Ада Ридель - Непорочная для бандита. Я тебя сломаю

– Вчера мы не доиграли. И я не могу оставить тебя без приятного. И пока мы ждём третью гостью...

Залезаю свободной рукой в карман и достаю красную ленту, прислоняя её к светлой коже.

– Подготовимся.

До долгожданного звонка в дверь успеваю привязать девчонку к кровати. Осушить бутылку с алкоголем и взять вторую.

Именно с ней в руках встречаю пьяную шлюху. И кого только друг мне подсунул? Угашенную в дрова девицу. Мне что, себя мало? Или изнывающей по ласке Майи на большой кровати? Трое неконтролирующих себя людей.

Хм, а мне это нравится.

– Шевели булками, – шире открываю дверь, запускаю мулатку внутрь и иду следом. Она тут же раздевается, кидая куртку на пол. Отлично, знает, зачем пришла.

Бодро, несмотря на своё состояние, идёт вперёд, виляя бёдрами. Останавливается у дивана и скидывает с себя чёрное крохотное платье. Шустрая.

– Тебе нравятся больше распущенные волосы или собранные в хвост? Чтобы не мешались.

Профессионалка по сосанию что ли?

– Мне всё равно, – отвечаю безразлично, подходя к жгучей брюнетке. Ничего такая. Фигурка хорошая, бёдра широкие. И сиськи. Огромные, натуральные. Кожа загорелая, темноватая… Полная противоположность Климовой.

Та… Мелкая. Светловолосая. С маленькой, но мягкой задницей. Мелкими сиськами и молочной кожей.

И какой же сейчас будет между ними контраст… Когда они будут веселиться вместе.

– Будешь обслуживать не меня.

Шоколадка оборачивается и вздёргивает брови. Осматривается по сторонам, разыскивая кого-то ещё.

– Тройничок? – хм, и на него готова? Я подумаю.

– Пошли, – кидаю ей и иду в комнату Климовой. Открываю дверь, показывая мулатке её заказ. Маленькое, хрупкое, извивающееся под таблетками тельце. В одежде выглядит возбуждающе. Боюсь, член разорвётся, когда с неё стянут штаны.

Хотя и так уже твердеет от вида этой непорочной сучки. Бесит нереально.

Надо было просто её трахнуть, пока она сама просит этого. Елозит на простыне, пытается выбраться и приоткрывает свой маленький рот, вдыхая больше кислорода.

Трясёт её. Уже минут двадцать. Поэтому, чтобы не помочь Майе прийти к разрядке, свалил из комнаты нахрен, напиваясь.

Честно скажу – хочу. Хоть она и неудобная. И проблемная.

Но в таком возбуждённом и беспомощном виде… Сойдёт.

– Сегодня она на тебе, – шлюха на мои слова морщится.

– Я не сплю с девушками. Тебе лучше проститутку вызвать.

А кто же ты тогда?

– Отлично, – раздражённо толкаю девицу в спину, из-за чего та летит в комнату. – Будет твой первый раз. Как и у неё.

– Но я не… – пытается сопротивляться, но меня сейчас это бесит. Кровь в венах вскипает. Я нетерпеливый. Ненавижу ждать. А тяжело. Яйца ноют. Да и посмотреть на такое представление… Всегда люблю.

Оборачивается в мою сторону, но пригвождаю её к полу одним только грубым словом:

– Вперёд.

Мажу колючим взглядом и обхожу девчонку, садясь в мягкое кресло, напротив кровати. Отличный вид сбоку. В руках алкоголь. Передо мной Климова, шепчущая какие-то слова, и ещё одна девица.

Захватывающее представление.

Особенно через несколько минут.

– Ну-у, ла-адно, – тянет мулатка и всё-таки собирает волосы в хвост. С распущенными было лучше, но плевать. – А чё это с ней?

Кивает на Майю с прорезавшимся голосом. Поначалу не пойму, что твердит.

И когда слышу отчётливые слова, усмехаюсь.

– Хочу...

– Слышала? – поднимаю взгляд на проститутку, или кто она там. – Помоги девочке. От нетерпения горит же вся.

Шоколадка усмехается, расслабляясь. Залазит на кровать, покачивая задом, и подбирается к плотно сжатым ногам Климовой. Кажется, с миллиграммами я переборщил. На её вес… Ладно, похуй. Не умрёт.

Да и эта мысль отходит на задний план, когда мулатка облизывается и хватается за резинку штанов. Тянет вниз. А у меня у самого внизу уже всё полыхает. Держусь, терплю. По-хорошему… Трахнуть кого-нибудь да и всё.

Но нет.

Посмотрим, что скажет Майя, когда завтра протрезвеет. Вернёт себе ясный рассудок, а я напомню ей об этом.

А сейчас…

Наслаждаемся представлением.

Штаны спускаются вниз. Климова жмётся, вертится и пытается освободиться. Не выйдет. Научился хорошо завязывать узлы.

Майка задирается выше, и шоколадка нависает над трепыхающимся телом, вклиниваясь между раздвинутых ног. Майя что-то шепчет, но девушка ей только улыбается и смотрит пьяным взглядом. Задирает майку до шеи и опускает тонкие ладони на стройное, худощавое тело.

Ведёт по рёбрам, вверх, обхватывает холмики с твёрдыми, розовыми сосками.

