Я должна взглянуть ему в глаза. Должна понять, получилось ли у меня изменить его судьбу своим решением?

Но пирей Талис, не поднимая взгляда, опустился на одно колено. Его примеру последовали и воины, стоявшие за его спиной. И мое сердце дрогнуло от этого зрелища. Сотня воинов склонили головы и встали на колени перед женщиной...

- Мы, воины Элехории, присягаем на верность Адриане Тиммерманс, принцессе Элехории. Клянемся свято соблюдать законы Элехории, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянемся достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и своего королевства.

Он вскинул взгляд, ожидая ответа.

- Я принимаю вашу клятву. В свою очередь я клянусь, что сделаю все, что в моих силах для того, чтобы мир вновь воцарился в нашем королевстве, - казалось, мой голос все же дрогнул.

Я бросала вызов королю Элехории, родному брату. И бросала вызов самой себе.

Сделала шаг вперед и, наконец, встретилась взглядом с воином. Один удар сердца, второй, ничего не происходит! Неужели не получилось?!

Но в следующее мгновение магия ворвалась в сознание, унося прочь от реальности. Сердце бешено колотилось в груди, заставляя замереть в ожидании. Дыхание перехватило. И вот сквозь белесый туман, сотканный из магии, я увидела... саму себя! И зал, и воинов с их семьями. И оперенье дротика в груди. Последний взгляд – мужчина воин с насмешливым оскалом. И все исчезло.

Будущее и правда изменилось. Пирей Талис простится с жизнью прямо сейчас. Быть может этот предатель уже выпустил свой дротик, может смерть на его острие уже летит к сердцу этого храброго воина.

Мой дар лишь для того, чтобы предупредить? Чтобы показать, что исход одинаков? Что смерть не соперник, а лишь часть пути?

Нет.

Казалось, я слышу, как воздух разрезает тончайшая игла. Как она летит... Я рванула к пирею Талису и оттолкнула его в сторону, вложив все свои силы. А затем резко развернулась. И смертоносный снаряд промелькнул совсем близко, но не нашел своей цели. На мгновение время будто замерло.

- Предатель! Среди них предатель! – мой голос звенел от гнева, а следом я нашла взглядом того самого мужчину с черной бородой в поношенной затертой форме воинов Элехории. Он, казалось, ничем не отличался от других. Но я видела. Я точно видела именно его.

И не ошиблась. На долю секунды на его лице промелькнуло удивление, испуг, а затем он подскочил на ноги и рванул в сторону двери.

Ему удалось ступить лишь три шага, до того момента, как стражи повалили его на пол.

- Шлюхе не править государством! – его резкий хриплый возглас пронесся по залу. – Король Тобиас придет в Орлей! И все вы сдохнете!

Удар и голос стих. Но отпечатался в моем сознании, заставляя кровь вскипеть в венах.

- Прошу доставить его во дворец живым, - я обратилась к Кнуту, а затем направилась в сторону выхода, но на мгновение остановилась. – Если среди присутствующих здесь есть те, кто разделяют взгляды этого воина, то прошу покинуть эти земли прямо сейчас. Вас не тронут. Потому что если ваш замысел будет раскрыт, то вас будут судить по всей строгости законов Элехории.

- Если вы желаете править, то вам следует и решения принимать более… жесткие, - вполголоса посоветовал Кнут. - Иначе, вам не усмирить тех, кто желает вашей смерти. Не сейчас, но подумайте над этим. Одними пряниками верности не получить.

Я коротко кивнула, принимая справедливость его слов. Но пока вряд ли у меня получилось бы прислушаться к его советам.

Глава 26

Торем

- Совершено нападение в ратуше на принцессу Адриану, - отчитался Кнут, едва Торем въехал верхом на черном Урагане в стены крепости. – Думаю, что на нее. И то, что она спаслась просто чудо! Она словно предвидела, что случится. Словно знала. И… я не хотел говорить, но там была ведьма. Она говорила странные вещи.

Торем нахмурился. Внутреннее чутье подсказывало ему, что ничего хорошего эта встреча не сулит.

- Хельда? – спрыгнув с коня, и перекинув повод конюху, спросил Торем.

- Ты же знаешь, если бы это была Хельда, то она бы точно не разговоры разговаривала. Она бы попыталась пустить кровь принцессе. И я не уверен, что с ней так просто удалось бы справиться. Это была старуха.

Торем кивнул, принимая справедливость его слов.

- И что этой старухе нужно было тогда?

- Она бормотала что-то о том, что принцесса видит глазами смерти. Но… может это просто паранойя, и я вижу тень дракона, там, где пролетел воробей.

- А может и нет, - обронил предводитель алернцев. – Ведь покушение же было?

- Позже, - кивнул Кнут. – Кажется, к этому приложил руку брат принцессы. Этот наемник и не скрывал этого.

- Трус, - процедил Торем сквозь зубы, испытывая непреодолимое желание вцепиться в глотку королю Тобиасу. Если бы он был рядом, то наверное, Торем не смог бы сдержаться и так и сделал бы. – Как она?

