Обманывайся, дорогой. Обманывайся. Сейчас мы оба получаем удовольствие от игры. Но ещё не вечер, и ты тоже будешь удовлетворять каждое моё желание. Каждую безумную фантазию воплощать в жизнь.

Я сосу с упоением. Жадно. Страстно. Мягко бью язычком. Облизываю словно леденцовую карамель.

— Неплохо, — цедит он с высоты своего положения. — Но недостаточно для коварных целей. Надеюсь, за дверью нас не караулят твои родители и их друзья? Предупреждаю: спасать твою репутацию я не стану.

Ох, как я забыла. Мы ведь играем! И я в роли не особо–то покорной девицы!

— Думаете, я хочу за вас замуж? — фыркаю, отстраняясь. — Я лишь слышала от кумушек, будто вы великолепны в постели. Не имею привычки отказывать себе в удовольствии. Только вот, пока не замечаю, что могло их так прельстить, кроме вашей объективно красивой фигуры, её приятно созерцать и касаться. Во всём остальном — пока я разочарована.

Встала на колени и потянулась к его бокалу, наполовину полному. Он стоял на прикроватной тумбе и я не могла припомнить момент, как Святослав его туда переместил.

— То есть вы можете дать гарантии, что не покушаетесь на мои родовые поместья и меня заодно? — Прищурился Святослав.

Я сделала маленький глоточек шампанского и лишь после этого соизволила ответить: «Я женщина. Женщины не дают гарантий. Они дарят удовольствие»

— Опасная вы штучка, Маргарита, — восхищённо произнёс мужчина, пальцем цепляя ножку бокала. Так, чтобы он опрокинулся, облив меня окончательно.

Бокал улетел на мягкий ворс ковра, меня же опрокинули на постель, принимаясь активно слизывать капли шампанского с тела.

Он знал моё слабое место и решил воспользоваться этим безотказным методом. Когда я в полной его власти и вместе с тем абсолютно, бесконечно довольна и счастлива.

— Ты пахнешь шампанским, — прошептал он, поднимая голову.

Я запустила пальцы в его шевелюру и прижала его рот назад, туда, где так отчаянно в нём нуждалась. Возбуждение собиралось в кончиках сосков, внизу живота, заставляя пальцы ног подгибаться, сжиматься до судорог. Я елозила по белоснежным простыням, стараясь получать весь спектр удовольствия, однако мужские руки намертво зафиксировали мои ягодицы. Святослав не стеснялся. Творил всё, что подсказывали ему интуиция и немалый опыт.

Тело извивалось дугой, я стонала и металась под ним, но даже в преддверии оргазма не смогла вырваться из захвата.

Впервые он дал мне кончить. Взорваться от движений его языка. Сойти с ума от той власти, что добровольно отдала ему. Взлететь в небеса и рухнуть в беспамятстве восторга на кровать.

— Кумушки никогда не врут, это ведь всем известно, — чуть издевательски произнёс он, устраиваясь меж моих бёдер. — Я никак не могу подвести их, не оправдав доверие.

Меня ещё сотрясало от конвульсий, потому я жалобно запищала от соприкосновения наших тел в столь интимном и чувствительном до невозможности месте.

— Не подводи, — выдохнула, приподнимая бёдра.

Он вошёл в меня одним движением, задвигался в бешеном ритме, и я взорвалась повторно. Сгорая от страсти и окончательно лишаясь здравого смысла. Пальцы скрючились, впились, пронзая кожу, в широкие мужские плечи. Я обвилась вокруг него, прилипла, приклеилась, чтобы через несколько бесконечно сладких мгновений опасть без сил на гладкие простыни.

— Я всегда держу слово и берегу свою репутацию, — отдышавшись, произнёс Святослав.

— Мне сейчас наплевать на репутацию. Хорошо. Ох, как же мне хорошо, — стонала я, не размыкая глаз.

В дверь постучали.

— О, а вот и родственнички пожаловали, — расхохотался мужчина и, накинув брюки на обнажённое тело, пошёл открывать.

Глава 19

— Мне нужно домой, — сообщила Святославу к трём часам ночи. — Завтра на работу, нужно поспать хоть пару часов, собраться, накраситься.

— Утром.

— Сейчас.

Серый взгляд потемнел. Мужчина недовольно поджал губы.

Мы лежали на смятых простынях и приходили в себя после очередного «забега», когда я вдруг «выступила» с предложением, и для него оно оказалось неожиданным и неприятным.

Кто же знал!

Я соскользнула с кровати, убежала в душ и вернулась в спальню уже полностью готовая к выходу. Святослав по–прежнему возлежал на подушках и бесился, судя по всему, ещё больше.

— Я закажу такси, — сообщила, пытаясь побороть неуверенность. Противостоять волевому человеку, точно знающему, чего хочет, было непросто, но я старалась.

— Ты точно решила?

— Да.

— Почему, Рита? Что за необходимость сбегать посреди ночи, когда мы можем разъехаться с утра и всё успеть до начала рабочего дня. Я тоже не к обеду в офис прихожу.

