Он затаился в ожидании.

Прошло некоторое время, и шорох повторился. Далеко впереди кто-то убегал в глубину леса.

Слоан метнулся вслед за беглецом, но тот как сквозь землю провалился. Остановившись, Слоан прислушался к легчайшей вибрации земли под ногами, обернулся и застыл на месте, увидев не просто знакомого, а друга. Двоюродный брат Ястреба, Ледяной Ворон, выследил его и теперь стоял на расстоянии десяти футов.

— Ледяной Ворон! — Слоан опустил ружье. Индеец узнал его, но опустил нож не сразу.

— Ты приехал с солдатами? — спросил он. Слоан покачал головой:

— Нет, один.

— Хорошо, — кивнул Ледяной Воин. — Мне бы не хотелось убивать тебя, Кугуар-в-Ночи. Но наступает время, когда не только дружеские, но и кровные узы теряют значение.

Слоан кивнул:

— Положение плачевное. Но я прибыл сюда не с солдатами. Те белые, которые побывали здесь прежде, уверены, что разгромили лагерь Бешеного Коня. По-моему, они ошиблись. Я приехал выяснить, что произошло.

Ледяной Ворон остался на своем месте. Он долго вглядывался в лицо Слоана.

— А ты что здесь делаешь? — спросил его Слоан. — Это же лагерь шайенов.

— Ты знаешь, что среди шайенов у нас есть друзья. Ваши солдаты совершили ошибку. Они решили, что напали на лагерь Бешеного Коня, поскольку нашли здесь его товарища, Пса. Но Пес шел в резервацию. Он не был трусом, но не мог видеть, как голодают женщины и дети. Пес хотел подчиниться правительству. А теперь он вновь примкнул к Бешеному Коню. Да, это лагерь шайенов, я был с ними. Скажи, ты хочешь знать, есть ли поблизости лагерь сиу, чтобы рассказать о нем солдатам?

— Нет. Я задал вопрос потому, что рад видеть тебя, Ледяной Ворон. Но вместе с тем я удивлен и потому спросил тебя как друга, что ты здесь делаешь.

Ледяной Ворон подставил лицо ветру.

— Я пришел к девушке из племени шайенов. Ее народ принял меня. Я был здесь, когда произошло нападение на лагерь.

— Расскажи, — попросил Слоан, присаживаясь на корточки.

— Разведчики из лагеря заметили белых, но те напали прежде, чем разведчики успели предупредить о них. Они разделились надвое и завели перестрелку с нами. Конокрады не стали бы просить помощи у солдат. Отразив первую атаку, мы начали отстреливаться. Мы стреляли часто, целились верно. Солдаты сожгли типи и все, что в них было. Шайены убили нескольких солдат и забрали их лошадей. Солдаты пострадали потому, что ими командовали глупцы. А шайены продолжают страдать потому, что белые их убивают. Они остались без еды, одежды и жилищ. Они отправились к, Бешеному Коню. Тот принял их, но теперь боится, что еды на всех не хватит. Сидящий Бык пригласил все племена на ежегодный праздник Солнца. Время мужских танцев, время приближения к Великой Тайне, Ванкатанка. Бешеный Конь ведет свой народ к Сидящему Быку.

Слоан внимательно изучал лицо Ледяного Ворона. Этому индейцу не был чужд мир белых. Он в совершенстве владел английским, часто носил парусиновые брюки и рубашки, ужинал в салунах. Прежде он без труда уживался с белыми, но не теперь. Голод и смерть изменили Ледяного Ворона.

В довершение всего Рейнольде со своим отрядом напал на шайенов. Шайенам пришлось присоединиться к Бешеному Коню, а тому отправиться к Сидящему Быку. А белые, знающие о розни племен, не понимали, что индейцы многому научились у белых, в том числе и объединяться, чтобы спастись от истребления.

— Мне очень жаль, — произнес Слоан. — Жаль, что все так получилось. Ты сказал, что пришел к девушке. Она пережила нападение?

Ледяной Ворон мрачно кивнул:

— Она выжила и все запомнила.

— Я рад.

— Она со своим народом, ухаживает за ранеными. — Ледяной Ворон огляделся и покачал головой. — Белый командир бросил своих раненых. С некоторых живьем сняли скальпы, а потом добили. Белые будут проклинать нас. Они развязали войну, но если мы даем отпор, нас называют дикарями.

— Мне жаль, что я ничем не могу помочь.

— Разве можно остановить прилив? — раздраженно отозвался Ледяной Ворон. — Я боюсь будущего. Белые хотят, чтобы воины стали фермерами на земле, где не растет даже трава. Я видел, как в резервациях бывшие воины напивались до беспамятства, а женщины и дети плакали от голода. Не знаю, чем можно помочь, зато мне известно, что белые с ружьями в конце концов наводнят прерии. Я видел, как некогда свирепые воины, не утратившие гордости, преклонялись перед белыми. Ветер меняется. Кто-то последует за белым ветром и выживет, а кто-то бросится в свою последнюю битву. А когда сражения завершатся, мы окажемся во власти людей, которые называют нас дикарями и ненавидят, хотя в глубине души понимают, что украли у нас земли, принадлежащие нам по праву.

Слоан вспомнил об истребленных восточных племенах:

— Все в мире меняется, но наши обычаи наверняка останутся в памяти людей.

— Кто сохранит их? Пьянчуги, возделывающие землю в резервациях?

— Среди белых есть не только взяточники и воры, и ты знаешь об этом. Бороться будет труднее, когда прольется последняя кровь.

