– Ты хочешь убедить меня в том, что все это законно? По крайней мере, в том смысле, который вы, янки, вкладываете в понятие закон? Погоди, если я правильно тебя поняла, мне нужно срочно уплатить сто пятьдесят долларов и заполучить подпись любого человека, который имеет отношение к этому дому, и в свое время присягнул на верность Соединенным Штатам. И этот человек должен знать, что Джесса сейчас здесь нет, что он в Вашингтоне. Конечно, они прекрасно понимают, что если бы он был дома, то непременно положил бы конец всем этим грязным махинациям, поэтому они очень точно все рассчитали. Он не может вернуться домой до полуночи и решить все проблемы.

– В том-то все и дело, – согласился с ней Джереми и залпом осушил почти полный стакан бренди, после чего снова уставился на нее в ожидании дальнейших рассуждений. Но Криста молчала, и он снова продолжил свою мысль: – Знаешь что? Я останусь с тобой и попытаюсь хоть как-то повлиять на ход событий. Но вся беда в том, что один из твоих братьев действительно кому-то крепко насолил.

– Ты сам можешь подписать эту чертову бумагу, – вдруг выпалила она и сама испугалась своих слов.

– Криста, я не имею к этому дому абсолютно никакого отношения. Келли – да, а я – нет.

– Но ты имел бы отношение, если бы…

– Если бы что?

Ну почему он так уставился на нее? Почему безотрывно таращит глаза и делает вид, что ничего не понимает?

Криста вдруг вскочила на ноги, стараясь всеми силами скрыть охватившее ее волнение. Он не должен видеть, как у нее дрожат руки и подкашиваются ноги.

– Боюсь, что нам придется вступить в брак. Разумеется, чем быстрее, тем лучше. Другого выхода я просто не вижу.

Может быть, он все-таки поймет ее правильно и не станет артачиться. Ведь, в конце концов, речь идет всего лишь о какой-то закорючке под документом. А потом, когда вопрос с домом будет решен в их пользу, брак можно расторгнуть.

– Что?! – взорвался он и вскочил на ноги, возвысившись над ней, как огромная гора.

– Джереми, ты должен понять, что другого выхода у нас нет. Это необходимо сделать, во что бы то ни стало.

Он принял угрожающую позу и стал медленно приближаться к ней. Вскоре ей пришлось почти до хруста в шее задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Как неприятно было осознавать, что он выше ее в буквальном и переносном смысле. Впрочем, она предпочитала думать, что только в буквальном. Ее пальцы нервно сжимали стакан, а лицо оставалось внешне спокойным и невозмутимым. И только густая краска стыда выдавала ее внутреннее волнение.

– О, Джереми, не надо воспринимать все так близко к сердцу. В моем предложении нет ничего ужасного. Сейчас главное – спасти дом, а потом мы как-нибудь разберемся с этими формальностями. У меня нет никакой задней мысли, но сейчас нам действительно придется оформить брак.

Джереми застыл на какое-то мгновение, а потом обессилено опустился на стул. Его густые брови поползли вверх, а глаза расширились от изумления.

– Значит, ты все уже продумала, не так ли? – ехидно заметил он. – Какая же вы все-таки резвая, мисс, Камерон. Откуда у вас столько прыти?

– Да, я уже успела все обдумать и убедилась, что другого выхода нет.

Его брови поползли еще выше, а в глазах застыло чувство нереальности всего происходящего.

– Значит, все так просто? – подчеркнуто мягким тоном спросил он.

– Да, здесь нет ничего сложного. Подумаешь, какое дело!

Его глаза сузились и смотрели подозрительно. Она, как ему показалось в этот момент, подошла слишком близко. Он протянул руку, отобрал у нее стакан с бренди и поставил его на стол. Затем он схватил ее запястье и так сильно сжал его, что ей показалось, будто это не пальцы, а стальные обручи. Не успела она опомниться, как он насильно поставил ее на колени и хитро заглянул в глаза:

– Значит, это не такое уж сложное дело, мисс Камерон? Ну конечно, что для вас может быть сложным?

– Я люблю своих братьев…

– А еще больше ты любишь кучу кирпичей и кучу мебели из ценных пород дерева, ради которых готова, пожертвовать чем угодно! Собственно говоря, – тебя больше всего волнует недвижимость, а не конкретные люди!

Наконец-то ей удалось высвободить руку, но вместо того, чтобы отвесить ему звонкую пощечину, о которой она мечтала, Криста понуро опустила голову.

– Ты не хочешь понять меня! Это не просто куча кирпича и дерева! Это вся моя семья, это наша история, это… если хочешь знать, этот дом стоит здесь уже несколько столетий! Это не просто дом, это наша гордость и наша честь!

Какое-то мгновение Джереми стоял над ней молча, раздумывая над ее словами. Затем он снова насупился и грозно прорычал:

– Посмотри мне в глаза, Криста!

Она робко подняла голову и виновато заморгала глазами.

– Нет, Криста, так не пойдет.

– Да пошел ты ко всем чертям!

В этот момент ей снова захотелось ударить его, причинить ему боль, да и вообще уничтожить. Он ничем не отличался от всех тех, кто называет себя победителем. А она проиграла эту войну и вот сейчас может потерять нечто большее, чем честь и достоинство. «Ни в коем случае нельзя опускаться до уровня примитивного единоборства с этим негодяем, – приказала она себе. – Нужно играть мягко, ненавязчиво, но вместе с тем напористо».

