Хизер Грэм - Непокорная и обольстительная

В то утро он был очень занят своими служебными делами, но даже если бы не предстоящая дорога, он все равно постарался бы быть подальше от нее. Криста провела завтрак наедине с братом, а после этого они несколько часов болтали о своих делах. И все же пришло время трогаться в путь. Полк уже был готов и ждал сигнала командира, да и сам Джесс уже собрался в обратную дорогу домой, в Виргинию.

Джереми нашел их у огромного дуба и остановился чуть поодаль, наблюдая за трогательным прощанием брата и сестры и не обращая никакого внимания на моросивший дождь. Криста повисла на шее у брата и напряженно молчала. Впрочем, все слова уже были сказаны заранее, и сейчас осталось лишь последний раз обнять друг друга перед долгим расставанием. Ее глаза были закрыты, а лицо покоилось на широкой груди Джесса. В конце концов, тот тяжело вздохнул и, решительно оторвав от себя сестру, посмотрел ей в глаза. Они были сухими, но не могли скрыть от него невыносимой горечи расставания. Было ясно, что только огромным усилием воли она сдерживает себя, чтобы не разрыдаться, и от этого Джессу было еще больнее смотреть на нее. Уж лучше бы она расплакалась и хоть немного разрядила нервное напряжение.

Джесс поднял голову и встретился взглядом с Джереми.

– Нам уже пора, Криста, – тихо шепнул он, на что та ответила едва заметным кивком головы, но по-прежнему не отпускала его от себя.

Не выдержав столь долгого и тягостного расставания, Джереми быстро подошел к ним и взял ее за руку. Она пребывала в таком оцепенении от отчаяния, что ему показалось, будто ее тело вырезано из дерева. После этого он протянул руку Джессу, и тот крепко пожал ее на прощание.

– Присматривай за моей сестрой, – дружески попросил он, отпуская его руку.

– Можешь не сомневаться, – успокоил его Джереми. – Ведь она не только твоя сестра, но и моя законная жена. – На его губах промелькнула снисходительная ухмылка, – Передавай привет и наилучшие пожелания моей сестре, а также Кирнан и Дэниелу.

– Непременно, – пообещал Джесс. – Хочу заверить тебя на прощание, что в Виргинии у тебя всегда будет крыша над головой и самые преданные друзья.

– Не сомневаюсь в этом, – грустно кивнул Джереми. – Спасибо за добрые слова. Надеюсь, что скоро мы снова увидимся. Если даже не бросим навсегда эти дикие края, то непременно приедем погостить у вас.

Джесс одобрительно кивнул, а потом протянул руку и приподнял пальцами подбородок сестры.

– До скорой встречи, сестренка. Береги себя!

– Ты тоже, Джесс!

Он снова кивнул и в последний раз погладил ее по щеке, после чего резко повернулся на каблуках и ушел прочь – высокий, статный, с легкой проседью в черных волосах. Криста долго смотрела ему вслед, а потом не выдержала и, вырвавшись из рук Джереми, бросилась за ним.

– Джесс! – закричала она срывающимся голосом.

Тот обернулся, протянул к ней руки, обнял в последний раз, сказал что-то на прощание и решительно зашагал прочь. А Криста осталась на том же месте и безутешно махала ему рукой. Никогда еще не казалась она Джереми такой одинокой и отверженной. Ее плечи содрогались от душивших ее слез, а горделивая осанка лишь подчеркивала накопившееся в душе горе от расставания с близким человеком.

Боже милосердный, как ему хотелось в этот момент подойти к ней, обнять за дрожащие плечи и хоть как-то утешить это несчастное существо! Но он знал, что сейчас она ни за что на свете не примет от него такой милости. Во всяком случае, сейчас. Может быть, через некоторое время, когда забудет она, наконец, что он относится к мерзкому племени янки и, что именно из-за него она очутилась на этой Богом забытой земле.

– Нам пора в путь, Криста, – напомнил ей Джереми. – Ты поедешь верхом на лошади или предпочтешь остаться в медицинском фургоне?

Она будто не услышала его вопроса и продолжала смотреть на удаляющегося Джесса.

– Криста!

Она резко провернулась к нему и обдала ледяным взглядом.

– Что?

Ему пришлось повторить свои слова, приложив немало усилий, чтобы прозвучали они как можно мягче. Однако было ясно, что между ними в эту минуту пролегла зловещая тень раздора.

– Я поеду на лошади, – отрезала Криста, огибая его стороной.

Джереми не выдержал и схватил ее за руку. Она уставилась на него невидящими глазами, и он вдруг понял, что она все еще пытается скрыть от него уже начавшие выступать слезы.

– Хорошо, поступай, как знаешь, но в таком случае я категорически запрещаю тебе вырываться за переднюю линию колонны. Ты поняла меня?

– Я буду делать…

– Ты будешь делать только то, что я тебе скажу!

Криста вырвала руку и издевательски отдала ему честь ладошкой.

– Хорошо, сэр, я буду делать только то, что вы мне прикажете! А теперь оставь меня в покое! – злобно прошипела она сквозь сжатые зубы.

