Но бегство ничего не изменило, потому что ребенок умер сразу же после рождения. Шоне казалось, что даже Господь насмехается над ней. Она вернулась домой только потому, что Алистер приехал за ней, предлагая братскую любовь и заботу, в которых она в то время отчаянно нуждалась.

Как она могла сказать Дэвиду, что у него был ребенок и что этот ребенок умер? Как можно открыть ему правду, когда сам Дэвид совсем недавно воскрес из мертвых?

Шона затаила дыхание. Вдруг до ее сознания стало доходить, что умирающий намекнул ей, где искать Сабрину. Промчавшись по комнате, она принялась рыться в шкафу, разыскивая одежду, и остановилась, лишь поняв, что нигде не видит килта Дэвида. Она лихорадочно перебирала свои вещи, уверенная, что не могла засунуть его так далеко. Уже холодея от ужаса при мысли, что кто-то приходил сюда и нашел килт, Шона обнаружила его. Она испустила вздох облегчения и приложила мягкую шерстяную ткань к щеке, вздрогнув от ее теплоты.

Отложив килт в сторону, девушка быстро переоделась в темно-лиловую амазонку, бесшумно выскользнула из комнаты и поспешила вниз по лестнице.

Но, спустившись по ней, Шона с изумлением увидела в большом зале Скайлар. Она была уверена, что та ищет Сабрину вместе с мужчинами.

— Скайлар!

— Почему ты не у себя в комнате? — спросила американка.

— А ты почему здесь? Ведь твою сестру похитили!

— Мне не разрешили выходить из замка, — скорбным голосом призналась леди Даглас.

— Есть какие-нибудь новости?

— Насколько мне известно, нет, — покачала головой Скайлар. — Гоуэйн и Аларих отправились на поиски в лес и сказали что поспрашивают крестьян, живущих неподалеку от леса. Лоуэлл и Айдан заново обшаривают шахту — там слишком много укромных мест.

— Да, и штолен, и пещер. Шахта находится неподалеку от пещер и утесов на берегу озера. В сущности, некоторые штольни связаны с прибрежными пещерами — они начинаются под скалами и тянутся далеко под землей. Похоже, попасть в любое место в округе можно не только по земле, — объяснила Шона, — кроме…

— Кроме чего?

Шона покачала головой. Приблизившись вплотную к Скайлар, она прошептала:

— Ты знаешь, где Дэвид?

— Понятия не имею. Мне было велено остаться здесь — присматривать за тобой, когда ты спустишься вниз. Но Ястреб наверняка знает, где сейчас Дэвид.

— Тогда я должна найти Ястреба.

— Позднее. Сейчас он в склепе. А мне было приказано удержать тебя здесь. В склеп я тебя не пущу. Уже почти стемнело, и ночью спускаться туда особенно опасно.

— Может, мы подождем в часовне, если ты боишься спускаться в склеп?

— По правде говоря, я всегда гордилась своей решимостью и ничего не боялась. Если понадобится, мы спустимся в склеп.

— Спасибо. Мне пришла в голову мысль насчет Сабрины. Но я не хочу просить о помощи никого, кроме Ястреба и Дэвида.

— Господи, только бы она не оказалась в склепе! — с тревогой воскликнула Скайлар.

— Нет, там Сабрины нет, но она где-то совсем рядом, и мы должны разыскать ее как можно скорее!

— Думаешь, она еще жива? — напрямик спросила Скайлар.

— Сейчас — да, но боюсь, кто-то решил, что ее можно принести в жертву. Надо спешить.

Когда они уже собрались ускользнуть, Майер, служивший дворецким в Крэг-Роке почти пятьдесят лет, появился на пороге большого зала.

— Леди Даглас, леди Мак-Гиннис, Энн-Мэри просит вас ненадолго зайти на кухню. У нее есть вопросы насчет завтрашнего праздника.

Скайлар и Шона обменялись взглядами и молча согласились отправиться на кухню, поскольку им полагалось возглавлять предпраздничную суету в замке.

Энн-Мэри хлопотала в своих владениях. Она отличалась такой же чрезмерной полнотой, как Майер — худобой, и в отличие от сдержанного дворецкого любила поболтать. Энн-Мэри готовила привычные кушанья для Ночи лунной девы, ей помогали шесть деревенских девушек, а юный Дэни Эндерсон и еще трое мальчишек перемывали посуду и приборы и поворачивали вертел с насаженной на него оленьей тушей.

— А, леди Даглас! — воскликнула Энн-Мэри, заметив Скайлар первой. — Странно, что леди Шона заспалась до вечера в такой день, но так и быть, пусть отдохнет! Она говорила мне, что теперь вы будете хозяйкой в замке и станете отдавать мне распоряжения. — Энн-Мэри закончила раскатывать тесто в круглую лепешку, отложила скалку и захлопала перепачканными мукой ладонями так, что в воздух поднялись клубы белой пыли.

— Я здесь, Энн-Мэри, — сообщила Шона.

— Вот и хорошо, теперь вы обе поможете мне! — просияла Энн-Мэри. — Прежде всего завтра с утра придется жарить мясо на кострах неподалеку от камней. Сколько туш заготовить — три или четыре?

Скайлар повернулась к Шоне и вопросительно подняла бровь.

— Четыре, — уверенно заявила Шона. — Если мясо останется, крестьяне заберут его домой.

