В то время пока я бегу, мои мысли, как обычно, вращаются вокруг Колтона. И мой мозг вспоминает и распределяет миллион незначительных фактов о нем. Как тепло он сворачивается вокруг меня ночью, тяжелый глухой стук его сердцебиения около моей спины. То, как он отодвигается, чтобы поспать, то, как он с интересом наблюдает за мной, когда я хожу по его дому, и то, как ему нравится видеть кого-то ― меня ― в своем пространстве. Есть кое-что, что мне нравится приблизительно также. Я чувствую себя свободной от непрерывного беспокойства о Бекке. Конечно, я все еще постоянно думаю о ней, задаваясь вопросом о ее лечении и молясь о том, чтобы она была в порядке. Но, какая-то часть меня, рада возможности не сталкиваться с этим ежедневно.

Несмотря на его молчаливость и относительное игнорирование меня, есть много мелочей в моем новом хозяине, благодаря которым, он мне нравится все больше. Его глубокий хриплый полусонный голос утром. То, что прежде, чем уйти на работу, он оставляет блюдце и чашку для моего утреннего кофе. Аккуратный изгиб его рта, когда он балует меня своей редкой улыбкой.

Чтобы он не делал, он не напрягается и не беспокоится ни о чем. Он уверенный, просчитанный и сильный. А для меня это невероятно сексуально. Я вспоминаю мягкую щетину, в те моменты, когда он целовал меня. То, как уверенно он обращался со своим большим членом, помещая его мне на язык. И то, как он тихо стонал, освобождаясь… Все мышцы ниже моего пупка сжимаются, и я концентрируюсь, чтобы удержать равновесие.

Даже понимая, что я не должна позволять себе думать об этом, я знаю, что он не будет похож на тех мальчиков-подростков, которых я встречала раньше ― с дыханием запаха пиццы и неумелыми руками. Он самонадеян и уверен в себе, когда касается меня. Притягательный, харизматичный и очаровательный. Это непреодолимая комбинация, и если когда-нибудь что-то произойдёт, против этого я буду беззащитна.

Даже, если я не понимаю этого человека и не знаю причин, по которым он держит меня здесь, я ценю ту неожиданную нежность, которую он проявляет ко мне. Ведь моя жизненная ситуация могла бы быть гораздо хуже, и я благодарна ему за деньги, благодаря которым у моей сестры появился шанс бороться за жизнь.

Медленная улыбка расплывается на моих губах, когда я понимаю, что прошла отметку мили. С мыслями о Колтоне, отвлекающими меня, бег ― это мелочь.

Сделав круг, я возвращаюсь к дому и вижу отъезжающую небольшую красную спортивную машину Марты, которая, прежде чем спуститься вниз по дороге, помахала мне. Я не знала, что она собиралась заехать сегодня. Ведь, обычно, она появляется по утрам, чтобы проверить работу прислуги, после чего уходит, чтобы выполнить то, что обычно выполняет для Колтона.

Добравшись до дома, я спотыкаюсь и падаю на пол в прихожей. Благодарная за ощущение прохлады кондиционера на своей разгоряченной коже, делаю глубокие вдохи, срывая обувь. Пиджак от костюма Колтона лежит на скамейке. Он дома? Возможно, это и есть объяснение сегодняшнему позднему визиту Марты. Я знаю, что должна поправить свой растрепанный вид ― переделать свой конский хвост, который теперь только наполовину является таковым, но пока я сижу там, стараясь успокоить свое рваное дыхание, начинаю чувствовать, что за мной кто-то наблюдает.

― Привет, сладкая, ― глубокий грудной голос Колтона проходится по моей покрасневшей коже, и мои глаза устремляются к нему. Он небрежно облокачивается на дверную раму, скрещивая ноги в лодыжках. Его рубашка расстегнута на воротнике, а он выглядит счастливым и расслабленным. К сожалению, мои глаза опускаются на переднюю часть его брюк, которая отказывается лежать ровно под его внушительной выпуклостью. Жар поднимается по моей спине. Интересно, что он и Марта здесь делали? Он никогда прежде не приходил домой так рано, и я не могу не думать о том, что ее нахождение здесь было просто случайным совпадением. ― Хорошо пробежалась?

― Ага, ― киваю я, все еще задыхаясь.

Он входит в комнату, и подойдя ближе, хмурится глядя на кроссовки, которые я успела скинуть. Мне пришлось попросить маму, отправить мне посылку с некоторыми вещами из дома, которые я оставила там. Такими как, обувь или мой «Айпод» для бега. Он переворачивает их носком одной туфли, скривив свои полные губы.

― Это то, что ты надеваешь на пробежку?

Он ждет моего ответа и я снова киваю.

― Они удобные. ― Я знаю, что они старые, но они делают свое дело. Я обуваю их всегда, когда бегаю.

― Тут не осталось подошвы. Нет опоры. Тебе нужны новые, каждые несколько сотен миль. Как давно ты бегаешь в них?

Думаю, что «со средней школы» ― будет неправильным ответом. Мои родители купили их мне, когда я присоединилась к местной команде по кроссу на старшем году обучения.

― Некоторое время.

― Я дам тебе свою кредитку, и ты сможешь заказать себе новую пару с доставкой.

Его тон руководящий, и мне не нравится, когда мною командуют. Я нахожусь здесь по собственному желанию, сделав свой собственный выбор. Бег, является одним из них.