— Я… — Как ему объяснить, что мне нельзя, категорически нельзя оставаться с ним больше необходимого? Как вбить в эту твердолобую голову, что девушки вроде меня не умеют заниматься сексом без чувств? И как, чёрт возьми, не влюбиться в него, когда он расслабленный, по–домашнему мягкий и довольный словно кот, которого накормили вкусняшками, начесали со всех сторон и оставили в покое, когда ему того захотелось? — Я люблю спать дома.

— Ерунда. Раздевайся и ложись. Я не буду трогать тебя до утра. Обещаю.

— Не ерунда. Я еду домой.

— Нет.

Его голос звучит спокойно и уверенно. Почему он не сомневается, что я поступлю так, как он хочет? Да, я хочу остаться, и он это понимает. Мозгов Святославу не занимать, не зря он один из богатейших людей страны. Но именно поэтому не останусь.

Может, логика излишне женская, но лично для меня это единственный шанс не привязаться к нему окончательно. Я уже только о нём и думаю. Нечего! Хватит!

Он — лишь любовник. Хороший. Восхитительный любовник. И замечательный собеседник. Но не более.

— Спокойной ночи, Святослав.

Я кивнула и в полнейшей тишине вышла из номера.

Каждую секунду ждала, что он остановит. Что–нибудь скажет. Потребует, чтобы я осталась. Что угодно, только не эта равнодушная звенящая тишина.

В лифте выдохнула.

— Ну что, Рита, ты была права. Не стоит радостно обманываться, когда имеешь дело с мужчиной, тем более таким, как Святослав.

По ночному городу добираться домой — сплошное удовольствие, и я постаралась прочувствовать его, а не забивать себе голову непростыми отношениями, которые по своей сути должны быть простыми и лёгкими.

Как–то ведь девушки заводят себе мужчин «для здоровья и настроения». Почему только у меня не получается?

Квартира встретила меня идеальной тишиной и пустотой. Я нашла полностью разряженный за целый день продолжительных звонков телефон, подключила к питанию и, скинув одежду, упала без сил на покрывало, где и отключилась.

На удивление, проснулась бодрой и даже весёлой. Почему–то ночной демарш вызвал улыбку и поднял настроение. Бедный Святослав! Попала же ему дурочка с переулочка, он её и так и сяк, а она никак.

На улице снова шёл дождь, а я сияла как ясное солнышко, когда бежала по лужам к офисному зданию, безалаберно накинув лишь капюшон тоненького зелёного дождевика.

— Доброе утро! — поздоровался наш офисный сосед Андрей, придержав для меня лифт.

— Доброе! Чудесное утро, не правда ли?

— Освежающее, — деликатно заметил мужчина, мягко рассмеявшись.

Остальные пассажиры лифта моего настроения не оценили и забурчали под нос, но сегодня ничто не могло испортить мне настроение. Хочу и веселюсь. В конце–концов, я молодая, уверенная в себе и главное — независимая! И даже всякие Святославы Дмитриевичи не способны это изменить.

Как Колобок, который и от бабушки ушёл, и от дедушки ушёл. И даже нашёл в себе силы уйти от собственного страстного желания постоянно быть рядом со Святославом.

Уже на нашем этаже Андрей предложил прогуляться на обед куда–нибудь под мой любимый дождь, но я отказалась, сославшись на работу. Мне действительно предстояло её немало, но не расстраиваться же по этому поводу.

Весь наш серпентарий был уже на месте, притом за компьютерами, что удивительно, учитывая наличие целых пятнадцати спокойных нерабочих минут. Я проскочила в кухню, приготовила кофе и нырнула за свой стол, первым делом открывая почту и, пока она грузилась, открыла вотсап, чтобы посмотреть, что там вчера происходило. В автобусе я бурно имитировала шпротину, стараясь не расплющиться и не задохнуться, так что было никак не до телефона.

А произошло столько всего!

Во–первых, мама купила новую сим–карту и написала мне очень много всего нелицеприятного. Не обошла и мой внешний вид вчера, а так же новые украшения, которые безошибочно опознала, как бриллианты, и посчитала себя в праве объяснить маленькой несмышлёной девочке Рите, что такие подарки принимают только проститутки, и вообще, мне пора не дурить, а вспомнить, что часики тикают, пора выходить замуж, а не «обихаживать богатых мужиков».

Если бы не последняя фраза я бы, может, не стала блокировать и этот контакт. Но я была на грани и могла ответить что–то ещё более гадкое. И очень, до невозможности сильно хотелось написать: «Уж кто бы говорил!»

Выдохнув, запив кофе неприятные материнские послания, открыла чат со Святославом. Все вчерашние сообщения в нём оказались удалены.

Гад!

А мне ведь было интересно, что он писал и предлагал.

Чтобы вернуть себе прежнее расположение духа, последним открыла сообщение от Машки. И та не подвела.

«Мы вернулись! Я привезла тебе подарки! А ещё, Ритка, ты не поверишь, но Виктор, кажется, запал на меня по–настоящему! Сегодня свободна?»

Ещё пятьдесят сообщений были разного содержания, но всё же не тревожные, закончила подруга на том, что терпеливо ждёт ответа от своей занятой бизнес–леди, но если я до завтра не выйду на связь, мне хана.