Эмма Уайлдс - Непристойное пари

Нежные пальцы коснулись ее лица, но сам он не двигался, глядя на нее напряженным взглядом.

– Кэролайн?

Она поняла, о чем он спрашивал.

– Мне хорошо, – прошептала она, не в силах скрыть нотки ликования в своем голосе. – Даже замечательно.

– Я буду двигаться медленно.

– Не думаю, что это обязательно. – Она коснулась ступней его мускулистой икры и потерла поощряюще. – Я не хрупкое создание.

– Ну, если вы...

– Николас, – прервала она его, слегка впившись ногтями в его плечи.

Сигнал был понятен. Николас приподнялся, затем снова двинулся вперед, и возникшее у нее ощущение, казалось, затронуло все нервные окончания ее тела.

Как может один и тот же акт быть болезненным и унизительным с одним мужчиной и восхитительным – с другим? Это было откровением для нее. Николас действовал необычайно нежно, поощряя ее разделить с ним страсть, вместо того чтобы использовать ее только для удовлетворения своей похоти.

Пальцы Кэролайн обхватывали его плечи, при этом его могучее телосложение и сила не пугали ее. Напротив, она возбуждалась все больше и больше, по мере того как он раз за разом погружался в нее.

Ощущение было невероятно приятным, и она не удержалась от стона.

«Стоило рисковать... ради такого наслаждения...»

Шелковистые темные волосы касались его шеи, когда он двигался, и лицо его было необычайно напряжено.

– Двигайтесь вместе со мной, Кэролайн. Хрипловатая интонация, с которой он произнес ее имя, погружаясь в нее, усилила чувственное удовольствие Кэролайн. Жар предвкушения опалял ее кожу.

– Да, – ответила она, тяжело дыша, и приподнялась, желая, чтобы Николас проник в нее еще глубже.

Невозможно желать большего наслаждения, невозможно поверить, что она лежит здесь, на берегу реки, в этот солнечный день, обнаженная, в объятиях любовника, испытывая необычайное удовольствие.

Он просунул руку между их телами и коснулся самого чувствительного места, отчего внезапно весь мир в ее глазах воспламенился. Она вскрикнула, не сдерживая себя; в тот же момент его тело содрогнулось между ее бедер, и мощное извержение наполнило ее. Они не двигались, пока возбуждение не ослабело, после чего он скатился на бок, продолжая обнимать Кэролайн.

Насыщенная и удовлетворенная, она удобно устроилась, положив голову на его влажную от пота грудь, размышляя при этом, скольких женщин он ублажал подобным образом.

Довольно многих. Это были не просто слухи, да он и не отрицал этого.

Без достаточной практики он не мог бы так умело заниматься любовью, напомнила она себе, слушая, как бьется его сердце. Он один из самых распутных повес Лондона, и потому так самонадеян, публично заключая рискованное пари относительно своих талантов. Неудивительно, что он сумел пробудить в ней желание и страсть.

Он действовал с определенной целью, и ей необходимо помнить об этом, чтобы не заблуждаться относительно его намерений.

Она для него лишь очередная легкая добыча. Впрочем, сама бесстыдно напросилась на связь с ним.

– Это лучшая из моих идей, – сказал Николас, прервав ее размышления, и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. Солнечный свет окрашивал золотом контуры его мускулистого тела. – Нам следует каждый день совершать такие конные прогулки, пока мы здесь.

– Вы часто делаете подобные вещи? – Кэролайн нашла в себе силы приподнять голову и посмотреть на выражение его лица, Вокруг них витал свежий аромат примятой травы, смешанный с едва уловимым запахом плоти.

В темных глазах Николаса отразилось удивление.

– Не могли бы вы пояснить свой вопрос?

– Не думаю, что он неясен. – Кэролайн попыталась улыбнуться. – Я имела в виду... на природе...

– Занятие любовью? Нет. Зеленые пятна на моих коленях связаны исключительно с вами. – Он коснулся кончиком пальца ее нижней губы. – Я не склонен ждать до вечера, чтобы еще раз насладиться. Зачем пренебрегать таким чудесным днем и столь укромным местечком?

Был ли он искренен? Она не уверена.

– Да, здесь великолепно, – согласилась Кэролайн, в то время как их тела оставались сплетенными, и Николас крепко обнимал ее. – Мне всегда больше нравилось проводить время в сельской местности, чем в городе, однако наш загородный дом – неотъемлемая часть поместья и после смерти Эдварда перешел по наследству вместе с титулом к его брату. К счастью, у меня есть просторный и светлый дом в городе.

Оставив ей этот дом, Эдвард сделал единственное, доброе дело для нее, однако она подозревала, что таким образом он умышленно уязвил Фрэнклина, так как братья недолюбливали друг друга. Она была ошеломлена, когда услышала о размере своего наследства, и не менее удивлена, чем новоявленный лорд Уинн. К счастью, Эдвард был тверд в том, что касалось деловых отношений, как и во всем остальном, и оформил документы так, что оспаривать наследство было бесполезно. Убедившись в этом, Фрэнклин начал вести переговоры с ней с раздражающим высокомерием, подобно тому, как делал это на следующий день после скачек, и ей ужасно не нравилось, как он смотрел на нее. Казалось, лучше всего – избегать этого человека, что она и делала по возможности.