— Возможно, в этой битве ты вновь станешь воином, — заметил Ледяной Ворон и улыбнулся. — Я помню наше детство. Тогда в прериях еще водились бизоны. Стада казались неисчислимыми, и мы не подозревали, что вскоре они исчезнут. Но теперь у нас остался лишь один путь: путь белых.

Президент Грант сказал Красному Облаку, что наше выживание станет победой. Некоторые выживут, а другие будут бороться и погибнут.

— Что же выбрал ты?

— Я еще не сделал выбора. Куда ты поедешь дальше, Кугуар-в-Ночи?

Слоан улыбнулся: он уже отвык от своего индейского имени. Оно звучало внушительно. И видеть рядом Ледяного Ворона было приятно.

— Вернусь обратно. Я узнал все, что хотел.

— Я провожу тебя. Я исполнил свой долг перед народом, теперь осталось исполнить долг перед собой. Я хотел повидаться с белым братом, прежде чем принять решение. Тебя не смущает общество чистокровного сиу? Что, если твои друзья-солдаты заметят нас и убьют, считая врагами?

— Если мы поедем вдвоем, нас никто не выследит. Ледяной Ворон улыбнулся:

— Пожалуй, нам удастся ненадолго повернуть время вспять. — Он остановился. — Давай поохотимся на оленя, в последнее время мне редко доводилось есть мясо. Приходилось кормить слишком много женщин и детей, раненых и умирающих воинов.

Слоан поднялся.

— Давай поохотимся, — согласился он.

— Итак, завтра! — сообщила Нора Сабрине.

— Что завтра?

Сабрина вздрогнула. Погрузившись в дневник, который начала вести с тех пор, как уехал Слоан, она не слышала, как в комнату вошла Нора и остановилась за ее спиной.

— Завтра выезжаем на пикник.

— На пикник? — Сабрина нахмурилась.

— Да, наконец-то! Если погода не испортится, все будет чудесно. Мы отправимся верхом к живописному ручью, до которого всего пять миль. Ночь мы проведем у воды, среди диких цветов, а на следующий день вернемся в форт!

— Ночь в лесу? Разве это не опасно? Нора укоризненно покачала головой:

— Где же ваш дух авантюризма? Мы проводим ночи под открытым небом во время поездок в Мэйфэйр или один из окрестных городков. Спутники защитят нас. Офицерские жены часто сопровождают мужей в начале кампаний. Походная жизнь — это замечательно!

Сабрина не могла согласиться с ней, но пребывала в замешательстве по другой причине.

— Нора, я, право, не знаю, стоит ли мне… — волнуясь, начала она.

— Отчего же? Даже Либби поедет с нами.

— Да, но… — Сабрина замялась. Слоан далеко. Только Богу известно, когда он вернется.

Если вообще вернется.

Мысленно она дала себе оплеуху: об этом не следовало даже думать. И все же…

Изо дня в день она сидела дома. Ждала, умирая от беспокойства. Даже Либби Кастер не отказывала себе в развлечениях.

— Вы непременно должны отправиться с нами! — настаивала Нора. — Прошу вас! Ну скажите, что вы согласны!

— Не знаю, надо ли…

— Мы чудесно проведем время.

— Ночуя в лесу? — с сомнением спросила Сабрина. Подобное времяпрепровождение ее не прельщало, к тому же в последнее время она быстро утомлялась. С потеплением после суровой зимы многие обитатели форта слегли с простудой. Сабрина подозревала, что болезнь грозит и ей.

— Эх вы, неженка! — поддразнила ее Нора. — Мы же авантюристки! Подруги военных! — галантно напомнила она.

Возможно, и вправду стоило развеяться, на время покинуть форт.

— А… Марлен тоже едет с нами? — спросила Сабрина.

— Разве вы еще не знаете? Марлен здесь нет.

— Вот как? Где же она?

— Точно не знаю. Кажется, получила срочную телеграмму и поспешила в Золотой город.

Разумеется, пикник без участия Марлен показался Сабрине более забавным развлечением. Она позволила себе лишь на минуту задуматься о том, что понадобилось Марлен в Золотом городе: может, телеграмму прислал Слоан?

Потому что больше не желает видеться с женой?

Да, Сабрине действительно требовалось отвлечься от тягостных мыслей.

— Пикник — это звучит заманчиво! — заявила она Норе.

Слоан искренне радовался поездке в обществе Ледяного Ворона.

По пути они успели поохотиться на оленей, порыбачить, перебраться по льду через несколько рек — несмотря на оттепель, лед еще не начал таять.

Ледяной Ворон намеревался проводить Слоана до форта, а затем направиться на юг, к Ястребу. Некоторое время Слоан размышлял, стоит ли присоединиться к нему, но вовремя вспомнил о том, что ему предстоит отчитываться перед Теpри. Важно своевременно подтвердить слухи о том, что нападению подвергся лагерь шайенов, а не Бешеного Коня.

Кроме того, Слоану не терпелось вернуться в форт. К Сабрине. Однако он не знал, как его встретят.

Слоан никак не мог побороть в себе одержимость собственной женой. Сабрина же, напротив, легко сохраняла расстояние между ними. Но чего еще он мог ожидать? Она всегда была с ним откровенна. Сабрина противилась браку и не хотела иметь детей. Вероятно, его отсутствие она воспринимает как блаженство. Должно быть, она счастлива, как жаворонок в полете. В последнее время Сабрина стала неотразимо очаровательной, лучшей из жен, поглощенной стряпней, рукоделием и уборкой.