Ада Ридель - Непорочная для бандита. Я тебя сломаю

Артур встаёт. Прячет всё ещё каменный член в трусы и поднимает взгляд на часы.

Ухмыляется. Делает шаг вперёд, к кровати. Приближается ко мне, нависает. Заставляет отклониться назад, лечь спиной на тёплое покрывало.

Но он не дотрагивается. А условие – именно такое. Он ждёт эти несчастные секунды, чтобы выиграть. А потом сорваться. Отыграться на мне как следует за эти дни без секса.

Грудь всё ещё обнажена. И именно на неё Артур сейчас смотрит. На твёрдые соски, от которых пробирает смущение.

А потом Алиев опускается. Наклоняет голову вперёд. Размыкает рот и дотрагивается горячим языком до розовой горошины. Мокро, влажно и отчего-то приятно.

И я выдыхаю. С облегчением.

– Ты проиграл.

Он резко выпускает сосок из плотно сжатых губ. Поднимает голову. Непонимающе глядит мне в глаза.

– С момента начала игры прошло тридцать девять минут и сорок пять секунд. Сам посмотри.

И Артур, чтобы удостовериться в моих словах, переводит всё внимание на часы. Его пальцы сжимаются рядом на покрывале.

Каких-то пятнадцать секунд.

Алиев резко, безумно, словно вихрь, отстраняется от меня. Выпрямляется. Лицо напряжено, как и тело. Вижу острые скулы. Жестокое выражение лица. Я видела его уже. В первые наши разы. Тело наливается каким-то металлом. Разбухает, становится массивнее. Твёрже. Вот-вот прорвет несчастную рубашку.

От него не идёт и слова. Смотрю только на сжимающиеся и разжимающиеся кулаки.

Прикрываю на мгновение глаза. Всего секунда. А тяжёлые и громкие шаги оглушают.

Распахиваю глаза и смотрю на пустое место, где несколько секунд назад стоял Артур.

Ушёл. Молча. Громко хлопнув дверью.

И я, наконец, выдыхаю. Прижимаю к себе плед. Прикрываюсь. И без каких-либо плохих умыслов радуюсь.

Я выиграла. Теперь можно не бояться. Мне не светит ни оральный секс, ни, тем более, анальный. Как он хотел. Не придётся больше смотреть, как ему отсасывают другие.

Для него это… Плохо. А я вот в плюсе.

Хоть от этого мне совсем не радостно.

Артур не проиграл. Вот почему. Я уверена, что он бы продержался. Не сорок минут, больше. Час-два. Лишь бы получить потом желаемое и не давить на меня.

И я не могу же ему сказать.. Что часы заедают? И секундная стрелка постоянно скачет назад?

И я это знала. Воспользовалась. Обманула его.

И от этого чувствую себя ещё противней.

Ведь я знаю, кто вышел из этой игры победителем. И это точно не я.

Я сижу на кухне, когда в ней появляется обнажённый Артур. Не в духе. Сонный. Берёт с тумбы холодный чай и делает глоток. Морщится и лезет в холодильник, ищет что-то из еды. А меня будто и не замечает.

Садится резко на стул вместе с тарелкой салата. И только сейчас поднимает на меня взгляд. Удивляется.

– Капец, ты мелкая, – сам не ожидает. – Притихла в углу. Замаскировалась. Хрен увидишь.

Я скромно улыбаюсь. От его вида. Потрёпанного. Волосы в разные стороны. Лицо чуть опухшее. Вот так вот… Пить не будет, может.

– Как ты себя чувствуешь? – я, честно говоря, ехидствую. Не могу упустить возможности подшутить над Артуром. – После вчерашнего?

Я намекаю на алкоголь. Но, судя по блеску в его тёмных глазах, он вспоминает нашу маленькую игру. В которой выиграл и проиграл одновременно.

– Странные от тебя вопросы, – стараюсь. Репетировала. И ещё несколько милых предложений. Я чувствую вину. За обман. – Нормально себя чувствую.

Оно и видно.

Пододвигаю ему корзинку с кексами.

– Вчера сделала. Тебе. Как благодарность за Дану.

И опять мы заговорили про эти благодарности. А Артур злится на месте. Потому что знает, что теперь он остался без секса на долгое время.

Сам не принудит, а я и не тороплюсь к нему в объятия.

– Я не ем сладкое.

По телу разливается волна разочарования. Наверняка отражается на лице. Не ест. Ну и ладно. Угощу других.

Поддеваю корзинку с кексами пальцем и тяну на себя. И Артур, ни с того ни с сего хватает один из корзинки. Кусает и отставляет в сторону.

– Не приторный. Сойдёт. Оставляй.

Отпускаю корзинку и не понимаю, что на него находит.

Сжалился.

– Я хотела бы поговорить. Насчёт сорока минут… – понимаю, что я дурочка, но… Я ведь хотела, чтобы у нас улучшились взаимоотношения. Начать ему полностью доверять, идти навстречу.

И вот не знаю, чем я думаю. Может, когда он узнает правду… Я посмотрю на его реакцию. И пойму что-то для себя.

– Опять, – закатывает глаза. Не нравится ему эта тема. И почему меня, как назло, тянет о ней говорить? – Упиваешься победой и решаешь плюнуть мне в лицо?

Это немного задевает.

И его, и меня.

