— Нет, Скайлар, я же говорила! Просто я… — Она осеклась и стиснула зубы, стараясь не расплакаться. Жизнь научила ее быть сильной.

А затем сыграла с ней жестокую шутку.

— Мне жаль, что насилия не произошло, — тихо выговорила она. — С ним я бы еще смогла смириться. — Она перевела взгляд на Скайлар. Старшая сестра смотрела на нее с искренним сочувствием. — Твой знакомый ни в чем не виноват в отличие от Дилмана!

— От Дилмана?

— Я услышала его голос в коридоре постоялого двора, попыталась проследить за ним, чуть не попалась и проскользнула в ближайшую комнату. В ней оказался мужчина…

— Слоан? В то время ты была с ним незнакома, верно?

— Да, — подтвердила Сабрина.

— Значит, ты переспала с незнакомцем, лишь бы спастись от Дилмана? — хрипло спросила Скайлар.

В ее словах отчетливо прозвучал ужас. Скайлар знала, как опасен Дилман.

— Слоан принял меня за шлюху, присланную Лорали из салуна «Десять грошей »„, Я не стала разубеждать его. Я была готова на все, лишь бы спастись от Дилмана.

— Во всем виновата я, — подавленно выговорила Скайлар. — Это я завела спор с Дилманом, с этого все и началось.

— Твоей вины тут нет. Именно поэтому я и скрывала от тебя случившееся. Ты ни в чем не виновата! — настойчиво повторила Сабрина.

Винить ей следовало только себя — за то, что она оказалась в комнате Слоана. И Слоана — за то, что тот предложил ей виски. А еще за то, что случайно оказался в своей комнате, когда в нее проскользнула Сабрина. И за то, что он принял ее за дешевую шлюху из салуна. Но в том, как Сабрина восприняла его прикосновение, виновата была лишь она сама.

Сабрина поклялась, что никто и никогда не узнает о случившемся между ней и Слоаном, а теперь выяснилось, что у нее нет выбора, потому что…

Она ждала ребенка; он недвусмысленно заявил, что этот ребенок от него, и поскольку всем окружающим было ясно, что они ненавидят друг друга…

Нет, никто не понимал, в чем сложность ее положения.

Сабрина стиснула зубы.

— Ты ни в коем случае не должна себя винить, — заявила она Скайлар. — Просто… так вышло, вот и все.

— Надо что-нибудь предпринять.

— Это ни к чему!

Скайлар подняла брови, и Сабрина раздраженно вздохнула.

— Скайлар, ты все равно ничем мне не поможешь.

— Разумеется! Это касается только тебя и Слоана, — мягко подтвердила Скайлар.

Сабрина искренне презирала себя. Ей довелось многое пережить, но прежде она никогда не ощущала такого бессилия, не чувствовала себя такой униженной. При мысли о случившемся у нее вскипала кровь, в висках вновь начинали отдаваться удары сердца. Господи, что же теперь делать? Не успела она порадоваться долгожданной свободе, как судьба связала ее новыми цепями. Сабрина изо всех сил делала вид, будто ничего не произошло, но понимала, что обманывать себя бессмысленно. Слоан ничем не походил на ее прежних знакомых. Он высказывал правду без обиняков, не задумываясь о том, нравится это собеседнице или нет. Такой человек просто не мог согнуться, сломаться, сдаться… или отступить.

Некогда, несмотря на все невзгоды, ее с радостью принимали в обществе. Дилман был сенатором, Сабрина и Скайлар одевались по последней моде. Страна залечивала раны после войны штатов. Элегантными сестрами Конор восхищались и южане, и северяне. Мужчины льстили Сабрине, не задумываясь о том, насколько правдоподобна их лесть…

А теперь все кончилось.

Слоан не станет льстить ей, даже не подумает упрашивать. Этот человек движется к цели напрямик, уверенный в своей правоте. Ему и в голову не придет довольствоваться крохами внимания…

Сабрина поежилась.

Но самое главное — он индеец. Индеец из племени сиу. Одно дело — любить Ястреба как мужа сестры, и совсем другое — сознавать, что…

Слоан — дикарь, житель прерий. Таким сделала его кровь отца. В его жилах течет кровь краснокожих воинов, которые нападали на белых переселенцев без предупреждения, с воплями, от которых холодела кровь, калечили, грабили, убивали…

Сабрина резко отвернулась от сестры и вновь принялась усердно чистить кобылу. Она пыталась напомнить себе, что Слоан — вовсе не дикарь. Он офицер кавалерии Соединенных Штатов.

Офицер с чересчур явными замашками дикаря.

Она оглянулась на замок, гадая, решился ли Слоан рассказать кому-нибудь о случившемся, и если да, то каким образом.

Что он думает о ней?

— Так как же это произошло?

— Ты хочешь знать подробности?

— Нет, конечно! Чертовски затруднительное и неловкое положение, — выпалил Эндрю Даглас, которого чаще называли Ястребом. Он стоял посреди зала фамильного замка своих предков, разливая бренди, и Слоану Трелони вдруг пришло в голову, что он и Ястреб, бронзовокожие воины с кровью индейцев сиу в жилах и прямыми черными волосами, выглядят по меньшей мере странно в стенах шотландского замка.

