– Ну… Где-то… Я приехала к маме с бабулей в сентябре… О боже! В сентябре! – говорю я громко и тут же закрываю рот вспотевшей ладонью.

– Ты уезжала в конце сентября, тогда и были месячные, – проговаривает Слава себе под нос, – значит спустя шесть-восемь дней должна произойти овуляция. Я, конечно, не уверен на все сто, но думаю, она пришлась как раз на время поездки.

Смотрю на него, не веря в происходящее, а мой мозг отчаянно пытается разобраться в этом переполохе. Опускаю глаза на длинную упаковку с электронным тестом и чувствую, как вот-вот нервы во мне натянутся до такой степени, что я не смогу даже вдохнуть воздух.

Ведь этого не может быть.

Я не могу иметь детей. Мне сказали, что я не могу иметь детей.

– Держи и иди в туалет, – спокойно, но твердо говорит мне Слава, положив в ладонь упаковку с тестом. – Как все сделаешь, позовешь. Будем ждать результат вместе.

Он обнимает меня за плечи и направляет к двери туалета. Я захожу как не своими ногами, закрываю за собой дверь как не своими руками и судорожно дышу как не своими легкими. Мое тело как будто не мое.

С трудом вскрываю упаковку и достаю тест. Несколько секунд кручу его вспотевшими пальцами, а потом поднимаю глаза на свое отражение в зеркале и отчетливо вижу Марка за спиной. Сердце готово выскочить из груди.

Жмурюсь и трясу головой, пытаясь прогнать его образ, и, не глядя в зеркало, аккуратно кладу тест на раковину, дрожащими пальцами стягиваю джинсы и сажусь на унитаз. Снимаю колпачок.

Было ли мне когда-нибудь так страшно, как сейчас?

Может, и было, но я уже забыла.

Опускаю идентификатор под струю мочи, пытаясь решить для себя, что именно так пугает и тревожит мое сердце.

Отрицательный или положительный результат?

Нет, он не может быть положительным. Это невозможно. А что, если…

Нет.

Выполнив все, согласно инструкции, я кладу тест на раковину и выхожу из туалета. Слава нервничает, хотя старается вести себя как ни в чем не бывало. Слышу голос Юли, она, кажется, болтает с кем-то по телефону и совершенно не подозревает, что через несколько секунд решится моя судьба.

– Чудеса случаются, – спокойно говорит Слава, скрестив руки на груди.

– Не в моем случае. – Я нервно улыбаюсь и упираюсь затылком о дверь туалета. – Откуда ты знаешь, когда происходит овуляция?

Он пожимает плечами:

– Не знаю, мне кажется, это общеизвестный факт.

Мы молчим несколько секунд, потом Слава подходит ко мне и притягивает к себе. Он худенький, но крепкий. Я прижимаюсь к нему, в который раз поражаясь его успокаивающей ауре, и, закрыв глаза, вспоминаю лицо Марка.

Оно само всплывает в моей памяти. Острые скулы, крепкие мышцы, опасная улыбка. Я проводила пальцами по мягким губам и аккуратной темной щетине, целовала мускулистую шею и хотела исследовать каждый уголок его прекрасного тела. Знай я тогда, к чему, возможно, приведет наша связь, остановилась бы?

– Кто тебе сказал, что ты не можешь иметь детей? – тихо спрашивает Слава, упираясь губами в мой висок.

– Гинеколог. У меня… – запинаюсь и прочищаю горло. – У меня ретрофлексия матки. Так мне сказали.

– Что это такое?

– Матка находится не в правильном положении. Отклонена к позвоночнику. Что-то в этом духе. Мне сказали, что я не способна зачать ребенка…

Слава медленно отпускает меня и заглядывает в глаза:

– Чудеса случаются, а врачи могут ошибаться. Думаю, пора узнать ответ.

Я киваю и судорожно открываю дверь. Подхожу к раковине, закрываю глаза и вдруг понимаю, что все в моем теле как будто замерло. Даже не слышен стук сердца. Протягиваю руку, нащупываю тест и подношу к лицу.

На выдохе я открываю глаза.

«Беременна. Три-четыре недели».

***

Слава отменил всю мою запись на сегодня. Первый раз за два года работы я вынуждена просить клиенток перенести нашу встречу.

Потому что я – беременна.

Пока Слава рассчитывает эффектную брюнетку, я завороженно смотрю в окно на темную снежную улицу и пытаюсь понять, что произошло с моей жизнью, когда в ней появился Марк.

Кажется, она обрела краски.

Вспоминаю наш первый и последний ужин на крыше ресторана, и на моем лице появляется скованная улыбка.

«По странному стечению обстоятельств мы с тобой выбираем одни и те же места для отдыха. Наверное, это судьба».

Он был прав. Его яркое и кратковременное появление в моей жизни изменило мир вокруг меня. Изменило мою жизнь.

Боже. До сих не верю в происходящее. Как будто сплю. Если так, то я не хочу просыпаться. Никогда больше.

Лобовое стекло покрылось снежной замерзшей коркой, потому что дворники отключены. На стоянке огромного гипермаркета я стою несколько минут. А может, и часов. Я не знаю точно. С обеда время как будто перестало существовать для меня. Узнав о беременности, я села в автомобиль и ехала куда глаза глядят.

«Мы не сможем вернуть матку в нормальное положение. У вас фиксированная ретрофлексия. К сожалению, именно поэтому вы не можете с мужем зачать ребенка».

