— Но какой ценой? Да и что за спешка? Мы охотно передали бы тебе доходы от графства Авраше. Только сначала ты должен повзрослеть.

— И в каком же возрасте, матушка, я стану взрослым?

Она всплеснула тонкими белыми руками:

— Этот брак — просто катастрофа. Ну и невеста! Полнейшее ничтожество! Даже ко двору не представлена.

Раймонд заметил, что на его вопрос Изабелла не ответила.

— Она не ничтожество, матушка. Ее зовут Джулиана.

Сам звук этого имени улучшил его настроение, и злые чары рассеялись.

— Джулиана? — чуть приподнял бровь Жоффруа. — Она хоть хороша собой?

Раймонд глубоко вздохнул. Он знал по опыту, что гневаться бессмысленно. Его родители никогда не выходили из себя, сохраняя полнейшее хладнокровие. Стоило ему вспылить — и все, битва проиграна. Однако он не собирался выслушивать гадости про Джулиану.

— Вряд ли вам приходилось встречаться с подобными женщинами, — столь же холодно улыбнулся он и взглянул на мать. — Видите ли, Джулиана — настоящая леди.

Родители снова переглянулись. Жоффруа дружелюбно хлопнул сына по спине, а Изабелла клюнула, его в щеку накрашенными губами.

— Скажи, малыш, понравится ли мне моя невестка?

— Не знаю, матушка. Но свекровь ей наверняка не понравится, — ответил Раймонд, высвобождаясь…

Изабелла была несколько удивлена его хладнокровием, но Раймонд знал, что расслабляться нельзя. Нужно поскорее предупредить Джулиану, которая понятия не имеет, что за опасные существа ее свекор и свекровь.

— Подожди-ка, сын!

Раймонд взглянул на отца:

— Да?

— Мы приготовили тебе маленький подарок.

Должно быть, хотят подкупить, подумал он.

— В самом деле?

Жоффруа, страдальчески поморщившись, сунул ему тяжелый кошелек.

— Вот, купи себе приличную одежду. Не можешь же ты предстать перед королем в таком виде.

Раймонд кинул взгляд на свой наряд, комически развел руками и озорно спросил:

— Что, роняю честь семьи?

Жоффруа не обратил внимания на иронию.

— Да, королю это не понравилось бы. А в кошельке, между прочим, золото. — Он с грустью посмотрел на подарок. — Купи то, что тебе необходимо.

Раймонд взвесил кошелек на руке.

— Золото? — повторил он.

Как будто золотом можно стереть память о былых обидах и притеснениях.

— Я куплю Джулиане свадебный подарок, — заявил он и, не обращая внимания на возмущенные возгласы родителей, стал подниматься по приставной лестнице в рыцарский зал.

— Приставная лестница, — фыркнул Жоффруа. — Это просто нелепо.

Раймонд поднялся наверх и крепко держал лестницу, пока по ней карабкались родители. Наверху, на открытой площадке, не огороженной перилами, Раймонд внезапно угрожающе преградил им путь:

— И учтите: если обидите Джулиану — я в два счета выставлю вас за дверь.

Жоффруа поджал губы:

— Послушай, мальчик…

— Я уже не мальчик. — Раймонд смотрел отцу в лицо, которое было так похоже на его собственное. — Конечно, я не так коварен и хитер, как вы, но у меня были отличные учителя. Я сделаю то, что говорю.

Жоффруа хотел было возразить, но тут в разговор вступила Изабелла:

— Боже мой, Раймонд, разве можно!

Она грустно покачала головой, а ее супруг, уже взявший себя в руки, сказал ей:

— Наш сын прав, дорогая. Мы были плохими родителями, и нам остается лишь приветствовать ту леди, которую Раймонд избрал себе в жены.

Из этих слов Раймонд сделал вывод, что родители решили перейти от прямолинейной атаки к подрывным действиям. Будут вынюхивать, выслеживать, пакостить втихую. Ну и пусть. Он позаботится о том, чтобы с Джулианой ничего плохого не случилось, постарается все время держаться с ней рядом, а во время его отсутствия за ней присмотрят его милые ведьмы. С ледяной улыбкой Раймонд распахнул двери в зал и повел родителей по темному коридору.

— Джулиана — женщина тихая и нежная, — сказал он. — Голос ее мелодичен, улыбка светла и безмятежна.

Тут из-за закрытых дверей донесся столь яростный вопль, что Раймонд замер на месте.

— Что там такое? — поинтересовалась Изабелла.

— Должно быть, одна из моих падчериц наступила на щенка, — пожал плечами Раймонд и мстительно осведомился: — Знаете ли, матушка, что вы стали бабушкой?

Изабелла чуть не задохнулась от злости. Удар достиг цели. А Раймонд сладким голосом продолжил:

— Да, Джулиана добра и мягкосердечна. Там, где она появляется, поют птицы и расцветают цветы. — Из-за двери донесся еще один вопль, и Раймонд ускорил шаг. — А также сияет солнце…

Еще один крик — на сей раз уже явно исполненный гнева.

Раймонд перешел на бег и ворвался в зал.

Джулиана сражалась с багроволицым Феликсом. Раймонд бросился ей на выручку, но его помощь не понадобилась. Размахнувшись, Джулиана мощным ударом влепила графу затрещину, пришедшуюся как раз по кончику его вздернутого носа. Хрустнули хрящи, брызнула кровь, и Феликс с истошным воплем согнулся пополам.

