С таким же энтузиазмом, с каким открывал салон, Костя занялся розыском. Был куплен «Справочник высших учебных заведений» и под разными предлогами посещены или обзвонены кафедры ВУЗов. Например, он говорил, что звонит с места будущей работы студентки с целью проверить ее образование, или из школы, для сбора информации. Он не сразу сообразил, что Таня может учиться на вечернем, потом вспомнил, что слышал об этом от Серого. В рекордные сроки – в конце недели – Костя уже знал не только ВУЗ и факультет, но и расписание ее группы.

Проблема оказалась в том, что на занятия Таня, очевидно, регулярно забивала. Несколько вечеров Костя впустую просидел в автомобиле: студенты выходили из ярко освещенного подъезда и были у него, как на ладони. Только на четвертый день он увидел ее.

Вскоре Костя уже высчитал, какие лекции она посещает, а на какие плюет. Приятно было видеть, что возвращается Таня исключительно с подружками, а чаще – в одиночестве. Значит, с Димой, и правда, покончено. На совести стало легче – девушка ходит одна, в темноте, а он просто тайком оберегает ее. Костя вылезал из машины и «провожал» Таню до метро. Потом рассчитывал время и ехал через всю Москву – убедиться, что окошко в маленькой комнате зажглось. Мимо Таниного дома он проезжал быстро, чтобы не рисковать, а если девушка по каким-то причинам задерживалась, выходил из машины и шел к остановке, дожидаясь автобуса, на котором придет Таня. Не убедившись в том, что она дома, Костя не уезжал.

Так прошло около месяца, и эти недели показались ему насыщенными содержанием больше, чем вся предыдущая жизнь. Но однажды вечером Таня вот так брела в одиночестве, не глядя по сторонам. Утром шел дождь, а вечером – снег, и дорогу подморозило. Она шла, глубоко задумавшись, и не торопилась домой, несмотря на то, что ежилась от холода. Косте давно казалось, что Тане плохо, очень плохо. Что у нее случилось? Не сдала сессию? Расстраивается из-за Димы? Поссорилась с родителями? И он ничем, ничем не может ей помочь, не может подойти и согреть. Почему? Кто посмел запретить ему, и почему он тупо выполняет этот запрет? Дурацкие обещания казались ему бессмыслицей перед видом этой несчастной, одинокой фигурки. И, однако же, из-за дня в день он оставался внутри своего «лимузина». От досады Костя выключил печку. Нечего тут греться, когда ей холодно!

Таня почти дошла до его фордика, как вдруг – поскользнулась и упала. Он дернулся, схватился за ручку, но вовремя передумал: она быстро встала на ноги. Подняла сумку и стала отряхиваться от снега. Потом повернула голову – посмотреть, не видел ли кто ее в смешном положении, заметила машину и замерла. Вся ее фигура выражала опасение. Таня быстро отвернулась и, стараясь снова не поскользнуться, скорее побежала, чем пошла в сторону метро. Он не рискнул отправиться следом и правильно сделал – девушка несколько раз оборачивалась.

Но не проверить, приехала ли она домой, он не мог. Костя притормозил у подъезда – свет в окне не горел. Он посмотрел на часы – может, автобус задерживается? Он вышел из автомобиля и пошел на остановку. Подъехал автобус, и Костя отошел в тень деревьев. Из салона вылезли два парня и пожилая женщина – Тани в автобусе не было. Что же делать? Внутри у Кости все похолодело от недобрых предчувствий, воображение услужливо нарисовало ряд страшных картинок. Костя отъехал, нашел телефонную будку и опустил две копейки. В тревоге набрал номер. Трубку сняла Катя.

– Привет! – поздоровался он, не зная, что говорить дальше.

– Костя? – сразу узнала его Катерина. – А Сережки еще нет, он в гаражах. Слушай, рада тебя слышать! Ты где пропал? И от ребят вроде откололся? Не заходишь…

– Да… всё дела. Кать, ты одна дома? А где Татьяна?

– Почему одна? Таня с института недавно пришла, а что?

Костя облегченно вздохнул. Но теперь надо как-то выкручиваться.

– Да, ты знаешь, глупость такая, – на ходу придумывал он. – Не обращай внимания, что-то у меня перемкнуло. Слышал, у вас тут сегодня разборка в доме была, ну и забеспокоился, как вы. Серому только не говори, ладно?

– Ладно… А почему? – в голосе Кати слышалось недоумение.

– Ну… долго объяснять. Не говори, будь другом, – и Костя положил трубку на рычаги.

«Сумасшедший дом, – подумал он. – Скоро я вообще перестану понимать, что делаю».


***


– Кто звонил? – вылезла в коридор Таня.

Лицо у Катерины было удивленным. Она пожала плечами.

– Чудно…

– Что – чудно?

– Костика Лебедева помнишь?

– Он звонил? – Таня замерла в дверях.

– Ага… Думала, Серегу попросит, а он, наоборот: «Не говори Серому».

– А зачем звонил? – вид у Тани был испуганным.

– Да чушь какая-то! Говорит, стреляли где-то, хотел проверить, как мы. Спрашивал, дома ли ты, представляешь?

Таня не представляла. После того, как прошло полгода в тщетном ожидании, все это казалось мистификацией.

Катя внимательно посмотрела на нее:

– Да что с тобой? Ты тоже что-нибудь видела? – и сразу встревожилась. – Не помнишь, Сережка говорил, во сколько придет?

