Когда Линни разула наконец Экстона, тот пошевелил пальцами ног.

— А чулки, женушка? Ты забыла снять с меня чулки. Девушке очень хотелось плюнуть ему в глаза, но она сдержалась и поступила, как ей было велено. Выяснилось к тому же, что снять чулки с мужчины нетрудно. Куда труднее было созерцать голые ступни и мускулистые лодыжки Экстона, поросшие темными волосами. Ей вдруг стало любопытно, как устроен мужчина. «Не Экстон, конечно, а мужчина вообще», — поспешно поправила себя девушка. Оказывается, мужчины куда более волосаты, чем женщины. Неужели у них волосы… везде? От таких грешных мыслей ей опалило щеки, будто огнем.

— А теперь моя очередь, — заявил Экстон. Он схватил Линни за запястья и привлек к себе, после чего встал во весь рост и, словно пушинку, неожиданно поднял Линни на руки. Затем он с такой же удивительной легкостью перенес и усадил ее в кресло, в котором только что сидел сам.

— Теперь моя очередь, — повторил он, глядя ей прямо в округлившиеся от ужаса глаза. Потом его взгляд переместился на ее губы, спустился ниже — к груди…

Несмотря на то, что Линни была облачена в платье из плотного шелка, под взглядом Экстона она похолодела, с ног до головы покрылась мурашками и съежилась в предчувствии того, что должно было с ней произойти. Она застыла в молчаливом протесте. Линни сделала попытку вырваться из рук Экстона и подняться с кресла, но у нее, конечно же, ничего не вышло.

— Начнем с пояса, — сказал Экстон, отстегивая брошь, которая скрепляла концы шелкового кушака Линни. — А теперь очередь за платьем, — промолвил он, сноровисто отыскал у нее на боках завязки и резким движением дернул их за концы.

Должно быть, он почувствовал, что ее сотрясает сильная дрожь, поскольку на мгновение оставил в покое завязки и снова посмотрел ей в лицо.

— Ты, кажется, говорила, что будешь с радостью выполнять мои желания, — напомнил он. — Ты что же, передумала?

Линни сжала зубы. Что бы там о ней ни говорили родственники, она не из трусливого десятка.

— Ничего я не передумала… но… — Тут она не выдержала его пронизывающего взгляда и отвернулась.

??о ты по-прежнему холодна и чертовски напугана, ? закончил за нее Экстон. Когда же она промолчала в ответ, он прищурился и, глядя поверх ее головы, с отсутствующий видом произнес: — Мне вот что хочется выяснить — до какой степени ты способна загораться от ласк мужчины?

Тут он с силой провел ладонями по ее телу, и жар этих ладоней опалил кожу Линни даже сквозь плотный шелк подвенечного платья.

— Слушай, а не было ли у тебя, часом, крамольной мысли улечься на брачную постель, изобразить обморок и так скоротать брачную ночь — не отталкивая меня, разумеется, но и, не отзываясь на мои ласки? Должен тебе заметить, что для в этом ничего приятного нет. Пожалуй, мне следует еще раз объяснить тебе, что значит исполнять свой супружеский долг с радостью и ко взаимному удовольствию супругов.

Экстон снова заработал руками, распутал наконец завязки платья и потянул пышный наряд Линни вверх, тем самым обнажая ее тело. Сначала его взглядам открылись ее ноги, потом бедра, живот, следом за ними показалась грудь, а еще через секунду Экстон стащил платье Линни у нее через голову и, словно негодную ветошь, отбросил его в сторону.

Ощутив у себя на талии его горячие ладони, она едва не лишилась чувств. Когда же он стал проводить руками по ее груди, трепещущим бедрам и животу, Линни затряслась, как те несчастные деревья за стенами замка, на которые обрушился ураган.

— Да, сомнения нет, ты не склонна сдаваться без сопротивления. Впрочем, чего еще ожидать от дочери Эдгара де Валькура? Но тебе надо помнить, что с сегодняшнего дня ты зовешься де ла Мансе! Ладно, как бы то ни было, я тебя завоюю, Беатрис де ла Мансе. Я сокрушу твое сопротивление и разожгу в тебе огонь желания. Ты еще удивишься силе собственного сладострастия — обещаю тебе это!

Он подхватил ее ладонями за ягодицы, поднял с кресла и с силой прижал к себе. Ее живот прижался к его мощному торсу, а груди оказались на уровне его губ.

— Нет! — шелестящим шепотом выдохнула она и уперлась ладонями ему в плечи, силясь оттолкнуть от себя.

И снова у нее ничего не вышло. Хуже того, оказывая ему сопротивление, она попала в еще более тесный капкан его рук.

— Не упрямься, дорогая женушка, — пробормотал Экстон, пряча лицо меж ее грудями.

— Это… это… непристойно! — в отчаянии воскликнула Линии.

— Между женой и мужем все пристойно. Лучше признайся, худышка, тебе это нравится? — Тут Экстон принялся с таким энтузиазмом поглаживать своей большой ладонью ее ягодицы, что Линии не знала, куда деваться от стыда. — А может быть, так ты больше распалишься? — Экстон принялся целовать ее груди сквозь тонкую ткань сорочки, касаясь сосков мокрым и горячим языком. И снова Линни по мере своих слабых сил попыталась оказать ему сопротивление, но это не имело никакого смысла, поскольку в одной руке Экстона заключалась мощь десяти человек.

