Энн Херрис - Непокорная леди

– Я здесь, дорогой, – прошептала она, – спи спокойно и ни о чем не тревожься. Я здесь…

Дед пробормотал что-то, и она увидела, как разгладились морщины на его лбу. Он затих. Каролина погладила его руку и снова опустилась в кресло. Она сидела, глядя, как он мирно спит, до тех пор, пока в комнату, неслышно ступая, не вошел Дженкинс. Он сказал, что братья просят Каролину спуститься вниз и поужинать с ними.

Каролина спустилась в столовую и успокоила братьев. Они сели за стол. В детстве маркиз представлялся им пугающей, внушающей трепет фигурой, но сейчас они лучше узнали его и тревога за его жизнь не оставляла их. Дед всегда играл в жизни Каролины и ее братьев важную роль, он был главой рода, и невозможно было представить, что его вдруг не станет.

Через час Каролина поднялась к деду. Постучав в дверь и услышав его слабый голос, Каролина вошла и остановилась у постели. Маркиз сидел, опираясь на подушку, и мелкими глотками пил что-то из чашки, которую держал камердинер. Увидев Каролину, он отстранил Дженкинса.

– Достаточно, спасибо. – Больной махнул рукой, подзывая Каролину к себе. Маркиз казался немного утомленным, но в остальном выглядел как всегда. – Вот и ты, Каролина. Дженкинс сказал, ты волновалась, поэтому я решил пригласить тебя, чтобы ты сама убедилась – я в полном порядке.

– Я рада, что вам лучше, дедушка, – улыбнулась Каролина. Здоровье его, конечно, оставляло желать лучшего, но, по крайней мере, он не умирает.

Старик вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, но встрепенулся, когда Каролина встала.

– Нет, не уходи, девочка. Я должен кое-что сказать тебе. Это касается тебя больше, чем твоих братьев.

Увидев, как дрожит его рука, Каролина накрыла ее своей ладонью.

– На этот раз мне повезло, – сказал маркиз и с гримасой боли потер грудь. – Ты не представляешь, с какой радостью я отложил бы этот разговор, но, если я смалодушничаю сейчас, потом ты горько пожалеешь об этом.

– Я не понимаю, – сказала Каролина, крепче сжимая его руку. – Ваша тайна имеет какое-то отношение ко мне?

– Настало время рассказать тебе правду. Она может причинить тебе боль, но я не вправе больше держать тебя в неведении. Видишь ли, это касается Анжелики.

– Я знаю, что вы очень любили ее, сэр.

– Она была для меня целым миром, – ответил маркиз, и его голос дрогнул от горестных воспоминаний. – Я любил ее больше жизни. Единственным моим желанием было сделать ее счастливой, и я бы сделал все, чтобы доставить ей радость… хотя и знал, что поступаю неправильно. Тогда я не думал об этом. Все эти годы я мучился сознанием своей вины, но я не мог ни в чем отказать ей.

Каролина опустилась на краешек постели. Его душевные страдания терзали ей сердце.

– Вы не должны мне ничего рассказывать сейчас, сэр. Я вижу, какую боль вам причиняют воспоминания. Что бы это ни было, оно может подождать.

– Нет, дитя мое, я должен сказать, – перебил ее дед. – Я говорил тебе, что семья Анжелики не хотела, чтобы она выходила за меня замуж?

Каролина кивнула, гадая, что так тревожит его.

– Она пошла против родных и сбежала со мной, потому что любила меня. Самым заветным ее желанием было иметь ребенка, – с трудом проговорил маркиз. – Я был старше и должен был поступить иначе, ради нее… Это я виноват в ее смерти.

– Что вы хотите сказать? Я не понимаю вас, сэр. Я думала, что бабушка умерла от лихорадки…

– Я знал, что она была больна, – тихо произнес маркиз. – Ее брат не хотел, чтобы она выходила замуж. Он предупреждал меня, что ей нельзя иметь детей… что ее сердце не выдержит нагрузки…

– Но откуда он мог знать?

– Он сказал, что это наследственная болезнь. Тогда я не придал этому значения. Я знал только, что хочу жениться на этой женщине… хочу любить ее. У меня были наследники, мне не нужны были дети, но Анжелика мечтала о ребенке. Она очень ослабела после родов и подхватила лихорадку, бороться с которой не было сил. Перед смертью она заклинала меня любить нашего сына, и я любил его больше остальных. Когда он женился на твоей маме, я не одобрил этот брак. Я был несправедлив к Марианне… к тебе и твоим братьям, Каролина. Теперь я хочу исправить это и сделаю все, что в моих силах. Ее брат назвал меня убийцей, и он был прав, – продолжал маркиз. – Меня предупреждали, что у нее хрупкое здоровье… Болезнь Анжелики была наследственной, Каролина. Мне сказали, что она передается только по женской линии… – Взгляд маркиза остановился на ее лице. – Ты очень похожа на нее, и я боюсь за тебя.

– Вы думаете, мне передалась болезнь Анжелики? – Каролина недоуменно смотрела на деда. – Но это глупо, дедушка. Я совершенно здорова. Не нужно беспокоиться обо мне.

– Я не говорю, что ты не должна выходить замуж, дитя мое, – печально проговорил маркиз, – но ты должна знать, что никогда не сможешь подарить своему мужу ребенка.

– Вы не можете этого знать! – воскликнула Каролина. Слова деда повергли ее в шок. Ей много раз говорили, что жена сэра Фредди должна произвести на свет наследника. Теперь Каролина вдруг осознала, что ей, может быть, не суждено выйти замуж за человека, которого она любит.