Таня молчала, решив не пугать невестку. Сегодня вечером по дороге из института девушка снова наткнулась на черную машину. Конечно, она могла перепутать, но ведь во всей Москве такую встретишь не часто. Пока ехала домой, немножко успокоилась, да и около дома никого не было. Но, придя к себе, решила не зажигать свет, посмотрела в окно и чуть не умерла со страха. Злополучная иномарка стояла прямо напротив подъезда, так же, как и в прошлый раз, когда они со Светкой возвращались из кино.

Неужели преследуют именно ее? Но этого не может быть! Таня не имела никакого отношения к бандитам или чему-то подобному. А если это связано с братом и его кооперативными делами? Не зря же беспокоится Лебедев… Она видела новый фильм – чтобы отомстить бизнесмену, выкрали его жену. Что же делать? Родителям сказать нельзя. Спросить у Кости? Да ни за что!

Пашка – вот кто может помочь! Пусть докажет на деле, что готов ее защитить. «В конце концов, – подумала Татьяна, уже лежа в постели и слушая, как брат вяло переругивается на кухне с женой, – Павлик действительно верный и надежный». Так что еще надо для счастья?

«Звонит он, видишь ли! – снова вспомнила Таня, – беспокоится. Поздно… Да пошел ты!».

Но всю ночь ей снился Костя. Во сне она смело подходила к огромной и страшной черной машине, открывала дверь, а в ней оказывался он: на лице – насмешливое выражение, в руках – пистолет.

«Да стреляй! – говорила ему Таня, – так будет лучше».


***


На другой день, в выходной, все показалось ей чепухой, выдумкой. Стоит ли привлекать Пашку? Она глянула в окно – ничего подозрительного – «Жигули», «Москвичи» и «Запорожцы».

– Танька, выключи музыку, с утра пораньше врубила, – просунул голову в комнату брат.

– Закрой дверь, – рявкнула Татьяна. – Я еще не оделась.

– Не оделась, а Бутусов уже орет.

– А это твой Павлик мне кассету принес, ты же любишь Павлика, – огрызнулась Таня. – Вот я и слушаю теперь.

– Зато сам он такое не слушает, – ухмыльнулся Серега.

«Но я – хочу быть с тобой… Я так хочу быть с тобой, и я буду с тобой… В комнате с белым потолком, с правом на надежду…» – пел «Наутилус». Таня накинула халат и сделала магнитофон потише. Повертела в руках коробочку из-под кассеты. Молодец, все-таки, Пашка: чего не попросишь – все сделает. Кто ему, интересно, дал альбом? Список песен написан незнакомым размашистым подчерком. А вдруг это Костина кассета? «Да хватит ерундой заниматься», – одернула она себя. – Надоело!» Таня погладила коробочку и пошла умываться.

За завтраком Кате так и хотелось рассказать мужу про вечерний звонок Лебедева. Она вертелась, многозначительно поглядывая на золовку, но та чуть заметно мотнула головой, и Катерина промолчала.

– Тань, сходи в магазин, возьми талончики, может, что выкинут. И хлеба купи, – попросил Серега.

– Опять в очереди стоять… – вздохнула Татьяна. – Ладно, быстро не ждите. Я в дальнюю… Там две буханки в руки дают, и народу поменьше.

Таня не призналась бы в этом даже себе, не то что брату, но была и иная причина: в тех краях жил Лебедев, а значит, существовала вероятность нечаянной встречи… Срезала дорогу и неподалеку от магазина встала, как вкопанная: прямо за булочной оказалась припаркована та самая черная иномарка. Таня рванула в кондитерскую, а обратно пошла совсем другим путем.

Днем, как обычно, забежал Пашка. Она вышла на кухню:

– Паш, у меня к тебе дело, – и Таня выразительно посмотрела на него, давая понять, что при всех говорить не будет.

Он обрадовался, выскочил из-за стола и пошел за ней в комнату. В двух словах Таня рассказала ему про цепочку совпадений. Описала машину. Поведала, стараясь оставаться спокойной, и про Костин звонок. По мере рассказа она видела, как вытягивается Пашкино лицо. Значит, все действительно серьезно.

– Паш, что это может быть? У вас все в порядке с кооперативом, никто не наезжает? Ты только Сереге не рассказывай пока… А то он нас вообще дома запрёт.

Паша кусал губы, раздумывая, что ответить.

– Танюш, не беспокойся. Я все выясню. Если опять увидишь кого – сразу звони. Ты в понедельник идешь в институт? Я тебя встречу.

Таня согласно кивнула.

«Ну, Лебедев, ты и скотина, – подумал Павел. – Ничего, я тебя выведу на чистую воду! И вообще, все к лучшему. Таня уже разрешает себя встречать – спасибо тебе, дорогой!»

– Чё у вас там за секреты? – с любопытством спросил Серега, когда приятель вышел. – Дела налаживаются?

– Да так, – Паша решил пока ничего не говорить другу, – там видно будет. А секреты – это прости, брат, секреты!


***


В понедельник вечером Костя, ругая себя последними словами, снова сидел в машине около института. Наконец потянулись студенты, половину из которых он уже знал в лицо. Твою мать! Он выматерился и откинулся на сидении, стукнув кулаком по приборной доске. Таня шла вместе с Павликом. И откуда он только нарисовался, как Костя его не заметил?