― Если я захочу новую пару обуви, я достану ее. И мне не нужно, чтобы ты мне что-то покупал.

Его брови сходятся вместе, словно он чего-то не понял. Блин. Просто потому, что у него есть деньги, не значит, что я буду пользоваться его гостеприимством или использовать его самого в своих интересах. Что за женщины окружали его в прошлом?

― Если я предлагаю помощь, зачем отказываться? ― спрашивает он.

― Затем, что мне нравится заботиться о себе. ― И тихо добавляю, что мне не нужен человек, обеспечивающий все мои потребности. Несмотря на то, что я продала свое тело по этой дурацкой договоренности, я все еще сильная, независимая и умная женщина. И я не собираюсь идти на компромисс.

Он поднимает руки перед собой в немом поражении.

― Хорошо. Извини. Я просто не хочу, чтобы ты вывихнула лодыжку. В них совсем нет опоры.

Его беспокойство смягчает меня. Он протягивает мне руку, и я принимаю ее, позволяя поднять меня с пола на ноги. Теперь, когда мы стоим лицом к лицу, я стесняюсь своей потной кожи и капелек пота, которые все еще находятся над моей верхней губой и между грудью. Я хочу спросить у него, почему он так рано вернулся домой, но он отвлекает меня, убирая влажный локон волос с моей шеи и тщательно заправляя его за ухо. Кончики пальцев, на моей шее, посылают холодную волну мурашек вниз по моему позвоночнику. Его рука задерживается там, и словно проверяя реакцию, поглаживает мое горло и ключицу. Палец опускается от шеи к вершине груди, которая поднимается с каждым рваным вздохом моих перегруженных работой легких.

― Ты должна понять, что ты моя, я забочусь о тебе, ― говорит он грубым и полным потребности голосом.

Что явно никогда не было частью нашей договоренности, и мы оба знаем это. Но, так или иначе, его беспокойство обо мне, за это время возросло. Я не собираюсь жаловаться, просто стою здесь, не зная, как реагировать на эти новые и развивающиеся чувства между нами.

Ощущения от кончиков его пальцев на моей разгоряченной коже, вынуждают мои веки опуститься. Большая часть моей жизни, каждый акцент и внимание, были направлены на Бекку, как это и должно было быть, но здесь, рядом с ним, я та, кто имеет значение. Его внимание приятно.

Но так же быстро, как он начал меня касаться, его рука исчезает и он делает шаг назад.

― Я собираюсь принять душ, ― выдыхаю я.

Он кивает, все еще глядя на меня сверху вниз, будто хочет что-то сказать.

Я выхожу из прихожей и двигаюсь к лестнице.


Колтон 


Увидев Софи после пробежки, тяжело дышащую от напряжения и розовую, как ягодка, я захотел то, что, как я говорил сам себе, я иметь не мог. Она не совсем моя, так что ничто из этого не должно иметь для меня значения, но тем не менее, имеет колоссальное.

Я направляюсь в свой офис, намереваясь хоть как-то снять сексуальное напряжение. Было бы так легко влиться в привычную колею. Я могу сделать один телефонный звонок, черт, я даже могу просто послать однострочное текстовое сообщение и Марта снова здесь, готовая сделать мне минет. Господь знает, что она сделает это. Наверное, бросит все и не упустит шанс. Хотя мы давно не делали что-то подобное, она все еще иногда смотрит на мою грудь и пресс, говоря мне, что не против какого-нибудь интимного контакта.

Даже после того, как я сказал ей, что несмотря на то, что произошло в прошлом, она и я должны остаться на профессиональном уровне, она остается в одиночестве все эти годы, наблюдая за тем, как строились, а затем разваливались, наши отношения со Стеллой. Но я знаю, что если сделаю этот звонок, то не получу удовлетворение которое ищу, и закончу тем, что буду чувствовать себя только хуже. Где-то глубоко во мне поселится сожаление. Я не хочу Марту. Я хочу Софи. И с тех пор как моя жизнь, или по крайней мере, моя личная жизнь, спустилась по трубам два года назад, я поклялся прожить жизнь без сожалений, таким образом, пора вернуться к первоначальному плану.

Этот ход мыслей напомнил мне о разговоре, который был у меня с Софи в одну из ночей. Болезнь ее сестры, точно так же, как и мой предыдущий мучительный опыт, влияет на вашу жизнь в будущем. Это заставляет взвешивать и рассматривать под микроскопом все в вашей жизни, что вы делаете, как проводите свои дни. После того, как я узнал правду о Стелле, возможно, я легко мог бы превратиться в мужчину-шлюху с тяжелым алкоголизмом. Вместо этого, я окунулся в свою работу и благотворительность. Делая все, чтобы не оказаться на одном уровне с ней. И я хотел быть лучше, дерьмо, я нуждался в этом.

Я вновь возвращаюсь к разговору со своими братьями на передовой. Они были потрясены, услышав, что я не спал с Софи, но они не знают и половины. Они были бы ошеломлены, узнав, что у меня не было ни одной партнерши за два года, что я жил холостяцкой жизнью, посвящая себя только своей работе. И они были бы еще более шокированы, узнав, что Стелла не была той, кто удерживал нас на расстоянии друг от друга. Это был я. И на то имелись свои причины. Причины, которые я надеялся выяснить, и наконец, рассмотреть в ближайшее время. Возможно, тогда я смогу отпустить прошлое и построить будущее, которое волнует и чертовски пугает меня.