Лялька посапывала, задремав у отца на животе, а он, придерживая ребенка рукой, тихонько что-то напевал ей, замолчал, когда вошла жена, посмотрел прямо на нее непонятным взглядом и махнул свободной рукой, подзывая к себе. Она подошла и чуть наклонилась, Ярый взял ее за руку и притянул к себе. Она наклонилась еще ближе, и тогда он мягко взял ее за шею, приблизил к себе ее голову, уткнулся своим лбом в ее лоб и шепотом попросил:

– Прости, – вздохнул глубоко, выдохнул и повторил: – Прости, Лиска.

– Все хорошо, Леш, – шепотом ответила она мужу. – Теперь все будет хорошо. Вместе мы справимся, ты же знаешь.

– Справимся, – выдохнул он и, слегка отстранившись, повернул ее голову и поцеловал. Долгим, проникновенным поцелуем.

Поблагодарил и поздоровался по-настоящему.

С этой моральной порки, устроенной Алисой, все поменялось кардинально. И они уже вдвоем да с врачами приступили к масштабному наступлению на его непонятный недуг. И, как в таких ситуациях водится, началось все атакой с криком «Ура!», а завершилось анализом проведенного боя и ошибок.

Решили настоящий диагноз никому, кроме семьи, не сообщать – незачем съемочной группе знать, что у руководителя такая странная болезнь, да и руководству тоже незачем. Вполне достаточно официального больничного листа, в котором диагноз указан как паралич нижних конечностей, наступивший вследствие полученной при падении травмы. Кстати, сам Захар Иванович и настоял на таком решении, вполне убедительно его обосновав.

Алексей, под давлением Алисы, согласился на все возможное, что только предложат врачи для его исцеления, и самое главное на то, от чего больше всего отнекивался и отказывался, – консультация и работа с психотерапевтом.

И тут произошла первая заминка: Красноярцев оказался негипнабелен.

Как ни странно, выяснилось, что такая нечувствительность к гипнозу часто наблюдается именно у творческих людей, как и ее обратная сторона – повышенная чувствительность к нему. Так что простой эксперимент с работой ног в неосознанном состоянии не получился.

Психотерапевт провел несколько сеансов с Алексеем, но результатами остался не очень доволен – вроде открытый человек, с сильно выраженной творческой составляющей и ярким воображением, но практически не идет на контакт. Тогда доктор предложил медикаментозное лечение, но, посовещавшись с лечащими Алексея врачами, Алиса с мужем отказались от этого варианта – сильнейшие психотропные и подавляющие препараты, с глубоким действием на нервную систему, с неизвестным исходом и тяжелыми побочными эффектами? Нет, спасибо.

Они вдвоем, да еще и администратор Света перелопатили весь интернет, выуживая сведения о похожих случаях, связывались со специалистами в данной области, даже провели переговоры по скайпу с немецким профессором. И, собрав массу информации, поняли, что все сходятся к тому, что требуются время, терпение, постоянная работа с психологом, физиотерапия, массажи – и, может, пройдет само.

А может, и не пройдет.

Оставалось только одно – возвращаться в Москву и начинать самое широкое обследование, какое только возможно, уже там. Ну и искать новые варианты и методы исцеления.

И вот когда уже шла подготовка к транспортировке Красноярцева домой, Алиса как-то разговорилась с мамой молоденького паренька, попавшего в аварию, что лежал в соседней палате, коренной якуткой, интереснейшей женщиной, краеведом, между прочим, и ученой.

Встретились в коридоре, Алиса поинтересовалась, как дела у ее сына, спросила, может, помощь какая нужна, ну и неожиданно разоткровенничалась на встречный вопрос женщины про состояние Алексея и рассказала о его странной болезни.

– А знаете что, – вдруг осенило женщину, – вам надо к одному знахарю. Точно!

– К какому знахарю? – безнадежно вздохнула Алиса.

– Нет-нет, вы не подумайте чего, – принялась энергично убеждать ее женщина. – Не сектантство и не шарлатанство какое. Есть у нас в области один известный знахарь. Интереснейшая, кстати, история у поселения, где он живет, – моментально включилась в ней ученый-краевед. – Беглые разные туда прибивались. Поселок-то на притоке Лены стоит, в низинах, самая удобная тропа по тайге через те места к большой реке Лене добираться и сплавляться вниз, к холодному морю. Ну а там уж на какой баркас устраивались рыбаками-моряками без всяких документов и в европейскую часть страны добирались. Ну, ладно, это я отвлеклась. Так вот, в поселке том оседали разные беглецы и каторжане, с приисков народ бежал, да еще и староверы, отколовшиеся от общин по разногласию. Вот из таких-то беглых староверов, «откольников», как их называли, семья этого знахаря и вышла. И по мужской линии у них через поколение, а иногда через два, передается сильное ведовство и знахарство. Целители они знатные. Я у Василия Силантьевича не раз бывала в экспедициях научных, и ученых к нему мы привозили и из Москвы, и из Петербурга. И все поражались: он совсем безнадежных, бывало, исцелял и на ноги поднимал. А уж какие-то простые болезни и подавно излечивал. Очень сильный целитель, и жена его Мария Федоровна кое-что умеет да знает. Вот вам, Алиса, надо с ним проконсультироваться, а вдруг поможет, всякое же в жизни бывает.