Алиев встаёт с места, а я говорю ему чистую правду в спину. Так лучше. Я не буду сомневаться, смотря в покрытую шрамами кожу. Ещё свежими ранами от ножей. От которых он меня защитил.

Вдыхаю побольше воздуха и выпаливаю:

– Я тебя обманула. Ты победил.

Секундная тишина. А я уже успеваю попрощаться с жизнью.

– Я знаю, – неожиданно проговаривает, вытирая руки о белоснежное полотенце. На меня не смотрит.

– Что? – не понимаю. Как так? Если он знал, то почему он… Не сказал об этом? Не попытался получить выигрыш? Он же ведь хочет.

– Зачем тогда дотронулся раньше времени? – лепечу, совершенно его не понимая.

– Много вопросов задаёшь, – кидает кухонное полотенце на стол. Собирается уйти, но я вскакиваю со стула. Встаю у него на пути. Задираю голову вверх.

Со стороны это выглядит забавно. Я достаю ему макушкой до плеча. Он большой. Широкоплечий, мускулистый. И эта кожа… Такая загорелая. Бугристая. Рельефная. И мне опять хочется прикоснуться к этим шрамам. Провести пальцем. И узнать историю каждого.

– Ответь, – настаиваю. – Ты ведь мог продержаться, а потом получить то, что хотел.

Артур запускает пятерню в волосы. Устало выдыхает, протирает лицо.

Да он всё ещё спит!

– Как бы тебе, девчонка, объяснить, – задумывается. Старается. – Ты ведь сама знаешь, что я продержался. Это я и хотел доказать. И мне положена награда, да. Но официально – нет. Когда мозг отчётливо говорит тебе каждый раз «нет», начинаешь держать себя в руках. И тебе лучше бы промолчать, потому что я снова думаю, что ты мне должна. А так и ты не стрессуешь, и я держусь. Так что разойдёмся мирно, или ты хочешь встать на коленки?

Он усмехается. Не дожидается моего ответа и легко обходит, проходя мимо.

Значит, сделал это специально. Чтобы я спокойно жила, не думала о том, что он в любой момент может залезть мне в трусы.

– Но я оценил твой порыв. Как святая. Соврать даже не можешь.

Не оборачиваюсь, а сажусь обратно на стул.

Пусть уходит. Ну его. Играет здесь благодетеля. Пытается выглядеть хорошим в моих глазах.

И как бы не было прискорбно, но он это делает.

Дни текут быстро. Я осваиваюсь в доме в статусе жены Артура.

На удивление, дом постоянно пустует. Иногда сюда приезжают набегами, но я уже боюсь не так сильно людей.

Могу говорить нормально с остальными и не дрожать от страха.

Привыкла даже к Алиеву, как бы это глупо не звучало. Мы вообще мало видимся. Сталкиваемся, когда выходим из комнаты, в гостиной, где вечерами мы с Соней и Анной учим её писать.

Пока она пытается вырисовывать буквы, я читаю. О материнстве. Иногда любовные романы.

Конечно, не обошлась без насмешек Артура, но я игнорирую его.

Помимо этого мы встречаемся на приёмах пищи. Я стала часто готовить. Помогаю Анне и отвлекаюсь.

Алиев дал возможность позвонить маме. Ту, оказывается, мужчина предупредил ещё в тот момент, когда он привёз меня в свой дом.

Сказал, что я - девочка взрослая, пора строить свою личную жизнь и ушла к Артуру. Замуж. Самостоятельной стала.

Вот так вот. Мама немного повозмущалась, сказала, почему так неожиданно, но всё обошлось.

Алиев решил загладить свою «вину». Отправил мою семью в оздоровительный центр, подальше от нас.

Две недели минуют неожиданно быстро.

И в очередной вечер, Артур составляет нам троим компанию. Сидит в телефоне, хмурится. Не обращаю на него никакого внимания. Продолжаю читать книгу о материнстве, поглощая информацию. Срок четыре месяца. Пора задуматься… Времени мало.

– У Мирослава скоро день рождения, – неожиданно проговаривает Соня, привлекая к себе внимание.

Я знаю, кто это. Бывает здесь очень часто. На самом деле этот дом – проходной двор. Сюда приезжают чуть ли не каждый час. Но здесь мы в безопасности, как сказал мне Артур.

– Хочу купить ему подарок. Можно, пап?

Я уже привыкла, что Соня называет Артура папой. Когда-нибудь… У него появится его кровный ребёнок. И он тоже… Да. Скажет слово «папа».

– С Майей хочу.

Не очень удачная идея.

– Нет, – отрезает жёстко. – Мирослав обойдётся без подарка.

– Но почему? Он ведь так хочет, – надувает губы и обижается. Отворачивается от него и чуть не плачет. И смотрит, главное, на меня. Потому что знает – на Алиева слёзы не подействуют. А я вот раз купилась… Приготовила шоколадный торт, на который у неё оказалась аллергия.

Артур пришёл, поорал. И, пока я сидела зажатым комочком, виновато смотря вниз, он отчитывал нас двоих.

– Милая, Артур прав, – в этот раз я на его стороне. Я боюсь не только за свою жизнь, но и за её. – На улице холодно. Дождь. Завтра машина не выберется, видела, какая там грязь? Ты сегодня в сапожках застряла. Кто тебя вытаскивал?

– Папа, – бубнит, опускает голову вниз. Принимает этот ответ. Больше не настаивает, возвращается к делу. А я победно улыбаюсь.