— Бля-ядь, — реву я, зарываясь в её совершенство.

Я обнимаю её, а она цепляется за меня. Хотя мы не обменивается ни единым словом, наши жесты говорят о многом. Я даже не утруждаюсь выйти, счастливо оставаясь в ней как можно дольше.

Я — мужчина, который контролирует всё. Все свои действия. От управления компанией и благотворительности до манипулирования условиями развода и покупки Софи в ту ночь... Пока весь идеальный порядок и контроль не рушатся в одно мгновение. Любовь непредсказуема и неуправляема. Её сила поражает меня, как вес в тысячу фунтов, вселяясь и вплетаясь в каждую клеточку моего существа. Я глубоко и безумно влюблён в эту женщину. С чувством, будто меня разрезали надвое, неопытный, беззащитный и впервые в жизни неуверенный в себе. Это ужасно, но я ни за что не променяю это чувство ни на что другое в этом мире.

Глава 9.

Софи

— Прости за беспорядок, — говорит Кайли, пропуская меня в своё милое пляжное бунгало. — Слава Богу, ты вернулась, — она притягивает меня в своё однорукое объятие.

Она определённо вымоталась. Если и не плачущий ребёнок, раскачивающийся на её бедре, или даже не небрежный спортивный узелок, завязанный на макушке, то папка, зажатая между зубами, — неопровержимое тому доказательство.

Я высвобождаю папку.

— Конечно. С чем тебе нужно помочь в первую очередь? — интересуюсь я.

Очевидно, что она перегружена, или же, возможно, это просто я заявилась в неподходящее время.

— Возьмёшь Макса? — спрашивает она, протягивая мне плачущего ребёнка.

— Конечно, — скриплю я зубами. Я не очень-то хороша с детьми. Или животными. Или же с растениями, по той же причине. Я виню в этом отсутствие опыта. Его крики стихают, когда он поднимает на меня задумчивый взгляд, однако у него уходит всего три секунды на то, чтобы решить, что он не фанат. Его вопли возрастают до невероятных высот, которые оставляют мои барабанные перепонки звенеть. Но Кайли уже скрылась на кухне, выкрикивая что-то о том, что нужно взять его бутылочку.

Ну, ладно.

Когда я опускаю взгляд на маленького парнишку в моих руках, до меня доходит, что раньше я его никогда не видела, если не считать многочисленных фотографий, расставленных в её офисе. Обычно, когда я нахожусь здесь, он спит или сидит с няней.

Это круглолицый малыш с растрёпанными каштановыми волосами и огромными ярко-голубыми глазищами. И я бы сказала, что он восхитителен, но из-за его оглушительных завываний судить об этом трудно. Уверена, он был бы куда более симпатичным, воркуя мне и издавая милые лепечущие звуки.

Я подбрасываю его на бедре, как только что сделала на моих глазах Кайли, но это не помогает.

К счастью, она возвращается с бутылочкой и забирает его у меня. Как только соска оказывается у него во рту, он моментально успокаивается, и облегчение Кайли становится очевидным. Её поза расслабляется, а по губам медленно распространяется улыбка, когда она опускает на него взгляд.

— Хорошо, мы пойдём в офис, и я покажу тебе, где остановилась, хорошо? Я закончу кормить этого монстра, а потом уложу его на утренний сон.

— Конечно.

Мы поднимаемся по лестнице в офисное пространство над её гаражом, которое Колтон так любезно соорудил для неё, чтобы она могла работать на дому с ребёнком. Будучи до сих пор не в курсе истории их отношений, я делаю мысленную заметку спросить его об этом вечером.

День на работе и в тени энергии Кайли, выслушивая её настойчивые предложения о продажах, которые она делает с удвоенными усилиями, дабы привлечь пожертвования, заставляет меня почувствовать, что решение вернуться в ЛА не такое уж и плохое.

Наша работа периодически прерывается приступами криков, доносящихся до нас через треск радио-няни. Кайли работает урывками: выбегает из комнаты, чтобы поправить соску, возвращается в офис, чтобы отсортировать напор электронных сообщений на ноутбуке, затем успевает сыграть в напряжённую игру «Пикабу», одновременно отвечая на вопросы инвесторов, с зажатым между плечом и ухом сотовым. Она действительно суперженщина. Никогда раньше я не осознавала, как тяжело быть матерью-одиночкой, пока не увидела её в действии. Я умудрилась устать, просто наблюдая за ней.

Приехав с работы домой, я узнаю мотоцикл, припаркованный у обочины, что означает, что Колтон успел добраться домой раньше меня. Домой. Я счастливо вздыхаю. Скинув туфли в прихожей, я отправляюсь на его поиски. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к размерам этого дома. Возможно, однажды я уговорю его переехать в уютную двухкомнатную квартирку. Впрочем, я бы слишком сильно скучала по видам на океан.

Я нахожу Колтона в кабинете с ослабленным галстуком, задранными до предплечий рукавами белой рубашки и хрустальным бокалом, наполненным бурбоном. Крепкие напитки сразу после работы? Это что-то новенькое.

— Всё в порядке? — интересуюсь я, опускаясь на его колени и обнимая руками за шею.

Он ставит свой стакан и упирается подбородком в моё плечо.