Раймонд застыл на месте, не веря своим глазам, а его невеста прошипела, обращаясь к поверженному врагу:

— Еще раз тронешь меня рукой, и тебя не узнает даже собственная собака!

— Добрая и мягкосердечная? — пропела Изабелла, останавливаясь возле Раймонда.

— Нежная и покладистая? — хмыкнул Жоффруа. — Сын мой, ты, как всегда, искажаешь действительность. Надо же было изобразить эту Валькирию ангелицей!

Джулиана слышала голоса, но сейчас ей было не до этого. Она не спускала глаз с Феликса, изрыгавшего проклятия. Граф зажимал рукой нос, между пальцев стекала кровь.

Джулиана недоуменно взглянула на свою ладонь, сама не веря, что сумела нанести столь мощный удар. Рука ее дрожала.

Феликс выпрямился, его глазки вылезали из орбит. Он никак не мог взять в толк, что, собственно, произошло.

Джулиана хотела было извиниться, но не стала — ни малейших сожалений она не испытывала. Жаль, конечно, что у Феликса сломан нос, но так ему и надо. Нужно было сделать это гораздо раньше.

Раздался бешеный рев, и Феликс ринулся на свою обидчицу, но ее защитницы были начеку: Дагна преградила ему путь, ей на помощь кинулась Валеска, а тут подоспел и Хью. Они повалили Феликса на пол, причем старухи кричали что-то на непонятном языке, а Хью приговаривал басом:

— Погодите, сэр, дайте взглянуть на ваш нос.

Глядя на всю эту возню, Джулиана начала смеяться.

Феликс отчаянно мотал головой и не позволял дотронуться до носа.

Джулиана же плакала и смеялась попеременно — плакала, вспоминая о своей былой трусости, и смеялась, радуясь своей смелости.

Свершилось подлинное чудо! Она одержала победу над Феликсом.

Но насладиться триумфом не удалось — к горлу подступила тошнота, и Джулиана почувствовала, что теряет сознание. Кто-то подхватил ее на руки, не дал упасть. Она открыла глаза, увидела Раймонда. Он смотрел на нее пытливым взглядом. О Боже, не хватало еще, чтобы ее вырвало прямо на Раймонда. Она оттолкнула его и бросилась к выходу, но тут на глаза ей попался какой-то незнакомый мужчина. Его лицо было так похоже на лицо Раймонда, что Джулиана споткнулась.

Ничего не понимая, она смотрела в знакомое лицо, невероятным образом состарившееся. Но все же это было именно лицо Раймонда, взиравшее на нее холодными карими глазами. Окончательно потеряв голову, Джулиана истерически взвизгнула и выскочила за дверь.

10

— Вы не можете выгнать человека в таком состоянии! У него сломан нос, он не сможет сидеть в седле!

Раймонд упрямо буркнул:

— Ничего, в седле сидят не на носу.

Она топнула ногой, схватила Раймонда за руку:

— Но Феликс совершенно безвреден.

— За что же вы тогда его ударили? — свирепо глянул Раймонд на свою невесту.

— Ну… — Она замялась, отвела взгляд. — Просто хотела доказать, что я на такое способна.

— Кому доказать?

Она подумала и ответила:

— Самой себе.

У нее был такой гордый, сияющий вид, что Раймонд смягчился.

— Что ж, я тоже хочу себе доказать, что могу свернуть ему шею.

— В этом нет необходимости. Я и так нанесла ему удар в самое чувствительное место.

— По носу?

— Нет, по его самомнению.

Раймонд рассмеялся:

— Вы смелая женщина, миледи, и меня это восхищает.

— Она и в самом деле смела, — кивнул Жоффруа. — Правда, мягкой и доброй ее никак не назовешь. Очевидно, сынок, ты хотел пошутить.

— Вряд ли, дорогой, — заметила Изабелла. — У Раймонда совершенно нет чувства юмора. Он такой серьезный.

Раймонд насторожился. С самого своего появле-ия родители вели себя самым бесцеремонным образом: вынюхивали, выглядывали, примеривались к Джулиане, словно готовясь к штурму.

Джулиана держала себя с гостями учтиво, Раймонд же постоянно говорил им колкости.

— Позвольте предложить вам вина, милорд, это смягчит ваш нрав, — шепнула ему Джулиана, усаживая Раймонда на скамью.

— Я не хочу, чтобы мой нрав смягчался. Пусть эта парочка знает, что я не позволю им обращаться с моей женщиной скверно.

Она успокаивающе похлопала его по плечу:

— Ничего, они уже поняли, как опасно со мной связываться.

— Что такого сделал Феликс? — спросил Раймонд. — Отговаривал выходить за меня замуж?

По выражению ее лица Раймонд понял, что не ошибся. Взревев, он вскочил на ноги и снова ринулся к поверженному Феликсу, но Джулиана успела схватить его за руку.

— Разве вам недостаточно моего ответа? Ведь еще недавно я охотно согласилась бы, что выходить за вас замуж — безумие.

Раймонд взглянул в ее умоляющее лицо, и гнев его исчез бесследно.

— Это верно. Почему же вы вдруг решили переменить суждение?

— А что, она кокетничала? — встряла Изабелла. — Это для того, чтобы разжечь твой аппетит, милый.

— Мне пришлось немало потрудиться, чтобы сломить ее сопротивление, — раздраженно воскликнул Раймонд. — А теперь, познакомившись с моими папочкой и мамочкой, она снова заартачится.