– Я понял так, что ваш муж умер от лихорадки, – сказал Николас.

Кэролайн рассеянно смотрела на ветви деревьев с трепещущими зелеными листьями, низко свисающими над водой. Легкий ветерок приятно ласкал ее разгоряченную кожу.

– Врачи не были уверены в этом. Он начал испытывать мучительные боли в животе, которые никак не проходили, и через два дня скончался.

– Прошу прощения, но мне кажется, вы не очень переживали в связи с этой потерей.

– С моей стороны было бы ханжеством принимать соболезнования. Я не желала его смерти, но нисколько не горевала, когда это случилось.

– Теперь вы должны понимать, что если решите снова выйти замуж, то это будет всецело ваш выбор.

Мягкий тон его голоса заставил Кэролайн снова приподнять голову и взглянуть ему в лицо.

– Теперь я очень осторожна в этом отношении. Кто может поручиться, как поведет себя мужчина после того, как будут произнесены брачные клятвы? Эдвард казался достаточно обаятельным при первом знакомстве, но вы правы – он не был моим выбором. Моя тетя и отец заключили брачный контракт, не посоветовавшись со мной.

Николас никак не прокомментировал ее слова. Существовала довольно распространенная практика заключать браки независимо от желания невесты.

– Кроме того... я не смогла зачать ребенка, – тихо сказала Кэролайн.

Несмотря на попытку оставаться бесстрастной и прагматичной, она невольно вспомнила, с каким презрением Эдвард относился к ее неспособности родить ему наследника.

Николас слегка сжал свои объятия.

– Возможно, это не такой уж страшный недостаток, – сказал он, наконец. – Многие мужчины не станут придавать этому значение, учитывая вашу изысканную красоту, Кэролайн.

Несмотря на осторожное высказывание, такой мужчина, как Николас, едва ли рискнет взять в жены бесплодную женщину, поскольку обязан продолжить родословную своей семьи. Она прекрасно понимала это.

И все-таки осознание этого больно задело ее.

Однако в следующий момент она перестала думать о чем-либо, когда Николас поцеловал ее. Затем, касаясь губами ее губ, прошептал:

– У нас есть еще несколько часов до того, как мы должны будем вернуться домой, и переодеться к обеду.

Кэролайн обвила руками его шею.

– Звучит заманчиво.

Он улыбнулся, отчего она ощутила прилив тепла внутри.

– Мне очень нравится ваш энтузиазм, дорогая, – сказал Николас.

Этот мужчина знал, чего хотят услышать от него женщины. Кэролайн взглянула на его обольстительные губы и, приподнявшись, коснулась их от угла до угла медленным возбуждающим движением. В его глазах отразилось удивление и одобрение, и он засмеялся, обдавая теплым дыханием ее губы.

– Я вижу, леди быстро усваивает уроки.

Так ли это? Может быть, под влиянием теплого дня и окружающей обстановки она стала такой смелой? Или, может быть, оттого что она освободилась от непристойных замечаний и жестоких насмешек в свой адрес, когда Эдвард насыщался, а затем, надев халат, покидал ее среди ночи? А может быть, потому, что бесспорно красивый и мужественный герцог действительно был неотразим не только для опытных любовниц, но даже для такой неискушенной женщины, как она?

Что бы там ни было, Кэролайн осознавала, что опять хочет его, что ей не терпится почувствовать его страсть, его нежные ласки и знать, что она доставляет ему удовольствие.

– Ну, как проходит кампания? Осмелюсь сказать, за прошедшие несколько дней мы видим тебя гораздо чаще, чем за несколько лет.

Дерек посмотрел с упреком на своего дядю:

– Ты знаешь, что дела идут неважно, поскольку сам был свидетелем моего общения с Аннабел. Сегодняшнее чаепитие – прекрасный пример. Она произнесла не более дюжины слов в разговоре со мной, а затем, сославшись на головную боль, ушла в свою комнату. – Развалившись в кресле в кабинете, с бокалом портвейна в руке, Дерек задал, как он надеялся, праздный вопрос: – Она что-нибудь говорила обо мне?

– Ты имеешь в виду – твоей тете Маргарет? – Томас откинулся назад и покачал головой. – Я не знаю. Существует странный женский заговор молчания относительно романтических признаний, что удивительно, так как обычно женщины не умеют хранить тайны.

Дерек хотел рассмеяться над этим замечанием дяди, однако был слишком удручен и расстроен.

– Не думаю, что Аннабел не обратила внимания на мое частое присутствие здесь.

Боже, он начал говорить как жалкий юный страдалец, снедаемый любовью! Дерек беспокойно заерзал в кресле. Отношения с Аннабел никак не налаживались, и к тому же возникали проблемы, связанные с пари. Николас уже довольно долго отсутствовал, и лондонское общество заметило это. Надоедливые вопросы по поводу его местонахождения раздражали Дерека.