Я всхлипываю, вспоминая прием у знакомого гинеколога моей свекрови. Женщине было лет пятьдесят, она постоянно смотрела на меня как на умалишенную и говорила слова слишком медленно, будто я не в состоянии понять ее с первого раза. Видимо, пыталась вдолбить мне, что я – испорченный продукт.

«Загиб матки, понимаете? В этом причина бесплодия».

«Я читала об этом, но разве в моем возрасте такое возможно? Мне двадцать пять лет, и меня никогда ничего не беспокоило. Ни один гинеколог не говорил мне, что моя матка смещена!»

«Повторяю, у вас фиксированная ретрофлексия! Хотите сходить к другому врачу – я вас не держу! Пусть навешает вам лапшу на уши!»

Я рыдаю так громко, что в груди становится больно. После того, что меня ждало дома в тот день, из головы напрочь вылетела мысль о смене врача. Даже после случившегося я могла бы обратиться к другому специалисту и заняться своим здоровьем, но до сегодняшнего дня эта идея ни разу не посетила меня. За два года! Женщины следят за собой, регулярно проходят осмотры в надежде услышать от врача, что все с ними в порядке. А я же, поверившая словам какой-то больной старушенции, на которой настояла моя свекровь, плюнула на себя и свое здоровье.

– Будьте вы все прокляты! – выкрикиваю я в лобовое стекло, заливаясь слезами.

Но тут же в голове появляется пугающая картина.

Что, если бы у нас все-таки получилось зачать ребенка, тогда бы мы были счастливы?

– Нет, я не хочу этого. Ничего бы не изменилось, а стало только хуже, – шепчу я в заметно остывшем салоне.

Телефон в кармане шубы начинает вибрировать и громко звенеть. Я поспешно вытираю щеки и вижу, что по видеосвязи звонит мама.

Только не сейчас. Она не должна видеть меня в таком состоянии.

Включаю только микрофон и придаю своему голосу максимум спокойствия:

– Привет, мамочка!

На экране появляется моя мама с вьющимися светлыми волосами, заколотыми на затылке. Она улыбается мне.

– Привет, доченька! Я что-то не вижу тебя!

– И я тебя не вижу, – вру я ей. – Наверное, что-то со связью. Ну да ладно! Давай уже так поговорим. Как твои дела?

– Хорошо! Приготовили с бабушкой твою любимую пиццу, приезжай в гости!

Она улыбается и смотрит, наверное, в телевизор.

– Обязательно. А я… Я приехала в магазин за продуктами.

Мама кому-то кивает. На экране появляется бабушка. Прищурившись, она заглядывает в телефон, как будто пытается найти меня.

– Привет, бабуля! Связь плохая, так что не увидим, наверное, друг друга.

– Здравствуй, внученька! – говорит она звонким голосом. – Чем занимаешься?

Снова гляжу в окно на яркую вывеску огромного магазина.

– За продуктами приехала.

– Ну, вот, а я так надеялась посмотреть на нашу красавицу!

– Как на работе дела? – спрашивает мама.

Только сейчас я подумала о том, что скажу моим любимым и родным женщинам – как я объясню свою неожиданную беременность? Вряд ли моя мама может представить себе, что ее дочь способна переспать с малознакомым мужчиной и при этом быть такой глупой, чтобы не использовать средства защиты. Я ведь не знала, что могу…

Невероятно.

Нет. Это дикость. Нет.

А что, если я всегда могла…

– Солнышко, ты здесь? Алло? – говорит бабуля, продолжая разглядывать экран.

– Ага, да. Связь прерывается.

К гинекологу я ходила в школе, перед университетом, и, кажется, на втором курсе. И ни один из них не говорил мне, что у меня есть проблемы.

Боже!

«Тебе следует сходить к моему врачу. Она со стажем, уже столько всего повидала! Я позвоню ей и запишу тебя!»

Скрипучий голос свекрови раздается в голове, словно царапающий доску мел.

– Слушай, а давай ты как дома будешь, то и позвонишь нам, хорошо? – предлагает мама, а я, утопая в собственных мыслях, не в силах произнести и слова. – Доченька?

«Я так и знал, что проблема в тебе! Вот твой изъян. За красивыми глазками и милым личиком скрывалось вот это… Лгунья… О таких вещах предупреждают на берегу, еще до свадьбы! Какая же ты тварь, Лера!»

– Нынче эти операторы совсем с ума сошли! – говорит бабуля. – Такие деньги им платим, а связь такое гов…

Наш разговор прерывается, потому что на экране загорается очередной входящий вызов.

Это Ваня.

Я сохранила номер после его первого звонка.

– Да?

– Это Ваня. Опять звоню тебе… Я уже здесь… Ты приедешь?

Смотрю на часы – сорок минут девятого.

– Ой, Вань, я… Совершенно из головы вылетело, прости.

– Ничего, – тихо отвечает он. Голос кажется мне таким подавленным, что на меня вновь нападает чувство жалости. Помолчав пару секунд, он едва слышно добавляет: – Дай знать, когда будет возможность и время увидеться со мной.

– Я приеду! – вдруг выпаливаю я. Ничего не могу поделать с собой, когда слышу такой надломленный голос. Особенно Вани. – Извини, столько всего случилось сегодня… Я просто забыла. Дай мне десять минут, и я приеду.