Ему ничего не оставалось делать, как выполнить ее просьбу. Он был прав, понимая, что она вовсе не нуждалась в его утешениях. Горько вздохнув, Джереми быстро пошел в сторону ждавшего его полка и легко вскочил на лошадь. В ту же секунду раздалась его команда «по коням», сопровождаемая жестом руки полковника, и полк выступил в поход.

Через некоторое время Джереми вернулся в хвост колонны, чтобы присмотреть за женой. Она сидела на лошади по кличке Тилли и смотрела, как Джесс оседлал коня и поскакал в противоположном направлении.

– Криста! – громко позвал Джереми.

Она повернула голову, пришпорила лошадь и вскоре поравнялась с ним. Джереми проводил ее до головной части полка, а потом поскакал вперед, не оглядываясь и стараясь не думать о жене. Впрочем, она тоже не могла смотреть на него и тем более думать о нем.

В течение следующих трех дней у Кристы не было свободного времени, чтобы горевать по поводу расставания с братом. Дождь, который начался в день выхода из лагеря, продолжал беспрестанно сыпать с небес, и это помогло ей быстро включиться в нормальную походную жизнь, выполняя обязанности жены кавалерийского офицера.

Первый день Криста ехала на своей лошади, но потом ей это так осточертело, что она решила пересесть в медицинский фургон. Правда, такая возможность у нее появилась лишь тогда, когда полк, безостановочно продвигавшийся целые сутки, наконец-то сделал привал на небольшом плато. Некоторое время она ехала в окружении постоянно гремевших кастрюль и прочей кухонной утвари. Единственным развлечением для нее были щенки, которые постоянно визжали и волновались, когда фургон подпрыгивал на кочках. Криста возилась с ними, пытаясь хоть как-то успокоить этих несмышленых пойнтеров, а заодно и их мать по кличке Пеппер.

Однако уже через несколько дней ей изрядно надоело болтаться в карете, и, в конце концов, она снова пересела на свою лошадь Тилли, к которой привыкла за последнее время. От случая к случаю, она видела мощную фигуру Джереми, укутанную в водонепроницаемый плащ и постоянно мелькающую во главе растянувшейся колонны. Однажды он подъехал к Джеймсу Престону и сказал, что с отрядом он мог бы за один день преодолеть расстояние более пятидесяти миль, но с целым полком это практически невозможно. Хорошо бы проехать как минимум десять миль при такой погоде. Правда, Криста не заметила, что он очень расстроен этим обстоятельством или проявляет совершенно уместное для таких случаев нетерпение. Из этого она сделала вывод, что Джереми уже привык к подобным задержкам в пути и вообще спокойно относится к походному образу жизни. Что же касалось ее лично, то она никак не могла освоиться с такой жизнью, но при этом очень надеялась, что в конце концов приспособится к ней.

В ту первую ночь, когда они остановились на привал, она почти не видела мужа. Было уже темно, и он отдал приказ солдатам не устанавливать палатки, так как полк должен продолжить путь рано утром. Так они и спали под открытым небом, прикрывшись кусками брезента.

Криста провела ночь в фургоне, невольно прислушиваясь к тоскливым голосам скулящих щенков. Все ее мысли в тот момент были заняты предположением, что Джереми так гонит своих солдат только потому, что пытается избежать встречи с ней. С момента ее расставания с братом, он, казалось, не испытывал абсолютно никакого желания не только поговорить с ней, но даже приблизиться к фургону. Эта мысль не давала ей покоя, заставляя все время ворочаться и снова возвращаться к причинам такого странного поведения мужа. Теперь она уже почти не сомневалась в том, что он раскаивается не только в женитьбе на ней, но также и в том, что вынудил ее последовать за ним на Запад.

Новое утро показалось ей крайне трудным. Она практически не спала всю ночь и чувствовала себя совершенно разбитой, как будто ее истоптали копытами дикие мустанги. Джереми так и не появился. Но вскоре к ней подошел Натаниель и предложил сходить к небольшому ручью, где можно было умыться и привести себя в порядок. Кроме того, он принес ей большую чашку кофе, кусок хлеба и миску каши, которую приготовили в общем армейском котле. В путь они тронулись, когда только-только рассвело. Криста сидела в седле на Тилли и старалась не отставать от лейтенанта Престона, молодого мужа ее новой подруги Селии. Всю дорогу он развлекал ее как мог, рассказывая многочисленные истории о землях, по которым они сейчас проезжали, о повадках местных индейцев и о тех трудностях, с которыми обычно сталкиваются белые люди в этих краях. Почувствовав, что она слушает несколько рассеянно, он вдруг бросил на нее быстрый взгляд и извинился за свою навязчивость.

– Нет-нет, – быстро ответила она и смущенно передернула плечами. – Все нормально. Раз уж я приехала сюда, то должна знать все об этих диких местах.

Престон удивленно покачал головой:

– А вот своей жене я практически ничего не могу рассказать. Она такая трусиха, что боится даже собственной тени.

– Знаете, если говорить откровенно, то я очень рад, что вы нашли с ней общий язык и вообще подружились. Бедняжка лежит сейчас в фургоне «скорой помощи» и изнывает от бесконечной, как ей кажется, дороги.