— Всего лишь работа, — он издает тяжёлый вздох. — В настоящее время всё хреново.

Обычно он не распространяется о своей работе, и я понимаю, что хочу влиться в этот аспект его жизни. Он — генеральный директор компании, о которой я знаю слишком мало.

— Что с работой? — спрашиваю я.

Он поднимает голову и встречается со мной глазами.

— Тебе не о чем беспокоиться, милая.

Может, у меня и нет образования Лиги Плюща, как у него, однако я довольно-таки уверена, что смогла бы понять всё, что его беспокоит. Возможно, я даже смогу чуточку помочь. Разве не это делают девушки?

Я поднимаюсь с колен и встаю перед ним, держа руки на бёдрах.

— Не думаю, что я должна напоминать тебе, что ранее сокрытие информации довело тебя до беды. Ты никогда не говоришь о своей работе. Впусти меня. Позволь мне быть настоящим партнёром, Колтон.

Хмурые морщинки, прорезающие его лоб, углубляются, пока он наблюдает за мной.

— Это не... Я не пытаюсь ничего от тебя скрыть.

— Откуда ты знаешь Кайли? — выпаливаю я.

— Давай поужинаем и поговорим обо всём.

Ох, чёрт. У него такое выражение лица, будто он должен сказать мне что-то неприятное. Неужели все видели член моего парня? Если это так, завтра на работе с Кайли будет очень сложно. Как бы сильно я не любила и не уважала её, я не смогу удержать себя в руках, если у них есть какое-то общее непозволительное прошлое.

Колтон

Как только мы с Софи садимся за обеденный стол с уже стоящими перед нами тарелками с едой, я понимаю, что больше не могу тянуть. Я не привык приводить людей в свой мир так основательно. Даже будучи женатым, я редко обсуждал свою работу со Стеллой. Если честно, не думаю, что она вообще знала, чем я занимался. Впрочем, я также думаю, что пришло время для перемен.

— Во-первых, я знаю Кайли со времён колледжа. Мы с ней были в одной бизнес-братии. А несколько лет назад, когда я начал осваивать свой благотворительный фонд, наш общий знакомый рассказал мне, что она переехала в эти края и ищет работу. Я побеседовал с ней за чашечкой кофе. На тот момент мы не общались пару лет. Я обнаружил, что её кандидатура более чем подходящая. Она оставила свою работу в крупной восточной фирме, чтобы насладиться Калифорнийским солнцем. Я знал, что если не ухвачусь за неё, она тут же получит множество предложений от других больших фирм.

Софи вертит в руках свою вилку.

— Значит, между вами двумя никогда не было ничего романтического?

— Нет, — это совершеннейшая правда, и я никогда не был благодарен за то, что держал свой член в штанах, больше, чем в этот момент. Я не выдержал бы ещё одного разочарованного выражения лица, исказившего черты моей девочки. — Она сотрудница, и на этом всё.

— Хорошо. Слава тебе Господи, потому что, если бы у вас двоих в прошлом были какие-то тайны, работать с ней было бы на самом деле тяжело, — Софи усмехается и забрасывает в рот большой кусочек еды с тарелки.

— Теперь что касается работы. Я не силён в разговорах о своих недостатках.

Она косится на меня с кислым выражением лица.

— У нас был плохой квартал, и акции компании упали на пятнадцать процентов.

— Что это значит?

— Это значит, что CNBC и многие другие СМИ обсуждают, почему компания тонет и что собирается с этим делать генеральный директор.

— Ох. Прости, Колтон. Я не знала.

Кивок.

— Я здорово провалился.

— Это не провал, Колтон. Ты не провалился, — её яркие синие глаза прожигают мои. — Ты двадцативосьмилетний генеральный директор. Это очень офигенно. И что, разве у компаний не бывает плохих результатов время от времени?

Она права.

— Верно.

— У тебя есть план того, как ты собираешься это исправить? — спрашивает она.

— Есть, — я весь день встречался со своими старшими сотрудниками, чтобы разработать шестимесячный план, который смог бы вытащить нас из красной зоны. Вот почему я оказался дома так рано и взялся за выпивку. Это был зверский день, но у нас, по крайней мере, есть план. Я бы взвалил это бремя только на себя, не желая беспокоить Софи, но, когда она тянется через стол и берёт меня за руку, сплетая свои пальцы с моими, я понимаю, как ошибался. Говоря ей об этом, открывая эту сторону, я не усложняю ситуацию, а скорее облегчаю. По крайней мере, это являет всё в истинном свете. Работа есть работа. Она всегда будет на месте. Будут взлёты, будут и падения. Но это моя реальная жизнь. С этой женщиной, которая принимает меня со всеми моими недостатками и любит меня, независимо ни от чего.

— Ты справишься с этим, — заверяет она, сжимая мою руку.

— Конечно, — я сжимаю её руку в ответ.

Мы продолжаем трапезу, а затем вместе относим посуду на кухню.

— Я на секунду забеспокоилась, что твоё настроение как-то связано со Стеллой или урегулированием бракоразводного процесса, — признаётся Софи, споласкивая тарелки и протягивая их мне по одной, чтобы загрузить в посудомоечную машину.