«Такова жизнь», — мысленно заключил Слоан, подойдя к камину и взяв протянутый ему бокал бренди. Судьбе не чужда ирония.

— Ничего затруднительного в нем нет, — ответил он Ястребу и поднял бокал. — Твое здоровье!

— Верно, будем здоровы! Но если уж ты относишься к случившемуся так спокойно, я бы не прочь услышать объяснения. Эта девушка — сестра моей жены, я отвечаю за нее. И все-таки… нет, в это мне не верится. Ты уверен, что отец ребенка — ты, а не кто-нибудь другой?

Слоан удивленно вскинул брови:

— Уверен? Ну конечно!

С лица Ястреба не сходило озабоченное выражение. В сущности, его беспокойство было оправданным. Ястреб и Слоан — близкие друзья, на опыте познали предубеждение, с которым неизбежно приходилось сталкиваться полукровкам.

Отец Ястреба, белый человек, женился на своей возлюбленной-индианке после смерти первой жены, но независимо от существовавших между ними родственных уз Ястреб сдружился со своим старшим братом, Дэвидом, который лишь недавно в буквальном смысле воскрес из мертвых и по праву завладел титулом здешнего лэрда. Кровные узы заставили Ястреба и Слоана переплыть океан, оказаться вдали от схватки между правительством США и народом сиу, с которым они по-прежнему поддерживали связь. Оказавшись в Шотландии, они открыли истину, разгадали смысл страшных и трагических событий, недавно произошедших здесь. Слоан не приходился родственником Дэвиду и Ястребу, но давным-давно, в другой стране, среди прерий, они стали кровными братьями. Разумеется, друзьями Слоана и Ястреба сделала не только клятва: у них было много общего, и в первую очередь происхождение, смешанная кровь индейцев и бледнолицых.

Мать Слоана стала белой пленницей вождя сиу, отца Слоана, который влюбился в нее и сделал своей единственной женой. Вождь сдержал обещание: после его смерти жена сын получили возможность вернуться к своему народу. Но детство и юность Слоан провел в прериях, узнав все, что необходимо мальчику, чтобы выжить и стать воином-сиу.

А потом его отец умер, и Слоан неожиданно для себя попал в дом деда, оказался под надзором генерал-лейтенанта Майкла Трелони, героя мексиканской войны, влиятельного представителя политических и военных кругов. Из индейца Слоан превратился в ковбоя, из сиу — в офицера кавалерии. Влияния деда оказалось достаточно, чтобы мальчика приняли в Вест-Пойнт; во время гражданской войны своей отвагой он завоевал уважение товарищей. Однако обрести прочное положение в мире белых людей Слоану так и не удалось.

Не сумел он забыть и о юности, проведенной среди индейцев. Понимая, что по доброй воле ни белые, ни индейцы не согласятся признать его своим, Слоан решил добиться уважения обоих народов.

Он создал собственный мир, обнес его оградой и теперь находился в рискованном положении. Кроме Слоана, в таком же мире жил Ястреб. Лишь немногим людям суждено познать понимание, существовавшее между ними.

Именно поэтому они вдвоем оказались на севере Шотландии, находящейся на другом краю земли. Оба они были обладателями двойного наследия. Когда один из них попадал в беду, второй спешил на помощь. Словом, у Ястреба и Слоана было много общего.

Потому-то сейчас Ястреб ощущал такую неловкость. Едва Сабрина прибыла на Запад, Ястреб и Скайлар решили взять ее с собой в Шотландию, как и подобало родственникам. И вот теперь Слоан заявлял, что Сабрина ждет от него ребенка.

Сабрина подтвердила его слова.

Ястреб выпил бренди одним длинным глотком и развел руками, глядя на Слоана:

— Ничего не понимаю! Насколько мне известно, ты познакомился с Сабриной в минуту опасности, когда ее отчим пытался расправиться с ней. Вы явно невзлюбили друг друга, и с каждой встречей неприязнь между вами усиливалась. Ума не приложу, как это могло случиться…

Он осекся, увидев, что Слоан поднял бровь, и глубоко вздохнул.

— Нет-нет, я не требую подробностей, просто никак не возьму в толк, зачем это понадобилось вам, людям, питающим друг к другу глубокую неприязнь. — Он помолчал. — А может, мне это лишь кажется?

Слоан ответил Ястребу невозмутимым взглядом.

— Я не стал рассказывать тебе о случившемся потому, что считал себя не вправе так поступить. Сабрина не скрывала желания забыть о том, что произошло, и до сих пор я не пытался противоречить ей.

Ястреб нахмурился:

— Черт возьми, что же произошло?

Что произошло? Несмотря на то что Слоан злоупотребил спиртным в ночь знакомства с Сабриной Конор, сестрой жены Ястреба, он помнил все, до малейших подробностей. Вовсе не опьянение было причиной тому, что он принял Сабрину за продажную женщину: Сабрина сама заверила его в этом.

Слоан поставил бокал на каминную доску и скривил губы в саркастической усмешке:

— Похоже, Сабрина досталась мне так же, как тебе — твоя жена.

Ястреб недоуменно нахмурился:

— Если ты помнишь, я обнаружил, что женат, после того, как брак был заключен по доверенности…

— И ты, и я обзавелись женами по милости одного и того же человека — Брэда Дилмана.

— Дилмана?

Слоан кивнул: