– Вы… не лучше животных. Вы злые, бесчеловечные, мерзкие…

Нед наступал на нее до тех пор, пока она не уперлась спиной в стену. На его лице, похожем на морду хорька, снова заиграла злобная усмешка.

– Ну хватит разговоров, – сказал он. – Теперь давай сюда эту маленькую безделушку, и я, может быть, забуду обо всех грубостях, которые ты нам наговорила.

Он попытался отнять брошь силой, но Брайони, охваченная беспомощной яростью, взвизгнула и, прежде чем успела сообразить, что делает, отвесила бандиту звонкую пощечину. В следующее мгновение она поняла, что совершила ужасную ошибку, – в глазах бандита мелькнуло бешенство, и тяжкий удар кулаком откинул Брайони обратно к стене. Слезы брызнули у девушки из глаз, но, задыхаясь в рыданиях, она продолжала упорно сопротивляться, когда негодяй снова попытался выцарапать брошь из ее стиснутых пальцев. Тогда последовал новый удар, тяжелее первого, и, рухнув на колени, Брайони почувствовала, что комната поплыла у нее перед глазами, а щеку пронзила страшная боль. Брошь с камеей вывалилась из ее ослабевших пальцев. Нед подобрал украшение, а затем, грубо встряхнув, поставил девушку на ноги.

– Надеюсь, я поостудил твой пыл немного, а, крошка? – усмехнулся он, глядя в ее залитое слезами лицо.

Вдруг его взгляд упал на перламутровый гребень Брайони. С торжествующим смешком грабитель принялся выдирать его из растрепанных волос своей жертвы.

– Эй, Зеке, смотри! Эта маленькая леди полна сюрпризов! – воскликнул он радостно, швырнув гребень на стол.

Тяжелые, длинные кудри Брайони рассыпались по ее дрожащим плечам. Нед снова обернулся к девушке.

– А теперь, леди, моя очередь преподнести вам несколько сюрпризов. – Он засмеялся.

– Проклятие! Почему Каспер должен получить ее первым? – запротестовал один из разбойников, обращаясь к Зеке.

Нед тем временем вплотную подошел к Брайони и снова припер ее к стене.

– Почему у нас с ним не равные шансы?

– А как же насчет нас? – послышался возмущенный хор голосов со всех сторон прокуренной комнаты. Мужчины громко заспорили между собой.

– Я заплачу хорошую цену за первый раунд с ней, – заявил высокий ковбой с хитрым взглядом.

– Я тоже! – тут же перебил его другой. – Я заплачу больше, чем он!

Зеке поднялся, отпихнув от себя стул.

– Хорошо, парни, остыньте, – сказал он и повелительно посмотрел на Неда. – Умерь свой пыл, Каспер, возьми себя в руки. Похоже, нам придется выставить эту молодую кобылку на торги. Ты будешь называть свою цену и ждать своей очереди, как и все остальные.

– Это несправедливо! – проворчал Нед, обернувшись к своему предводителю. – Ты же обещал мне тогда в горах, что когда мы доберемся до Джилли…

– Заткнись! Твоя очередь придет, как я и обещал. Обижен не будет никто. Но тот парень, кто получит ее первым, кому достанется ее девственность, должен предложить приличную цену. Сдается мне, что многие из вас согласны заплатить, ведь девчонка-то какая красавица!

Зеке схватил Брайони за руку и толкнул вперед, больно впиваясь пальцами в ее нежное тело.

– Ну, парни, сколько вы предложите за эту попрыгунью?

– А как насчет бесплатной пробы товара? – поинтересовался ковбой с хитрой физиономией. – Дай мне поцеловать эти сладкие красные губки, и я скажу тебе, сколько заплачу за нее.

Зеке засмеялся, запрокинув голову.

– Справедливо! Вот что я скажу, парни. Каждый может поцеловать ее один раз, а затем мы начнем торги. У меня предчувствие, что вам придется по вкусу это маленькое удовольствие и вы непременно захотите получить остальное!

И тут, к ужасу Брайони, Зеке пихнул ее на колени Неда, с неумолкающим хохотом глядя, как плосконосый грабитель жадно впивается своим маленьким влажным ртом в ярко-красные губы девушки. Ощущая тошноту в горле, Брайони попыталась освободиться, но Нед крепко прижимал ее к себе, не выпуская изо рта ее дрожащих губ и быстрыми движениями языка пытаясь разжать ей зубы.

– Все, хватит, твое время вышло, передай ее Хендриксону, – распорядился Зеке.

И карусель завертелась. Брайони, до сих пор получавшая только вежливые поцелуи от своих воспитанных молодых поклонников, бдительно охраняемая все восемнадцать лет, пошла по рукам грубых, невежественных мужчин, которые швыряли ее друг другу, как беспомощную тряпичную куклу, терзая ее губы, сдавливая в душных объятиях, тиская груди и ягодицы. Наконец, задыхающаяся, в синяках и с кровоточащими губами, она снова вернулась к Зеке, который, крепко обхватив ее трясущееся тело, заглянул в мокрое от слез лицо с нескрываемым удовольствием.

– Ну а теперь моя очередь, маленькая леди, – тихо проговорил он, прижимая к ее рту свои толстые, чувственные губы.

Медленно, собрав последние силы, Брайони подняла свою маленькую ножку и ударила его по голени. Бандит зарычал от боли, но не выпустил ее губ, а, напротив, впился в них еще сильнее и ненасытнее. Наконец, когда девушке совсем уже нечем было дышать, он отпустил ее, с усмешкой глядя, как она без сил повисла у него на руках. Крепко обхватив Брайони под грудью, Зеке одной рукой повернул ее голову к толпе мужчин, только что ее целовавших и теперь глядевших на девушку с вожделением.

– Ну а теперь сколько вы готовы заплатить? – спросил главарь, обводя толпу взглядом. – Сколько вы заплатите, чтобы получить к себе в постель эту маленькую городскую девочку и продемонстрировать ей наше западное гостеприимство?

Торг начался. Пятьдесят долларов. Шестьдесят долларов. Восемьдесят долларов. Поначалу Брайони делала слабые попытки вырваться из объятий Зеке, но вскоре поняла всю их бесполезность. Если бы даже она не была измучена и утомлена, как сейчас, ей все равно было бы не под силу совладать с могучим преступником. Голова Брайони шла кругом от тех цифр, которые мужчины выкрикивали со всех сторон. За всеобщим весельем ощущалось напряжение. Никто не хотел уступать другому. Их глубинные страсти были разбужены одним искусительным поцелуем, и теперь каждый из них стремился утолить свое животное желание и перехватить у своих приятелей заветный приз. Отчаяние снова захлестнуло девушку удушливой волной. Скоро все будет кончено. Торг прекратится, и она будет передана одному из этих грубых, отвратительных людей, воняющих виски, потом и табаком, который станет шептать ей на ухо вульгарные непристойности, целовать и ласкать. В этот момент она страстно пожелала умереть.

– Похоже, у нас появилась небольшая проблема, – задумчиво сказал Зеке. – Сэм, ты предлагаешь двести десять долларов, а Нед вот готов дать двести пятнадцать. Мне будет жаль одного из вас, парни, – проиграть из-за каких-то паршивых пяти долларов! Сэм, почему бы тебе не предложить сразу двести пятьдесят для ровного счета? Тогда ты получишь свое наверняка.

– Эй! – Нед возмущенно вскочил на ноги. – Так не честно!

– О, черт! Ну я не знаю… – неуверенно протянул ковбой хитрого вида, которого назвали Сэмом. Он посмотрел на Брайони с очевидным желанием. – Двести пятьдесят – это все-таки немалая сумма.

– А ты думаешь, она ее не стоит? – пронзительно рявкнул Зеке и неожиданно бешеным движением левой руки рванул блузу Брайони, разом обнажив полные молочно-белые груди.

Девушка взвизгнула, из последних сил пытаясь освободиться, но ее усилия ни к чему не привели.

Зеке продолжал безжалостно удерживать ее, тогда как остальные преступники с восхищенными возгласами подались вперед в едином порыве.

– Ну неужели ты думаешь, она не стоит этих денег? – снова задал свой вопрос Зеке, внимательно глядя в глаза Сэма. – Двести пятьдесят долларов – и она твоя!

– Идет! – крикнул Сэм, немедленно устремляясь от стойки бара к своей награде.

Брайони, как в тисках, зажатая в руках Зеке, неожиданно издала низкий, мучительный стон, похожий на крик дикого животного, попавшего в ловушку.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и на пороге хижины появился человек, к которому в наступившей тишине невольно обратились глаза всех присутствующих. Он помедлил, обозревая сцену, открывшуюся его взору. Казалось, вновь прибывший занял своей фигурой весь узкий дверной проем. Незнакомец был высок – более шести футов на вид – и строен, бронзовый загар покрывал его лицо. Черная шляпа-сомбреро, надвинутая на лоб по самые брови, бросала густую тень на холодные светло-голубые глаза. Из-под сомбреро едва выбивались темные волосы. Он был одет в бледно-голубую льняную рубашку, расстегнутую у ворота, и темно-синие брюки, облегавшие его сильные бедра. Вокруг загорелой, коричневой шеи был мастерски повязан белый шелковый платок, а на ногах, слегка расставленных в стороны, сверкали кожаные черные сапоги. Но прежде всего в глаза бросалась кобура с длинноствольным «кольтом» сорок пятого калибра на низко опущенном на бедрах поясе. Каким-то непостижимым образом оружие органично вплеталось в облик этого человека, казалось неотъемлемой его частью.

При появлении незнакомца в баре наступила необычная тишина. Брайони почувствовала новый приступ тошнотворного страха, когда он окинул холодным взглядом ее угольно-черные волосы, полураскрытые красные губы, испуганные зеленые глаза, обнаженные груди. В этом незнакомце было что-то такое, что произвело впечатление не только на нее, но и на всех остальных присутствующих. Между тем он вошел внутрь и медленно, неспешной походкой направился к Зеке и Брайони.

– П-привет, Техасец, – Зеке старался говорить уверенно, однако Брайони впервые с момента своего пленения услыхала в его голосе нервные нотки.

– Привет, Мердок, – процедил незнакомец, слегка скривив губы в надменной улыбке, не затронувшей его холодных светло-голубых глаз. – Не возражаешь, если я поинтересуюсь, что здесь происходит?

Зеке деланно засмеялся:

– Конечно, нет. Эту городскую девочку мы захватили сегодня на западном направлении. Правда, красотка? Мы просто развлекались, решая, кто же получит ее первым.

Взгляд незнакомца снова обратился к девушке, сдавленной объятиями бандита. Выражение его ледяных глаз ничуть не изменилось. Казалось, он лениво, не спеша разглядывает ее. Никто не смог бы догадаться, что, скрываясь под маской спокойного безразличия, незнакомец напряженно размышлял.