— Отлично, я скажу пастухам. А сегодня, леди Даглас, — продолжала рассказывать Энн-Мэри, — мы приготовим лепешки, мясные пироги и сладости. А еще к празднику будет готов хаггис — кушанье из бараньего сердца, печени, овсяной крупы, лука и пряностей, которыми фаршируют бараний желудок. Но если американцам такая еда не по вкусу, вам будет из чего выбирать. Жареное мясо особенно хорошо получается на костре, а мои лепешки и печенье славятся на весь север Шотландии, уж можете мне поверить!

— Скайлар будет рада попробовать все, что ты приготовишь, — ответила Шона, торопясь увести молодую женщину из кухни в часовню. Она положила руку на плечи Скайлар, но застыла, увидев на пороге кухни старика в монашеском облачении, — дверь в кухню была открыта, так как от очагов и печей исходил нестерпимый жар. Брат Дамиан! Шона раздраженно нахмурилась. Неожиданный визит мог надолго задержать их.

— А вот и брат Дамиан! — с удовольствием объявила Энн-Мэри, оглянувшись на дверь. Она понизила голос. — Он совершает паломничество в наших краях. Я пригласила его на чай. — Она перекрестилась. — Это к добру!

— Ну что же, тогда мы будем рады принять его, — отозвалась Скайлар.

— Пригласи его сюда, — велела Шона кухарке, не переставая думать о том, что сейчас ей некогда беседовать с монахом. — Скайлар, я пойду… помолюсь, — произнесла она, ускользая через другую дверь кухни, прежде чем брат Дамиан успел ее заметить, а американка — остановить.

Леди Даглас не осталось ничего другого, кроме как подойти к монаху, протягивая руку.

— Брат Дамиан, я — леди Даглас, жена Ястреба Дагласа из Америки.

— Рад познакомиться с вами, миледи. — Брат Дамиан низко поклонился. — Прошу простить мое вторжение. Мне известно о пропаже вашей сестры. Я намерен присоединиться к поискам, как только покину замок. Энн-Мэри любезно согласилась напоить бедного странника чаем.

— Прошу вас, входите! — учтиво ответила Скайлар. Брат Дамиан прошел в кухню, и Энн-Мэри поспешно двинулась ему навстречу с широкой улыбкой.

— Идите сюда, мой добрый брат Дамиан, и садитесь. Хорошо, что вы пришли — с вами леди Даглас отвлечется от тревог! А у меня как раз готовы лепешки — только сейчас из печки. Удачный день вы выбрали, чтобы посетить замок. Вы ведь хотите узнать о наших праздниках. Теперь увидите, как мы готовим праздничные кушанья.

Она подмигнула, усаживая Скайлар и брата Дамиана за длинный стол, за которым обычно ели слуги.

Больше всего Скайлар хотелось вскочить и броситься за Шоной. Но Шона, очевидно, считала, что сама способна найти Сабрину. Она не хотела, чтобы о том, где она собирается искать, узнал кто-нибудь, кроме Ястреба или Дэвида. Возможно, она боялась, что кто-нибудь следит за ней. А может, опасалась участи, которая грозит Сабрине, если они не успеют вовремя. Две минуты, решила Скайлар, она уделит брату Дамиану ровно две минуты, а затем под каким-нибудь предлогом отправится вслед за Шоной.

Сняв кипящий чайник с огня, Энн-Мэри неторопливо заварила чай. Затем, продолжая болтать, разлила чай по чашкам.

— На празднике вы увидите, как мы развлекаемся — состязаемся, кто дальше бросит бревно, танцуем, стреляем из лука. Подумать только, лорд Даглас — наполовину индеец! Вы представляете себе, брат Дамиан? Кто захочет тягаться в стрельбе из лука с индейцем? — Она довольно рассмеялась. — Наверняка приз в этом году достанется лорду Дагласу.

— Пожалуй, вы правы, — отозвался брат Дамиан, улыбаясь Скайлар и поднося чашку к губам.

Она ответила ему неловкой улыбкой, тоже поднимая чашку. Почему-то внешность брата Дамиана настораживала Скайлар, но почему, она не могла понять. Монах был опрятно одет, чисто умыт, но его волосы и бакенбарды были настолько густыми, длинными и кустистыми, что закрывали почти все лицо. И все-таки в нем чувствовалось нечто…

— Значит, предстоит шумный праздник. И большие прегрешения, как я слышал! — заметил брат Дамиан.

Эти слова он произнес совсем не так, как подобало монаху. Казалось, слухи о предстоящих развлечениях забавляют его.

— Ну на это еще никто не жаловался! — возразила Энн-Мэри. Она накрыла ладонью руку Скайлар. — Леди Даглас, не бойтесь за сестру. Мы найдем ее, я точно знаю. Ночь лунной девы — ночь радости, мы празднуем завершение сбора урожая, веселимся потому, что он оказался богатым и обильным, а земля…

— Плодородной? — небрежно подсказал брат Дамиан.

— Да, — подтвердила Энн-Мэри. — Нам нужна плодородная земля, чтобы всем хватало еды!

— Как и ночь греха — чтобы в деревне прибавлялось жителей, — с улыбкой добавил монах.

— Конечно, после этой ночи празднуют много свадеб, брат Дамиан, и к тому времени, как появляются дети, зачатые в Ночь лунной девы, все они становятся законнорожденными!

— Как вы относитесь к подобным праздникам, леди Даглас? — спросил брат Дамиан.

— Мне предстоит впервые увидеть Ночь лунной девы. Уверена, это будет любопытно, — отозвалась Скайлар. Она заметила, что брат Дамиан, продолжая беседовать с ней и с Энн-Мэри, внимательно наблюдает за мальчишками, поворачивающими вертел над очагом.

— Они слишком малы, — заметил он.