Когда же он захватил ее затвердевший сосок губами и втянул его в рот, она издала крик, похожий на вопль жертвенного животного. Ладони и рот Экстона продолжали с неистовством терзать ее тело до тех пор, пока она не ощутила, что наряду с гневом и стыдом, которые затопили ее душу, ее охватило другое, еще более мощное и властное чувство. С ней определенно происходило что-то странное, чему она пока не находила названия. Впрочем, нет. Кое-что она все-таки поняла. Это новое чувство многократно усиливало то почти неуловимое, но приятное ощущение, которое она испытала, когда на свадебном торжестве коснулась поцелуем его губ. Теперь Экстон снова возбуждал в ней то же чувство, а она… она ему это позволяла.

Собрав все свои силы, Линни вырвалась, наконец, из его непристойных объятий и чуть было не упала на спину, но он вовремя подхватил ее своими могучими руками. Одной — за спину, другой — под коленями. При этом ее рубашка задралась и явила миру ее голые бедра.

Впрочем, свидетелем этого был один только Экстон, Когда он уложил ее на меховое покрывало, покрывавшее обширную постель, а затем решительным движением сорвал с себя одежду, она поняла, что противиться этому человеку просто глупо. В любом случае он возьмет то, что ему нужно.

Пока Экстон раздевался, Линни сделала над собой усилие и постаралась успокоиться. Но стоило ей увидеть его широкую волосатую ГРУДЬ, как ею снова безраздельно завладела паника. Она подползла по меховой медвежьей полости, ближе к изголовью кровати, съежилась там в комочек и обхватила руками колени. В этот момент Экстон как раз стягивал с себя узкие штаны, и она прикрыла глаза, чтобы ничего не видеть, — в этот вечер впечатлений у нее было более чем достаточно.

Тишину нарушил негромкий смешок, после чего постель рядом с ней прогнулась под его тяжестью.

— Это придется снять, — сказал он и потянул за край ее ночной сорочки. Линни сидела без движения, словно каменное изваяние, не мешая Экстону освобождать ее от последних покровов.

Она приоткрыла глаза и посмотрела на него сквозь завесу ресниц, когда он, расправившись с ее одеянием, ловким движением запустил руку ей в волосы, снял стягивавший их витой шелковый шнурок и позволил им хлынуть волной вдоль плеч.

— Не стану говорить, что твои девичьи страхи нисколько меня не трогают, — начал он совершенно серьезно, чему Линни весьма удивилась.

С отсутствующим видом он выбрал из золотого водопада волос одну прядь и теперь, обращаясь к Линни, перебирал ее пальцами.

— И все же я не могу позволить, чтобы моя жена мыслями и чувствами продолжала оставаться в стане моих врагов. Потому, Беатрис, ты должна стать моей в полном смысле этого слова. Ради этого — если понадобится — я буду вынужден укротить твой дух и привести тебя к полной покорности. Так что оставь глупые помыслы противостоять мне, — предупредил он, — иначе ты горько об этом пожалеешь. Ну, а теперь, — сказал он, легонько похлопав ее по бедру, — я научу тебя плотским радостям.

Когда Экстон ухватил ее за лодыжки и потянул вниз — на простор супружеской постели, — она мысленно дала себе слово не сопротивляться. К тому же меховое покрывало так нежно касалось ее обнаженной кожи. Между тем Экстон положил ее на спину и вознесся над ней, опираясь на колени свои мускулистые руки.

— В первый раз тебе будет больно, — предупредил он, раздвигая ей ноги. — Но мы попытаемся побыстрее покончить с неприятным, чтобы потом ничто не мешало тебе извлекать из этого радость.

Усевшись на пятки у ее ног, Экстон принялся поглаживать ей живот и бедра. Хотя Линни напугали его ласки, она вынуждена была признать, что его прикосновения… не лишены приятности.

Она перевела взгляд с его лица на могучую волосатую грудь, мускулистый живот и неожиданно наткнулась глазами на некий странный предмет, торчавший у него между ног.

Помнится, бабка говорила, что мужской стержень увеличивается в размерах, но Линни никогда не думала, что до такой степени…

Экстон тем временем положил руку между ее ног и начал поглаживать, Линни казалось, что горячая влага опаляет ее лоно.

Когда же он углубился пальцем в ее святая святых, проникая в самые ее недра, Линни содрогнулась, как от удара хлыстом.

— Прекрати, не смей этого делать! — Она попробовав было сдвинуть ноги, но Экстон крепко держал ее. Тогда попыталась выскользнуть из-под него и отползти к изголовью кровати, но Экстон был начеку и своей тяжестью прижал ее тело к покрывалу.

— В первый раз я все проделаю быстро, — повторил он. ? Немного потерпи — и неприятное закончится. Зато потом…

Линни не слышала, что должно было принести ей самое «потом», поскольку он навалился на нее всем тело она ощутила в низу живота прикосновение его твердой плоти. Экстон резко подался вперед, она почувствовала плоть внутри себя и застонала от резкой боли.

— Подожди, остановись! Нет! — закричала она в панике. Ею завладела одна-единственная мысль — любой ценой бежать этого унизительного и болезненного действа. ? Не имеешь никакого права!