он очень порядочный человек и, несомненно, влюблен в вас. Что касается моего присутствия здесь – да, он хотел, чтобы я поговорила с вами, потому что, по его признанию, его чары уже не производят должного эффекта.

– В этом вы ошибаетесь. Он весьма привлекательный повеса с моралью уличного кота.

Однако Аннабел сказала это недостаточно убедительно. Она до сих пор помнила, как он стоял в ее спальне, и слышала его трогательные слова: «Я люблю тебя...»

Ей хотелось верить в это, и в душе ее зародилась надежда. Ее сомнения относительно брака с Альфредом стали более явственными даже без высказываний нежданной гостьи.

– Я понимаю, что репутация графа заставляет вас медлить с окончательным решением. Это свидетельствует о том, что вас интересует не только его внешность, титул и богатство. Он, конечно, небезупречен, но иногда мы влюбляемся в самых отъявленных повес.

– Вы судите по собственному опыту, леди Уинн? – спросила Аннабел дрогнувшим голосом.

Молодая женщина, сжав кулаки, стояла в нескольких шагах от Кэролайн и смотрела на нее осуждающим взглядом.

Не так-то просто было решиться переступить порог городского дома Дрейка, и еще тяжелее признать, что она увлечена Николасом Мэннингом. Однако Кэролайн обещала помочь Дереку, и, судя по выражению лица, Аннабел Рид, он был совершенно прав относительно ее чувств к нему. Ее поведение говорило о том, что она крайне уязвима и испытывает душевные страдания. Кроме того, она мгновенно вспыхнула и заняла оборонительную позицию при одном только упоминании имени лорда Мэндервилла.

Он прав – мисс Рид, судя по ее пылающим щекам, явно неравнодушна к нему.

– Да, по собственному опыту, – призналась Кэролайн с притворной беззаботностью. – Однако я здесь для того, чтобы поговорить не о моем, а о вашем намерении. Скажите, вы думали о том, что можете пожалеть о своем решении выйти замуж за лорда Хайатта?

– Если бы я не считала, что мой выбор разумен, то не стала бы принимать его предложение.

– Простите, но разумный, практический выбор не имеет никакого отношения к романтическому идеалу, который свойствен девушкам.

Аннабел сжала губы.

– Я уже имела однажды романтический идеал, леди Уинн, и обнаружила, что он основан на мифе, который я сама создала в своем глупом воображении. Поскольку, очевидно, Дерек говорил с вами обо мне, вы должны знать, что я однажды вообразила, что люблю его. Его внешность и манеры вскружили мне голову, потому что я была очень впечатлительной. Я мечтала, что однажды он ответит на мои чувства. Я знала, какова его репутация, но не придавала этому значения, наивно полагая, что он изменится.

Кэролайн не удержалась и тихо сказала:

– Я хорошо понимаю вас.

Аннабел покачала головой; казалось, на нее нахлынули воспоминания, глаза ее увлажнились, и она быстро заморгала.

– К сожалению, я очень ошибалась.

– Он рассказал мне свою версию происшедшей с вами истории, и мне кажется, он искренне сожалеет, что обидел вас и потерял ваше доверие. – Лорд Мэндервилл не жалел себя в своем кратком изложении, считая свое поведение бестактным и эгоистичным. Кэролайн могла только догадываться, насколько тяжело было ему, с его мужской гордостью, рассказывать о своих чувствах фактически незнакомой женщине, но она чувствовала, что он был искренен, потому что отчаянно рассчитывал на ее помощь. Эпизод с Николасом доказывал, что граф выполнял свою часть их договоренности, поэтому Кэролайн хотела ответить услугой за услугу. Даже если бы она ничего не обещала графу, унылый вид Аннабел Рид все равно заставил бы ее действовать.

Она прекрасно понимала, какие чувства испытывает девушка. Та стояла у полированного фортепьяно и дрожащей рукой рассеянно разглаживала юбку.

– Да, он очень обидел меня и потерял мое уважение.

– И вы надеетесь, что лорд Хайатт способен излечить ваше разбитое сердце?

В ответ последовала тишина.

Наконец Аннабел с достоинством сказала:

– Я надеюсь, что он будет хорошо относиться ко мне, у нас родятся дети, и мы будем жить долго и дружно. Насколько я чувствую, он тоже не испытывает ко мне любви, и это на самом деле облегчает ситуацию. Мы оба желаем одного и того же в нашем браке – дружеского общения и семьи.

– А как же насчет любви? Что, если у вас не будет детей? Я могу сказать с определенной степенью компетентности, что нет никакой гарантии в этом отношении. В таком случае вам придется прожить всю жизнь вдвоем.

– Мы хорошие друзья. – Несмотря на поспешный протест, в глазах Аннабел отразилось нечто иное.

Может быть, сомнение?

– Я согласна, это славно, однако едва ли этого достаточно. – Кэролайн не имела намерения говорить о своих чувствах, особенно о том, что она испытывала к Николасу, тем не менее, решилась быть откровенной. Ведь она пришла сюда, прежде всего для того, чтобы поговорить о чем-то очень, личном. – Хотя я никогда никому не рассказывала правду о моем браке, с вами я хочу поделиться. До замужества я была ужасающе несведущей относительно того, что меня ожидало, и результаты оказались катастрофичными. Наши обстоятельства не одинаковы, однако в них есть определенное сходство, и потому, я думаю, мой печальный опыт поможет вам, несмотря на принятое вами решение игнорировать лорда Мэндервилла. Но если ваше решение окончательное, я тотчас удалюсь.

Казалось, Аннабел какое-то мгновение колебалась, затем подошла и села напротив Кэролайн на парчовый диван.

– Я не уверена, – сказала она нетвердым голосом, – что должна выслушивать вас, однако сделаю это.

Кэролайн кивнула и на мгновение отвернулась, стараясь обрести хладнокровие. Затем откашлялась и снова посмотрела на Аннабел:

– Возможно, то, что я скажу, приведет вас в замешательство, но я постараюсь быть корректной. Начну с простой констатации, что интимные отношения между мужчиной и женщиной могут быть различными. Один мужчина может сделать их ужасными, вызывающими страх, а другой способен доставить удовольствие, какое вам трудно даже вообразить. Надеюсь, вы не станете судить меня слишком строго, если я скажу, что испытала и то и другое, хотя всем известно, что я была замужем лишь однажды.

Аннабел окинула ее взглядом темно-синих глаз.

– Если ваш муж оказался плохим человеком, едва ли я буду осуждать вас за то, что вы искали утешения с кем-то другим, миледи.

– Скажу откровенно, мой муж был просто ужасным человеком, и женщина не бывает более беззащитной, когда мужчина заявляет свои права на нее. Да, нам известно, что они сильнее нас и устроены по-другому. Но мы не знаем, по крайней мере, я не знала, как осуществляется соитие. Вас, должно быть, удивит, но это великое таинство, которое скрывают от юных леди, потому что считается неприличным говорить на эту тему. Щеки Аннабел слегка покраснели.