Яна Перепечина - Непридуманная сказка

- Но мы же мальчика…

- А кто сказал, что мальчика не будет? Просто попозже. Ты видела, когда у малышки день рождения?

- Да. В один день с моим папой.

- Представляешь? Давай им позвоним, всем ведь завтра на работу, а они наверняка сидят у телефона, спать не ложатся.

Трубку схватил отец.

- Папа, мы нашли её.

- Это девочка?

- Да, папа. И она родилась в один день с тобой.

- Мы её уже любим, доча, не за день рождения, а просто, потому что она наша внучка.

- Спасибо, папа, пока, поцелуй маму. Мы едем домой, а завтра с утра снова сюда, к ней и в опеку.

- Пока, Ангелинка… Я хотел сказать тебе, что очень счастлив, - отец вдруг закашлялся и положил трубку.

- Ну что? – спросил Вадим.

- По-моему, он чуть не заплакал, - ошарашено пробормотала Ангелина.

Ангелина Любе

Любаша!!! Дозвонились! Съездили! Нашли! Малышка - чудо))) НАША))) Завтра едем в опеку. Очень боимся, что кто-нибудь успеет до нас. ВП отправится в опеку с нами. Она потрясающая))) Спасибо, Любочка! Храни Вас Господь)))

Ангелина.

Люба Ангелине

Ой, Линочка, как же Вы еще вчера успели! Ведь писали мне вечером совсем, а успели съездить!:) Умнички :))) Я так рада, что Вам малышка понравилась! Дай Бог Вам удачи в опеке! Ну и, конечно, скорейшего переселения дочки в ваш дом!:)

Как хорошо!:-)))

Люба.

Следующее утро снова выдалось хмурым и неприветливым. Но Валдайцевым было всё равно. Встав пораньше, они помчались к своей дочке.

У палаты их встретила высокая женщина лет сорока с небольшим – заведующая отделением.

- Здрасьте-здрасьте! – неласково ответила она на их приветствие. – Вы почему без сменки? Вы, вообще, о чём думаете?

- Простите, мы как-то не догадались… Думали, можно просто в бахилах...

- Не догадались они… Откуда вы про малышку узнали, а? Где разрешение опеки? Опять Валентина Павловна самодеятельностью занимается?!

- Она… нет… Это мы буквально руки ей вывернули, - попытался вступиться за медсестру Вадим. Но тут к посту подошла сама Валентина Павловна и мягко взяла начальство за локоть:

- Ну, будет, будет, Светлана Владимировна. Это ведь не чужие люди. Это родители.

- Родители, - проворчала доктор, но было видно, что она уже совсем не сердится. – Идите, поздоровайтесь с ребёнком, и сразу ко мне. Будем вам всю подноготную выкладывать.

Малышка снова безмятежно спала в своей кроватке. Ангелина с Вадимом нависли над ней и пару минут постояли, неотрывно глядя в маленькое личико, украшенное солидных размеров носиком.

- Какая же она всё-таки крохотная, - протянула Ангелина, - головка размером с крупный апельсин. Уму непостижимо…

Вадим не ответил. Ангелина подняла на него глаза и увидела на его лице такую нежность, такое невероятное смешение радости и изумления, что тут же отвела взгляд, стараясь не заплакать. Всё-таки у неё был невероятный муж. Мало кто из мужчин готов вот так сразу принять чужого ребёнка. А Вадим не просто был готов, он уже принял...

Когда они вышли из палаты отказничков, Светлана Владимировна ждала их на посту. Перед ней лежала история болезни. Ангелина ожидала, что их проведут в кабинет. Но по каким-то причинам заведующая предпочла разговаривать прямо в коридоре.

Следующие сорок минут Вадим и Ангелина сидели на узенькой банкетке, покрытой поверх простыни прозрачной плёнкой, и слушали Светлану Владимировну. А та точно задалась целью напугать их всерьёз и отговорить от усыновления. Сначала она сыпала диагнозами: гипоксическо-ишемическое поражение центральной нервной системы, гипотрофия 2 степени, спастическая кривошея, проблемы с желудочно-кишечным трактом, почками и тазобедренными суставами…

Ангелина, которая ночью успела проштудировать всю доступную информацию о недоношенных детях, примерно понимала, о чём говорит Светлана Владимировна. Девочка, их девочка, была не очень здорова. Но ведь и кровный ребёнок может родиться больным. Что же, от него отказываться? Вот и они с Вадимом не собирались отказываться от малышки. Когда доктор повторила уже известную им от Валентины Петровны информацию о весе и росте новорождённой, Ангелина спросила:

- То есть у неё вторая степень недоношенности?

Светлана Владимировна осеклась и впервые с симпатией посмотрела на них. Потом тихо, даже ободряюще ответила:

- На границе с первой... ближе к первой.

- То есть всё не так страшно? - с надеждой спросил Вадим.

- Я не знаю, - честно ответила доктор, - и никто не знает. Вы должны понимать, что пьяные роды вряд ли пройдут бесследно...