– Джереми, пожалуйста! – почти подобострастно прошептала она, бросив на него умоляющий взгляд.

– Не надо хлопать своими прелестными глазками, Криста, – равнодушно подытожил он и отвернулся. – Я ведь знаю, что ты ненавидишь меня.

Она злобно блеснула глазами и упрямо поджала губы.

– В таком случае сделай это хотя бы ради своей сестры! Ради своих племянников! Неужели тебе безразлична их судьба?

– Ну конечно, как я могу отказать тебе, если наряду с заверениями о безмерной любви ты вспомнила о моей сестре? – ядовито заметил он и скривил губы в ехидной ухмылке.

– Значит, ты согласен с моим предложением?

– Я же сказал – нет!

– О-о-о! – простонала Криста и закрыла глаза.

Он снова попытался удержать ее руку, но она выдернула ее и оттолкнула его от себя.

Джереми снова схватил ее за руку и притянул к себе.

– Криста, перестань бороться со мной! Это же глупо, неужели ты этого не понимаешь? Тебе сейчас нужно подумать о…

– Мне плевать на все и на всех! – чуть не плача выкрикнула она. – Сейчас мне все равно! У меня нет ничего, что могло бы заставить меня жить!

– Криста, я знаю, что ты безмерно ненавидишь меня! К тому же я должен откровенно сказать, что ты не находишься в верхней строчке списка тех женщин Юга, которые ненавидят янки и вместе с тем привлекают мое внимание. Ну, как мы можем пожениться с тобой?

– Сейчас я готова выйти замуж даже за того мерзкого бородатого сержанта, который совсем недавно пытался изнасиловать меня! Я готова пойти на самый отчаянный шаг, чтобы только спасти свой дом!

– Ты не можешь говорить об этом так серьезно! – остановил он ее жестом руки.

– Я сама не знаю, что я могу сейчас сделать, а что не могу! – парировала она. – Единственное я знаю наверняка: я не могу позволить свершиться этому беззаконию!

Джереми с силой оттолкнул ее от себя и нахмурился.

– Но это же всего лишь куча кирпичей, не более того! – Его голос пророкотал как гром среди ясного неба.

– Я сделаю все возможное, чтобы сохранить его, – одержимо повторила она и опустила увлажненные слезами ресницы.

В следующую секунду произошло нечто неожиданное. Он вскочил на ноги, притянул ее к себе, повернул ее лицо в свою сторону и пристально посмотрел в глаза.

– Ты действительно готова на все, Криста? – спросил он с таким выражением, которое слегка напугало ее. – На все? Лично я воспринимаю твое предложение как самое настоящее издевательство. Ты просто-напросто насмехаешься надо мной! Поэтому советую тебе хорошенько подумать о своих словах. Если ты готова на все ради спасения своего никчемного дома, то должна давать себе отчет о возможных последствиях. Если ты готова выйти замуж за какого-то грязного и вонючего мерзавца янки, то есть за меня, то должна при этом понимать, что очень многим рискуешь.

Она ошалело смотрела на него широко открытыми глазами и поначалу вообще не понимала, что он пытается ей сказать.

– Значит, ты хочешь сказать, что… ты сделаешь это? – Она не могла поверить собственным ушам. Неужели он действительно согласен с ее предложением? Но почему же тогда он такой злой? На кого он злится? На нее или на себя?

– Мисс Камерон, – начал он подчеркнуто официально, – вы, знаете ли, очень оригинальная женщина. Вы готовы выйти замуж за кого угодно, чтобы только спасти свой старый родительский дом, и при этом в грош не ставите сам факт священного брака. Для вас этот брак – всего лишь вынужденная мера, некая занятная игра, в которой вы, естественно, надеетесь стать победительницей. Собственно говоря, вы готовы продать душу дьяволу ради какого-то старого дома. Но почему я должен делать то же самое? Вам никогда не приходила в голову мысль, что у меня может быть любимая женщина, с которой я хотел бы связать свою судьбу?

Криста прикусила губу и почувствовала легкую дрожь во всем теле. Как это не пришло ей в голову раньше? Ведь он очень красивый молодой мужчина, и только слепой может не обратить внимания на его внешность. Высокий, статный, широкоплечий, да к тому же еще герой войны. Конечно, у него вполне может быть женщина, которая с нетерпением дожидается его возвращения.

– У тебя действительно есть любимая женщина? – сменив гнев на милость, спросила она.

– А тебя это волнует, Криста?

Она вдруг задумалась, испугавшись предполагаемого ответа.

– Нет! – выпалила она с какой-то необъяснимой злостью. – Меня волнует только то, что из-за тебя я могу потерять свой дом!

Он долго смотрел на нее из-под насупленных бровей. Этот взгляд был настолько пронзительным, что она вдруг почувствовала, как какая-то горячая струя стала медленно обволакивать ее, проникать глубоко в душу, во все поры ее измученного непосильным трудом тела. А потом он вдруг отвернулся от нее, как будто был больше разозлен, чем она сама. Это могло означать только одно – он окончательно решил отвергнуть ее предложение!