Это не может быть правдой! Не должно…

– Не сердись на меня, Каролина, – взмолился маркиз. – Все эти годы смерть Анжелики тяжким грузом обременяла мою душу, а теперь я боюсь за тебя.

– Я не сержусь, – ответила Каролина, не в силах собраться с мыслями. – Теперь вам лучше отдохнуть, сэр. Вы сказали мне то, что я должна была знать, и я благодарна вам за это…

Каролина направилась в свою комнату. На сердце было тяжело. Получается, ей нельзя выходить замуж за Фредди.

Утром Каролина попросила грума оседлать для нее лошадь. Грум предложил Каролине сопровождать ее, но она лишь покачала головой. Сев на лошадь, девушка пустила ее галопом.

Ветер в лицо и приятное возбуждение от скачки помогли хотя бы на время забыть о мыслях, которые не давали Каролине покоя. Она объехала поместье, миновала две сданные в аренду фермы и озеро и уже через час с небольшим отправилась в обратный путь. Она как раз проезжала небольшой лесок, когда краем глаза заметила какое-то движение, и инстинктивно пригнулась к шее лошади. Послышался свист пули. Быстрая реакция спасла Каролине жизнь. Она пришпорила лошадь и понеслась прочь.

Влетев в конюшню, Каролина спрыгнула с лошади, бросила поводья груму и бросилась в дом. На крыльце появился Николас. Увидев сестру, он нахмурился.

– Почему ты не попросила меня поехать с тобой, если хотела покататься? – спросил он и тут увидел ее побелевшее лицо. – Что случилось, Каролина?

– Кто-то стрелял в меня, когда я проезжала рощу. Я заметила фигуру за деревьями и пригнулась.

– Ступай в дом и оставайся там! – велел Николас, его лицо было мрачнее тучи. – Надо разобраться с этим раз и навсегда.

Тома она обнаружила в гостиной. Он читал газету, полученную на почте вместе с письмами. Задыхаясь от пережитого страха, Каролина повторила ему свою историю. Том вскочил с кресла, его лицо горело от гнева.

– Я помогу Николасу поймать этого негодяя. Мы возьмем с собой людей. Надо остановить разбойника, иначе никто из нас не будет в безопасности.

Какое-то время Каролина металась по комнате, тщетно стараясь успокоиться.

– К вам сэр Фредерик Рэтбоун, мисс Холбрук, – сказала горничная.

– Сэр Фредди! – Каролина бросилась к нему с протянутыми руками. Она была так рада видеть его. Он сжал ее руки в своих. Его прикосновение принесло ей такое облегчение, что она едва не расплакалась. – Как я рада, что вы пришли! Мои братья отправились на поиски негодяя, который стрелял в меня сегодня. Я так боюсь, что с ними что-нибудь случится.

– Кто-то стрелял в вас? – Лицо Фредди потемнело.

– Да, когда я ездила верхом.

– Вы были совсем одна? – Фредди выругался сквозь зубы. Он рассчитывал, что у братьев Каролины достанет здравого смысла, чтобы не отпускать ее одну. Правда, он слишком хорошо знал Каролину, чтобы понимать: если она решила ехать одна, никто ее не остановит. – Это уже серьезно, Каролина. Пожалуй, я отправлюсь вслед за вашими братьями, надеюсь, нам удастся поймать этого негодяя.

– О, пожалуйста, будьте осторожны! Неужели вы в самом деле должны ехать? Может быть, это был случайный выстрел браконьера.

– Если выяснится, что это так, я вздохну с облегчением. Однако думаю, что за этими попытками убить вас кроется более серьезная причина. Я прошу вас не покидать дом. Простите, Каролина. Я приехал совершенно с другой целью, но это может подождать. Я вернусь с вашими братьями…

Сэр Фредди вышел из гостиной. Каролина в немом отчаянии смотрела ему вслед. Невыносимо было даже думать о том, что она должна оставаться взаперти в доме, пока остальные рискуют жизнью ради нее, не следует еще больше усложнять им задачу.

Вскоре горничная пригласила ее подняться к деду.

– Что я такое слышу, мисс? – спросил маркиз, нахмурившись. – Дженкинс говорит, кто-то стрелял в тебя. Это правда?

– Да, сэр, хотя лучше бы он вам не рассказывал.

– Я бы больше расстроился, если бы мне не сообщили об этом, – возразил Боллингбрук. – Ты не пострадала, девочка? Деньги, все из-за них, – сердито бурчал дед. – Недавно я изменил завещание. После моей смерти ты, Каролина, и твои братья получите значительную сумму… и еще ты получишь кое-что ко дню свадьбы.

– Но ведь… – Каролина задумалась. – А кто мог знать, что вы изменили завещание, сэр?

– Это должно было оставаться в тайне, – прорычал старик, – и у меня найдется что сказать моему поверенному, если выяснится, что он стоит за всем этим. Должно быть, кто-то в его конторе проболтался… И я хочу знать кто!

– Но кто мог бы желать нам смерти? Ведь это не ваши сыновья и их дети?

– Не думаю. Поместье переходит по наследству, кроме того, они знали, что я собираюсь выделить вам кое-что из своих собственных средств. Я не всегда жил как следовало, Каролина. Есть еще один наследник – ребенок, который родился на Ямайке, еще до того, как я встретил Анжелику. Я отправился туда, чтобы осмотреть собственность, оставленную мне моей второй женой. На Ямайке я вступил в позорную связь. Позже, уже по возвращении домой, я узнал, что родился ребенок, сын… но к тому времени я уже был женат на Анжелике и велел своему управляющему позаботиться о мальчике. Кажется, какая-то хорошая семья усыновила его. Больше я ничего не знаю.