Мимо постоянно ходили мамочки, лежавшие в отделении вместе со своими детками, и с любопытством поглядывали на них. Ангелине было неуютно и почему-то стыдно. Вадим понимающе сжимал её пальцы и поглаживал их, стараясь успокоить жену. Тут вдруг Светлана Владимировна снова довольно громко и грозно спросила:

- Вы понимаете, что такое пьяные роды? Вы отдаёте себе в этом отчёт?

Все, кто был в коридоре, оглянулись и уставились на них. Ангелина, которая до эпопеи с усыновлением в жизни за словом в карман не лезла и очень редко смущалась, залилась краской и втянула голову в плечи, будто это она рожала пьяной. Вадим снова сочувственно сжал её ледяные пальцы.

- Понимаем, - кивнул он.

- Вы понимаете, что это не слишком здоровый ребёнок?

- Понимаем, - теперь уже Ангелина твёрдо посмотрела в испытующие глаза врача.

- И что, всё равно хотите брать?

- Да.

- И болезни вас не остановят?

- А если бы это был ваш ребёнок, они бы вас остановили? – тихо спросил у доктора Вадим.

- Нет, конечно, - непонимающе взглянула она на него.

- Вот и нас не останавливают. Это же наш ребёнок.

И в этот момент Ангелине показалось, что до этого они сидели в темноте, а тут вдруг включили свет. Светлана Владимировна почему-то тепло, вполне по-человечески, заулыбалась, откуда-то появились и забегали медсёстры. Все принялись, постоянно величая их папочкой и мамочкой, объяснять им, как добраться до городской опеки и каковы их дальнейшие действия. Ошарашенные такими переменами Валдайцевы, попрощавшись с малышкой, поехали подавать документы.

- Инспектора зовут Ольга Анатольевна! – крикнула им вслед заведующая, когда они выходили на лестницу.

Уже у машины их догнала Валентина Павловна и приобняла:

- Ну-ка, забудьте про всё, что сейчас услышали! Это ваша дочка! Вот что важно. А остальное – любовью переборется.

Она неожиданно ловко уместилась в их высокой «Ниве» и, ткнув пальцем в лобовое стекло, скомандовала:

- Вперёд! За дочкой!

Несколько дней прошли в непрестанной беготне. И Вадим, и Ангелина готовились к появлению в их жизни ребёнка, мечтали об этом моменте, но всё равно казалось совершенно невероятным, что совсем скоро их жизнь изменится самым радикальным образом.

Уже во вторник Ангелина снова отправилась в больницу. Вадим был на работе, а она отпросилась у их всё понимающей директрисы Полины Юрьевны и поехала на электричке к дочке. В стуке колёс ей постоянно слышалось: ва-ша доч-ка, ва-ша доч-ка. И Ангелина улыбалась, глядя в окно на убегающие в сторону Москвы деревья и дома. Впервые за несколько дней прекратился обложной дождь и выглянуло в разрыв бесконечных туч робкое осеннее солнце. И этот несмелый слабый луч казался взбудораженной Ангелине обещанием тихого счастья. Она щурилась на него и прислушивалась к замирающему в предвкушении неизведанного сердцу.

Было необходимо доделать все документы и отнести их в городской суд. А для этого требовалось решить несколько очень важных вопросов.

Во-первых, девочке надо было дать имя. Потому что нынешнее, как казалось и Вадиму, и Ангелине, их дочери совсем не шло. Никакого месяца на размышления, как у обычных родителей, у них не было. В суде сразу же меняли ребёнку фамилию, имя и отчество. И новое имя нужно было указать в заявлении. Ну, с фамилией и отчеством всё было ясно. А вот имя… Когда они ещё только надеялись стать родителями, то мечтали назвать дочку, если у них, конечно, будет дочь, Елизаветой – в честь любимой бабушки Вадима. Но накануне, глядя на крохотную девчушку, Ангелина поняла, что та совершенно точно не Лиза и не Ника. Но вот кто?

С утра только что проснувшийся Вадим неожиданно предложил:

- А давай её назовём Полиной? Как твою обожаемую Морозову? Ты свою директрису любишь, мне она тоже нравится, потрясающая тётка. Так что пусть у нас будет Поленька.

- Поленька? В честь Полины Юрьевны? – удивилась Ангелина спросонья. Почему-то это красивое имя не приходило ей в голову.

- Поленька, Полюшка, Полечка, - предложил варианты Вадим.

- Полечка, - эхом повторила она, вспоминая крохотное нежное личико, – мне очень нравится. Ты молодец…

Но сейчас, идя от станции к больнице она вдруг похолодела и позвонила мужу:

- Милый, Полина не подходит.

- Почему? - удивился Вадим.

- Полиной же звали первую любовь Аделинкиного Вити. Я не уверена, что моей сестре будет приятно, если её родная племянница окажется тёзкой этой особы. Всё-таки она Вите и Аделинке все нервы истрепала.

- М-да-а, - протянул Вадим, - я как-то об этом не подумал.

- Давай я Аделинке позвоню, а там посмотрим.

- Договорились.

Ангелина на ходу набрала номер младшей сестры. Аделина сонно буркнула:

- Алё.

- Соня, это я, твоя старшая сестра!

- Привет, ты где?

- Иду к твоей племяннице.