Голос Торема стал мягче. С того вечера, как чары Этхельды едва не замутили его разум, он старательно избегал Адриану. Он все еще не был уверен в том, что колдовство Снежной ведьмы отступило, и страх, что он причинит боль, навредит принцессе, преследовал его и днем и ночью. Особенно ночью. Стоило ему уснуть, как кошмары врывались в его и без того не самый спокойный сон. И каждый его сон заканчивался одинаково – смертью Адрианы. И да. Он боялся. Боялся, что его сны станут реальностью.

Потому упрямо избегал встреч с принцессой. Проводил много времени на кораблях, готовя их к новым походам и боям. В бухте, где  потихоньку все же росла верфь. В конюшне, на базарной площади, в ратуше. Где угодно, но только лишь бы подальше от ее покоев.

- Она сильнее, чем кажется! Держится, как истинная королева, - усмехнулся Кнут. – Там где другая бы уже валялась без сознания, она даже бровью не повела. Еще и смогла связно отдавать указания.

Торем улыбнулся. Да, это в ней было. В ней было куда больше силы и самообладания, чем у некоторых мужчин. И из нее получился бы куда лучший правитель, чем из ее брата.

 - Нападавшего схватили?

- Да. Он в казематах. – кивнул Кнут. - Прикажешь допросить?

- Я сам! – коротко ответил Изгнанник, уже направляясь в сторону темниц. – Проверь, как себя чувствует принцесса.

Кнут коротко кивнул и тут же отправился исполнять указания.

У входа в подземелье Изгнанника уже ждал Снорри и беспокойно метался из стороны в сторону снежный барс.

Скрип двери, и подвал дохнул в лицо затхлостью, сыростью и обреченностью.

Узкие ступени спускались вниз, и если бы не дрожащий в конце коридора свет факелов, то казались бы дорогой в саму преисподнюю.

Торем взял в руки факел и уверенно и быстро начал спускаться вниз. Так, что Снорри, следуя за ним, едва поспевал. Злость, гнев, даже ярость нарастали в груди, словно снежный ком, катившийся с горы.

Мелкие камешки и крошки сыпались по ступеням, создавали какую-то трескучую, тревожную мелодию, которую расслышать мог только Кейх и Торем. Они словно шептали ему что-то, но что именно – известно одним богам. Ее заглушали тяжелые шаги Снорри, следующего по пятам за предводителем, лязг доспеха и оружия.

Если бы Торем прислушался, то несомненно услышал бы, что пытается сказать ему старая крепость, но он не хотел. Точнее не мог взять себя в руки и успокоиться.

Впервые с того дня как Торем был изгнан из родных земель, он испытывал такую злость, гнев и жажду крови. И второй раз причиной тому была женщина. И если Хильду он ненавидел, то Адриану…

Нет… не любил, он не умел любить. И не хотел учиться. Любовь – это яд, вытравливающий здравый смысл. Но все же он назвал Адриану своей женщиной, собирался назвать женой, и никто не посмеет навредить ей.

Заунывный скрип очередной двери. На этот раз в пыточную.

В очаге тлели угли и грелось железо. На столе разложены какие-то щипцы, ножи, крюки, о назначении которых сомневаться не приходилось. Эрик, один из воинов, доставивший в крепость пленника, возился с орудиями пыток, пытаясь разобраться в том, как их использовать.

А в углу лежал связанный человек. Грязный, оборванный, резко воняющий кровью, страхом и нечистотами. Торем чувствовал его страх – кислый, раздражающий. Он едва удержался, чтобы не зарычать, подобно дикому зверю, не броситься на него и не вырвать ему глотку зубами. Но быстро понял, что это не его желание, а нервно стучащего по каменной кладке пола Кейха. И не сказать, что это его сильно обрадовало. Связь крепчала. И с каждым днем, он становился все меньше человеком и все больше хищником.

- Поднимись, - скомандовал Торем, узнику.

И тот, пусть не сразу, завозившись, как-никак сел.

Один взгляд на Изгнанника и запах страха, почти ужаса, становился просто удушающим. Кейх занервничал еще больше, и Торем едва ли смог удержаться и не разрешить ему разорвать ублюдку глотку.

- А теперь говори! – наигранно спокойно разрешил Торем.

Но пленник не раскрыл и рта. Он с ужасом наблюдал за барсом, и лихорадочно пытался отползти, но пути для отступления не было.

- Если ты не расскажешь все, то станешь обедом Кейха, И поверь, тебе не даруют милость в виде смерти, а жрать он тебя начнет с ног или рук, чтобы ты прочувствовал все.

И прозвучало это так убедительно, что неудавшегося убийцу стошнило.

- Я расскажу! Все расскажу, - пробормотал он, едва смог справиться с взбунтовавшимся желудком. – Мне было приказано влиться в ряды воинов, предавших короля. И избавиться от принцессы, когда будет возможность. Она опозорила свой род, связавшись с варварами, решив смешать кровь с пришлыми с севера. И это невозможно простить. Король не может спокойно смотреть, как она топчется по наследию Тиммермансов.

Скорее, понимает, что она несет реальную угрозу его правлению.