Делаю глоток и не свожу с парочки взгляда.

Шоколадка, будто читая мои мысли, наклоняется. Проводит языком по горошине и обхватывает её ртом. Причмокивает и посасывает.

Климова отзывается на ласку и выгибается, постанывая в голос. А яйца в штанах продолжают разрываться от невнимания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ничего, потерплю. Им хватит на игры минут двадцать? Хватит. А меня, может быть, и нет. Кровь уже давно бурлит в венах, а из груди зверь похоти рвётся наружу. Сжимаю ручку кресла пальцами и продолжаю наблюдать за тонким тельцем.

– Скорее... - смотрите, как заговорила.

– Спускайся ниже, – отдаю приказ. Перевожу взгляд с вздымающейся груди на худые согнутые в коленях ноги.

Мулатка нехотя отрывается. Следует моим словам. Ведёт языком по бледному телу ниже. К развилке между ног по плоскому животу.

Непроизвольно поднимаю взгляд на лицо. Хочу увидеть его, когда девица коснётся её истекающей плоти языком.

И вместо лица вижу взгляд.

Ненавистный, похотливый. И такой жалкий.

Ей нравится. Хочет оргазма, которого никогда не испытывала.

Но при этом шепчет слова, от которых усмехаюсь.

– Я… Тебя… Ненавижу.

Прикасаюсь к горлышку и делаю большой глоток. Горючее обжигает, скатывается по горлу, прямиком внутрь. Дикое пойло.

Усмехаюсь и мысленно произношу то, что крутится на языке. Но так и остаётся в моей голове.

Я тебя тоже.

– Тебе понравился мой подарок, Майя? – наклоняюсь корпусом вперёд, желая рассмотреть белоснежное лицо с румяными щеками как можно ближе.

Но всё, что вижу – сверкающие от возбуждения глаза.

Ей ведь хорошо. Пусть только попробует отрицать это.

–Ты… – она замирает. Распахивает пухлые, искусанные губы и прикрывает глаза. Глотает ртом воздух. А всё потому, что шоколадка достигает цели.

Метаю взгляд вниз. Девица накрывает языком клитор. Водит красноватым кончиком из стороны в сторону, играясь. А девчонка выгибается и вновь пытается вырваться. Нравится, но сопротивляется.

– Что я? – сужаю глаза, рассматривая каждое движение. Каждый вздох. Трепыхание ресниц.

И всё-таки женское тело и эмоции самое эстетичное, что я видел в жизни.

– Ненормальный, – она поняла это только что?

Поздно. Очень поздно.

Да, я такой. У меня нет морали, принципов. Я живу, как хочу и делаю, что хочу.

Могу убить. Подарить жизнь, сжалившись. Но не сейчас, нет, делать этого не желаю.

Встаю с кресла, выпрямляясь. Делаю глоток пойла и оставляю его на маленьком столе.

Забираюсь на кровать. Сажусь рядом с головой девчонки и смотрю в её лицо. Близко. Считываю всю мимику, не пропуская ни одной эмоции.

Она сейчас такая беспомощная. С завязанными руками. С широко расставленными ногами в стороны. В дурмане.

Стонет, наслаждается. Но ненависть в глазах продолжает гореть. Вижу это чётко, когда она распахивает глаза. И не закрывает. Смотрит точно на меня, источает злобу, гнев.

И мне нравится чувствовать это. Особенно страх, исходящий от неё. А он есть…

Вперемешку с возбуждением.

Перевожу взгляд на шоколадку. Вижу, как она отстраняется от розовых и невинных складок, накрывая ладонью.

– Без пальцев, – кидаю холодно, раздражаясь. Нет. Никакого проникновения даже чужими пальцами.

– Ску-учно.

Игнорирую её слова, отвлекаясь на телефон в заднем кармане штанов. Специально поставил его на вибро, чтобы не отвлекал от дел. Он вечно меня прерывает. Сколько? Два-три раза? Точно не помню.

Но сейчас достаю его и не свожу взгляда с Климовой.

– Слушаю, – отвечаю на звонок, хоть и не знаю, кто это.

– На районе маньяк завёлся, – Назар всегда любит радовать плохими новостями. Даже привета не сказал.

– С чего ты взял? – хмурюсь и поднимаю руку в воздух. Опускаю ладонь на травмированные, но мягкие губы и грубо провожу по ним пальцем.

– Девушки пропадать начали, – хм, не одна?

– А нам какое дело? – запускаю большой палец в рот Майи и наблюдаю, как она сама облизывает его. Вот что делает с людьми похоть.

– Да мне пох. Но у меня девушка второй день подряд без лица ходит, а мне знаешь, не в кайф. Подруга у неё пропала. Может, помнишь, блондинка в «Дурмане» была? Найти хочу. А то Данка белее снега ходит. И её жалко, и себя. Без секса хожу. И её успокаиваю.

– Позвони Сергею, – произношу равнодушно, двигая пальцем вверх-вниз в тесном и маленьком ротике. А ведь, если бы не нравилось, не ласкала бы его языком. – Он ведь в контрах с полицией. Я тут при чём?

– Серого в городе нет. Уехал с бабой своей куда-то.

Приплыли.

Теряю одного друга за другим из-за баб.

– А от меня что хочешь? – член в штанах будто скручивает. Эта девчонка так неуверенно причмокивает.