– Вы очень добры, большое спасибо. И благодарю вас за вашу компанию. Чрезвычайно мило с вашей стороны, что вы согласились присматривать за мной.

– И все же я чувствую, что потерпела ужасную неудачу в исполнении своего долга, – сказала миссис Винчестер, начиная все заново.

Вирджиния с трудом распрощалась с ней и принялась упаковывать вещи. Она заботливо уложила свои новые платья в сундуки и вызвала стюарда, чтобы застегнуть ремни и привязать к ручкам бирки, которые уже аккуратно надписала для нее Илайа Мэй: «Мисс Вирджиния Лангхолм, пассажирка, направляющаяся в замок Рилл, Кент».

На самом деле Вирджиния не ожидала, что ее встретят, но, когда она спустилась по сходням, очень представительный пожилой человек в котелке выступил вперед и произнес:

– Мисс Вирджиния Лангхолм?

– Да, я мисс Вирджиния Лангхолм, – ответила Вирджиния.

– Его светлость, герцог Меррильский, приказал мне сопровождать вас до поезда, – заявил он. – Карета ожидает. Носильщики уже забрали ваш багаж.

Вирджинию проводили к очень удобной карете и отвезли на вокзал. Пожилой мужчина снабдил ее билетом, и она обнаружила, что для нее зарезервировано целое купе первого класса. Ее ждала грелка для ног, и большая корзина для пикника стояла напротив.

– Надеюсь, у вас есть все, чего вы желаете, мисс, – поклонился пожилой мужчина. – Я приду, когда поезд остановится на железнодорожном узле, справиться, не нуждаетесь ли вы в чем-то еще.

– Очень мило со стороны его светлости проявлять такое беспокойство, – сказала Вирджиния.

– Вы гостья в замке, мисс, – произнес пожилой мужчина почти возмущенно.

Вирджиния слегка улыбнулась, когда он удалился, и, как только поезд тронулся, почти с детским любопытством открыла большую плетеную корзину с крышкой. Она и представить не могла себе более изысканного или роскошного пикника. Там оказались: pate de foie grass2; блюдо из перепелок; крылышко цыпленка на листе лаванды, украшенное разнообразными мелкими деликатесами; профитроли, наполненные взбитыми сливками; три сорта сыра; кусок золотистого сливочного масла, снабженный герцогским украшением на верху гербового щита; свежие булочки, бисквиты и тосты; изобилие фруктов: громадные персики, напоминавшие теннисные мячи, мускатный виноград и груши с золотистой кожицей. Для утоления жажды предназначались бутылка белого рейнвейна, бутылка воды и серебряная фляжка, наполненная кофе и завернутая в фланель.

– Если так кормят в замке Рилл, – сказала себе Вирджиния, – я скоро стану такой же толстой, как год назад.

Она съела кусочек цыпленка и полакомилась фруктами. Бутылка рейнвейна осталась непочатой, и, помня, что ее тетя никогда не одобряла американской привычки неограниченного употребления кофе, она оставила фляжку закрытой.

«Я слишком взволнована, чтобы чувствовать голод», – подумала Вирджиния и принялась считать часы, оставшиеся до прибытия в Рилл. На маленькой станции, на которой поезд сделал специальную остановку, их ожидала карета. Вывеска на крошечной платформе гласила: «Только замок Рилл».

Когда она вышла, пожилой мужчина уже давал указания носильщику перенести багаж из купе кондуктора. Вирджиния направилась к выходу. У входа на станцию ее ждала пара великолепных черных коней, запряженных в закрытую двухместную карету. Они презрительно покачивали головами, как будто были оскорблены тем, что их заставили ждать. И когда они проделывали это, их серебряные уздечки звенели и сверкали в лучах заходящего солнца.

На козлах сидели кучер и лакей.

Вирджиния устроилась в карете и ожидала, что пожилой курьер, сопровождавший ее, присоединится к ней. Но дверцу закрыли. Она поспешно опустила окно. Мужчина стоял на улице, котелок он вежливо держал в руке.

– Разве вы не поедете со мной? – спросила она.

– О нет, мисс! – ответил он. – Я уже выполнил предписания.

– Тогда прощайте! И большое спасибо!

– Это было удовольствием, – ответил он почти угодливо и поклонился, в то время как карета двинулась в путь.

«Что ж, – сказала себе Вирджиния, откидываясь на подушки сиденья, – его светлость, конечно, делает все со вкусом. Если он так обращается с незнакомой студенткой, что же будет предоставлено герцогине?»

Она улыбнулась при этой мысли. Было просто восхитительно сохранять инкогнито, находясь в самом «логове зверя», как она мысленно называла замок.

Вскоре Вирджиния поняла, что они въехали на дорогу, ведущую к замку Рилл. По обе стороны старой аллеи росли громадные дубы. А затем, через несколько секунд, она впервые увидела дом человека, за которого вышла замуж. Ей не удалось задержать в груди отчетливо слышимый вздох.

