– Спасибо вам, – отстранившись от Алисы, взяла ее за ладони Алевтина Николаевна, – огромное спасибо.

– Да не за что, – не очень поняла Алиса, за что конкретно ее так горячо благодарят.

Но разобраться в своих недоумениях ей не дали, гостью тут же подхватили под руки старшие женщины и повели в дом – отдыхать, перекусить с дороги и устроиться на новом месте.

Алевтина Николаевна освоилась с новыми людьми практически сразу, расположившись душевно ко всем членам семьи, даже к свободолюбивому таракану Аркадию, уже к вечеру найдя общий язык и полное взаимопонимание с Зоечкой и Маргаритой Леонидовной.

Но на этом пополнение Ковчега не закончилось.

На следующий же день Алексей переговорил с домработницей Машей, рассказал ей о произошедших переменах в их жизни и с сожалением вынужден был констатировать, что в сложившейся ситуации она вряд ли сможет работать у них дальше. И уверил, что она может продолжать жить в квартире, пока они переезжают, а процесс этот, скорее всего, затянется, потому как Алексею некогда, а кроме него, некому заниматься этим вопросом. И твердо пообещал, что порекомендует ее услуги знакомым и друзьям, давая самые высочайшие оценки ее работе и ей лично.

Маша ужасно расстроилась, загрустила и, стараясь сдерживать эмоции, спросила просто так, на всякий случай, куда именно они переезжают. Услышав про «Комсостав», вдруг оживилась и осторожно поинтересовалась:

– А что, вам там не нужна помощь по хозяйству?

– Насколько я знаю, к ним приходит девочка два раза в неделю убирать, – задумался Красноярцев. – Но, с другой стороны, народу существенно прибавилось, а дом там будь здоров, не наубираешься, – размышлял вслух Ярый и, помолчав, задал вопрос: – А почему ты спрашиваешь?

– Мне в этот поселок ездить из своего дома ближе и гораздо удобней, чем в вашу квартиру, куда я через всю Москву добиралась с пересадками в метро, да на маршрутке. Я ж рядом с железнодорожной станцией этого направления живу. Мне пройти до платформы семь минут и доехать на электричке до поселка двадцать пять.

Красноярцев тут же перезвонил Алисе и поинтересовался, не нужна ли им дополнительно в помощь домработница. Оказалось, что нужна, и даже очень! Дамы их хоть и боевые, но в возрасте – Зоечке за шестьдесят, Маргарите Леонидовне семьдесят, а Алиса постоянно в делах и заботах, ей вычищать эту домину просто физически не по силам и некогда. Алевтина же Николаевна вообще не в счет с ее гипертонией.

К ним действительно два раза в неделю приходила молодая приятная девочка помогать по хозяйству, но этого явно не хватало – так что нужна была помощница, да еще как!

И в их команде добавился новый член – Маша, сначала она ездила каждый день, а где-то через неделю Алиса предложила ей поселиться у них: во-первых, не наездишься каждый день на электричках, еще то удовольствие, а во-вторых, места в доме полно, что придумывать.

И Маша тут же с радостью согласилась – так ей здесь с этими людьми было хорошо, радостно и тепло душой. Алиса осторожно поинтересовалась у женщины про семью-детей, учебу и личную жизнь, и оказалось, что все «нет».

Маша приезжая из Молдавии, там родители остались, а она основной добытчик, образование высшее педагогическое, да только заработок педагога в Молдавии такой, что… понятно какой. В Москве уж пятнадцать лет, срослась с городом, очень его любит и уезжать не собирается, снимает комнату в коммуналке с замечательными соседями, а вот личная жизнь совсем не удалась…

Вот так у них появилась в доме Маша.

И все это время, пока они обустраивались и приноравливались к новой жизни и новым людям, Красноярцев пропадал в своем Останкине, сделав лишь пару вылазок – первую, когда они с Алисой подавали заявление в загс, и вторую, когда она целый день по своим рабочим делам провела в Москве и решила остаться ночевать у себя в квартире, чтобы не ехать на ночь глядя. Он позвонил поздно вечером и совершенно умученным голосом сообщил:

– Я сейчас к тебе приеду.

– Ты еле живой, – засомневалась в разумности этого поступка Алиса.

– Да и фиг с ним. Я хоть тебя обниму и посплю рядом.

– Да как ты доедешь-то? – пыталась остановить его она, слыша, что Алексей и разговаривает-то через силу.

– Нормально, – уверил Красноярцев. – На морально-волевых.

Он на самом деле приехал зверски уставший, с красными от хронического недосыпа и постоянной работы у экрана глазами, так что даже не наскреб сил, чтобы осмотреться в этой чудесной квартире, в которую попал первый раз, не говоря о том, чтобы проявлять хоть какие-то эмоции.

Алиса срочно отправила Алексея в душ и стояла под дверью, предлагая свою помощь, от которой мужчина гордо отказался. Но, когда вышел из ванной комнаты, она-таки приобняла его за талию, чтобы сопроводить в спальню.

Уложила на низкий массажный топчан и приступила к своему волшебству – лечебному, расслабляющему массажу. Красноярцев заснул в первую же минуту, но Алиса каким-то чудом умудрилась его растолкать до полусна, перевернуть на спину и закончить сеанс массажа.

Так Красноярцев и проспал мертвым исцеляющим сном на этом топчане.

А проснувшись, никак не мог сообразить, где он находится, и все оглядывал недоуменно незнакомую комнату со странным убранством и грешным делом было решил, что либо от переутомления крыша-то его таки поехала потихоньку, или это он все еще спит и видит нечто чудное.

Но тут вошла Алиса, и все стало не важно, когда он увидел ее, подходящую к нему с такой привычной для нее легкой ироничной улыбкой на губах.

– Пообниматься, – потребовал он, за руку притянул ее к себе на грудь и уложил сверху своего тела, обнял и вздохнул довольно. – Ты потрясающе пахнешь, – прошептал он ей в волосы.

– Чем? – улыбалась она в изгиб его шеи, Алексей просто чувствовал, что она улыбается.

– Моей женщиной, – громко втянув ее аромат, ответил Алексей.

– Идем завтракать, – тихонько предложила она.

– А немножко, совсем немножко любви? – спросил Ярый наигранно просительным тоном.

Немножко любви у них получилось великолепно – пронзительно остро, прекрасно, когда они смотрели друг на друга глазами, полными слез восторга. Достигнув вершины, он почти торжественно опустил голову и скрепил величие и красоту этого момента потрясающим поцелуем.

А потом Алиса кормила его завтраком – первым их совместным завтраком дома вдвоем, и они не могли остановиться, и все прикасались друг к другу, гладили, дотрагивались и коротко целовались, а допивая чай, Алиса вдруг сделала заявление:

– Знаешь, я тут подумала, что это будет уже третий мой брак, и еще ни разу у меня не было настоящей свадьбы, платья правильного и красоты подобающей. И сейчас вот собрались просто прийти, расписаться через две недели в будний день и в самой простецкой обстановке за пятнадцать минут. Понятно, это вынужденная поспешность, – и она усмехнулась, посмотрев задорно ему в глаза, – в связи с моей беременностью, разумеется, но хотелось бы, знаете ли, батенька, чего-то более торжественного.

– А давай повенчаемся, – предложил вдруг Красноярцев и разъяснил свою мысль: – Чтобы ты от меня наверняка никуда уже не свинтила, торжественно и красиво все устроим, а? И венчаться будем в той старинной церкви, про которую ты мне рассказывала, что в соседнем селе, и Ковчегу нашему удобно будет, далеко ездить не потребуется.

– Давай, – подумав, согласилась Алиса.

Алексей так и продолжал пропадать безвылазно в Останкине, доделывая свой фильм, а заодно занимался всеми необходимыми делами в Москве: организовал грузовую машину, которая перевезла вещи Красноярцевых и Машины в дом, заканчивал с делами Егора, а также исполнял различные мелкие поручения, регулярно поступавшие ему от всех дам из «Комсостава».

Первого сентября с букетом, в новеньком хрустящем костюме и с ярким рюкзачком торжественный Темка пошел в первый класс в замечательную школу в соседнем городке. При столь знаменательном событии присутствовали на школьной линейке всем домашним составом, кроме живности и Павла Наумовича.

Генерал первого сентября вышел на новое место назначения – преподавателем в военную академию, и теперь его, как в былые времена когда-то его отца, возила персональная машина с водителем из дома в «Комсоставе» на работу и обратно.

Платье Алиса себе купила. Красивое, торжественное, но не белое – цвета слоновой кости, кружево, шелк – произведение известного дизайнера, и было ей в нем хо-ро-шо.

А во время церемонии венчания у нее в животе вдруг первый раз серьезно зашевелился ребенок.

На церемонию приехали друзья Павла Наумовича и друзья семьи Красноярцевых, конечно, Луневы с сыном Гришкой, тут же скорешившимся с Темкой и Мишаней.

Наталья и Макс пребывали в полном ауте и непроходящем шоке от свалившихся новостей: а вот как-то Алексей с Алисой за делами и суетой совершенно забыли объявить друзьям о переменах в их жизни и даже то, что теперь это не разные понятия, а одно – их совместная жизнь. Лишь накануне перед торжеством спохватились, когда обзванивали приглашенных, посмотрели друг на друга взглядами типа «ой!» и позвонили Луневым, приглашая на венчание, выдержав взрыв эмоций. Наталья возмущалась до небес, а ее муж Максим активно ее поддерживал в этом праведном гневе.

Но самое важное и значимое событие на празднике произошло, когда приехал дед Марк Александрович с молодой женой Дарьей Валентиновной.

Вот это была грандиозная встреча!

Дед о переменах в жизни внучки был оповещен недавно. Ну как недавно – две недели назад. А все дело в том, что они с женой несколько месяцев жили в Европе, где он проводил какую-то масштабную международную сделку. И тем не менее с Алисой созванивался регулярно, она честно отчитывалась – у меня все в полном порядке, типа не волнуйся, дедушка! Работай себе спокойно!

Они вернулись чуть больше двух недель назад, и тут Алиса, вздохнув, отправилась на встречу с дедом, где и выложила ему несколько новостей сразу: про беременность, про грядущее замужество и про то, что будущий муж не является отцом ее ребенка.