– Да уж всякое, – глубоко задумавшись, протянула Алиса и, приняв решение, спросила: – Ну а как к нему попасть-то? Возьмет он нас или нет?

– А я вам расскажу, как туда добраться. Но сначала вам самой надо будет съездить и поговорить с Василием Силантьевичем, объяснить ситуацию, а там он уж решит, возьмется ли вашего супруга лечить или нет, – и вздохнула сочувственно. – Правда, добираться туда не просто, еще и поискать надо машину и водителя, который согласится в такую глухомань ехать. Но я все вам объясню и план нарисую, и еще скажите Василию Силантьевичу, что вы от меня. Он не всех-то и берет, кто без знакомства и рекомендации приходит. Даже, знаете, я письмо ему напишу и вам дам. Точно.

В тот же день Алиса собрала в палате у Алексея экстренное совещание, на котором присутствовали все заинтересованные лица, то есть она, Зоечка, Света, Олег Евгеньевич, лечащий врач и Лялька на пузе у любимого папаши, и передала все, что рассказала ей женщина.

– Да, есть такой целитель у нас, – подтвердил доктор Захар Иванович. – Наслышаны, о нем прямо чудеса рассказывают. Только, как вы понимаете, медицина – это одно, а целительство – совсем другое. Но отрицать заслуги его не стану, лично видел двоих своих пациентов с тяжелой хронической патологией, которым он помог весьма значительно. Что было, то было.

– Так стоит попробовать? – спросил Ярый у доктора.

Но вместо него ответила Алиса:

– Пробовать мы будем все, что только возможно. И к Василию этому Силантьевичу поедем. Но сначала к нему поеду я, с Лялей, разумеется.

– О господи! – разволновалась Зоечка. – Одна с малюткой неизвестно в какие дебри и неизвестно как и с кем добираться придется? – и решительно добавила: – Я с вами!

– Нет, – перебила ее Светлана, – я с ними поеду, Зоя Сергеевна. Думаю, что там по ходу многое решать придется и договариваться. А вы тут за Алексеем присмотрите.

– Ну что, одобряете? – усмехнулась Алиса доктору.

А тот пожал неопределенно плечами, подумал и честно ответил:

– Я всегда рекомендую тяжелым больным пробовать любые разумные методики и практики в борьбе с болезнью, но только после консультации лечащих докторов. Будем считать, что я рекомендую этот эксперимент. А что бы не попробовать и нетрадиционную медицину, пока есть возможность, тем более, насколько мне известно, у этого целителя и лицензия есть, он проходил официальное освидетельствование. Он вообще мужик непростой и, кстати, фельдшерское образование имеет, но разговаривает по-народному, словечками всякими и старообрядческую жизнь ведет, – и уверенно порекомендовал: – Поезжайте, вероятно, что другой такой возможности и не выпадет.

– Ну, тогда уж и я поеду, мужчина в таком мероприятии точно не помешает, – решил Олег Евгеньевич.

А когда все покинули палату и остались Алиса с Алексеем и дочкой, они связались по скайпу с Виктором Марковичем, рассказали ему про знахаря и спросили совета.

– Правильно решили, – ответил он, – надо все пробовать, – и добавил свое коронное: – Все хорошо будет.

– Ну, что? – бодрячком радостным спросила Алиса у мужа и процитировала Леонида Филатова: – «Нет надежней медицины, чем природная среда»? Рванем в среду эту самую?

Теперь уж и остатков сомнений ни у кого не возникало – ехать! Хоть Красноярцев и нервничал ужасно от того, что Алиса с Лялечкой непонятно куда по тяжелой дороге поедут на разведку, и что там еще за люди будут, неизвестно. И изворчался весь, и занудствовал ужасно, переспрашивая по сто раз: «это не забыли?», «а это взяли?», «а памперсами запаслась?», «а водичку хорошую ты для Ляльки взяла?» и так далее, и так далее. Но Алиса вздыхала и терпела, тихо про себя радуясь – ожил! Вернулся и стал прежним, это здорово! Пусть ворчит!

Замечательная Света организовала все самым наилучшим образом – не мудрствуя пошла сразу в администрацию, куда по ее просьбе предварительно позвонил директор их канала, и просто объяснила, что ей нужно. И уже на следующий день их небольшая экспедиция отправилась в свой вояж… на вездеходе повышенной комфортности. «От так от!» – как сказал их водитель, он же местный проводник.

Поселок Алису поразил!

Нет, не точно сказано: начала она поражаться, как только они выехали из Якутска и их водитель-проводник, молодой жизнерадостный и энергичный парнишка Костя, объяснил, что в Якутии практически нет асфальтированных дорог, поэтому они и едут по грунтовой. Ну, как практически – нет, и все. То есть они есть в самом Якутске и на федеральной трассе, и, собственно, все.

Дело в том, что асфальт вообще-то не способен выдерживать такого перепада температур – летом бывает до тридцати пяти жары, а зимой в некоторых районах до минус шестидесяти, а то и больше. Поэтому-то и дороги везде в основном летом грунтовые, зимой превращаются в накатанный зимник. У них даже есть особая служба – когда летом ездит машина и поливает в поселках и городах улицы водой, чтобы меньше пылили, а зимой разравнивает зимники.