Ярко освещенный солнцем, замок Рилл представлял собой фантастическое зрелище. Его башенки и башни производили почти сказочное впечатление, и в то же время замок был таким громадным, что Вирджиния подумала, что он не может быть частной резиденцией. Рассматривая замок, в то время как кони степенно везли ее по дороге, она вдруг увидела, как в воздух внезапно взмыла стая белых голубей, закруживших над крышами и флагом, трепетавшим под вечерним ветерком. Казалось, замок приветствует ее, и Вирджиния поняла, что оказалась бы весьма невпечатлительной, если бы не ощутила волнения при виде этого великолепного сооружения, величественно возвышавшегося на пологом склоне. Сады и окружавшие замок леса подчеркивали его великолепие.

Мимо промелькнуло озеро, и Вирджиния заметила на его гладкой поверхности лебедей и множество разноцветных уток.

– Это прекрасно! – прошептала Вирджиния, и не успела она прийти в себя, как лошади остановились. Она увидела подножку и лакея в темно-зеленой ливрее с украшенными серебряным гербом пуговицами, который поспешно спустился по ступенькам, чтобы открыть дверцу экипажа.

Вирджиния вышла из кареты. Ступени лестницы вели к громадным дубовым двойным дверям, обитым большими гвоздями. Одна из створок была открыта.

Не успела она подняться по ступенькам, как из парадной двери выбежали два человека, причем с такой скоростью, будто их оттуда вытолкнули. А вслед за ними показался высокий темноволосый мужчина, гневно закричавший:

– Выметайтесь и не смейте переступать порог! Если я когда-нибудь обнаружу вас в этом доме, то сверну вам шеи! Слышите меня?

– Но… герцогиня… просила нас… – ухитрился пробормотать один из мужчин, чье лицо побелело от страха как мел.

Что бы сделала или ни сделала ее светлость, – поступил ответ, – вы будете повиноваться моему приказу. Убирайтесь и не смейте возвращаться! Если появитесь, будет хуже для вас обоих. Теперь убирайтесь!

Столько гнева и яда было в его голосе, что двое мужчин – как предположила Вирджиния, какие-то торговцы – бросились наутек, и один из них чуть кубарем не скатился по ступенькам.

Вирджиния застыла на месте, не в силах пошевелиться, не зная, что ей делать. Но мужчина, который ругал их, уже исчез, и теперь дворецкий, седовласый, с представительной внешностью, чем-то напоминавший епископа, появился в дверях.

– Мисс Вирджиния Лангхолм, как я понимаю? – спросил он тихим уважительным голосом. – Пройдите сюда, мэм.

С усилием Вирджиния заставила себя подняться по ступенькам.

– Кто… кто это был? – спросила она, и дворецкий не затруднился ответить ей.

– Его светлость немного разгневался сегодня, – сказал он бесстрастно.

– Разгневался! – повторила Вирджиния, затем одернула себя.

Не полагается ей критиковать хозяина. Но это… это был ее муж!

Глава 4

Лакей, в сверкавшей серебром зеленой ливрее, огромный, больше шести футов ростом, сопровождал Вирджинию вверх по великолепной лестнице. Как только они отошли на такое расстояние, что дворецкий не мог их услышать, она заметила, что лакей почувствовал себя свободнее, тут же поняв ее классовое положение в этом аристократическом доме.

– Вы приехали из Америки, не так ли, мисс? – осведомился лакей.

– Да, – подтвердила Вирджиния, – я прибыла в Саутгемптон сегодня утром.

– Я частенько задумывался об Америке, – доверительно сообщил лакей. – Мне и в голову не приходило, что там живут обычные люди, такие, как вы, мисс. Я думал, вся страна состоит из краснокожих индейцев и миллионеров!

Он рассмеялся своей шутке, и Вирджиния поняла, что поскольку прислуга знала, что она всего лишь американка, заинтересовавшаяся изысканиями в библиотеке, а не равный по положению их хозяевам гость, то они станут относиться к ней с дружеской непосредственностью. Ее это не оскорбило, а только позабавило. Чуть позже, очевидно, самая младшая по положению из горничных пришла распаковывать ее вещи. Девушка оказалась не менее болтливой, чем лакей.

– Надеюсь, вам здесь понравится, мисс. – Слова так и сыпались, когда она вынимала из сундука новые платья Вирджинии и развешивала их в большом гардеробе. – Но, я думаю, вам здесь покажется непривычно после Америки.

– Почему же?

– О, вы же так отличаетесь от местных жителей, верно? И потом, не думаю, что у вас есть такие дома, как этот, даже у миллионеров, о которых мы все наслышаны.

– Нет, у нас есть большие дома, хотя и не точно такие, как этот, – ответила Вирджиния.

Ее поразила, несмотря на внутреннее сопротивление, красота внутреннего убранства замка. Громадная винтовая дубовая лестница с резными колоннами, украшенными купидонами, была великолепна. Вирджиния достаточно разбиралась в живописи, чтобы понять, что повсюду, куда бы она ни бросала взгляд, висят великолепные картины не только английской школы живописи, но итальянского Возрождения, фламандских и голландских художников. И она с восторгом узнала знаменитого Ван Дейка, картины которого видела в своих книгах по искусству.

Ее спальня оказалась удобной и приятной, но маленькой, как бы соответствующей ее положению. Ванная комната, которую она разыскала, находилась, как и ожидала Вирджиния, далеко, в конце коридора. Вирджинию, однако, восхищало все, и она долго стояла у окна своей спальни, любуясь озером . и громадными деревьями парка на том берегу, которые, должно быть, стояли там не одну сотню лет.