Хизер Грэм - Непокорная и обольстительная

Джереми медленно поднялся на ноги и натянул брюки. Затем он подошел к окну и посмотрел на темную воду реки.

– Я сожалею, – произнес он через некоторое время, не поворачиваясь к ней.

Эти слова дались ему с большим трудом, но он понимал, что должен был произнести их.

Криста привстала на коврике, поправила спадающие на глаза волосы и ничего не ответила. По всему было видно, что она пытается овладеть собой и сохранить столь болезненно дорогое для нее чувство собственного достоинства.

– Ну что ж, этого следовало ожидать, – осуждающе проронила она, расправляя плечи.

Не выдержав такого зрелища, он мгновенно оказался рядом с ней, но не стал обнимать жену и уж тем более приставать к ней.

Он просто распластался рядом с ней и пристально посмотрел в глаза:

– Ну ладно, пусть будет так! Я ни о чем не сожалею! Да и о чем, собственно, сожалеть? Ты – моя жена, и мы делали то, что всегда делают женатые люди.

– Честно говоря, – вдруг возразила она, – все женатые люди, прежде всего, уважают друг друга и свои собственные чувства. – При этом Криста гордо вскинула голову и поправила рукой волосы. – Они никогда не совокупляются, как какие-нибудь…

Джереми встал, положив руки на бедра и пристально глядя на нее.

– Я клянусь, что больше никогда не допущу ничего подобного. Обещаю тебе. – Он холодно улыбнулся, вспомнив, как она нечаянно пустила слезу, поняв, что все равно придется отправиться с ним в далекое странствие. Ему стало жаль ее. Сделав шаг вперед, он снова обнял ее, но на этот раз не так страстно, как прежде. – Криста, я обещаю, что никогда больше не стану приставать к тебе и применять силу. Тем более что нам предстоит очень далекий и сложный путь, весьма, кстати, обременительный для женщины, которая привыкла к столь изысканным бытовым условиям. Представь себе – грязь на земляном полу солдатской палатки, а вокруг бескрайние просторы, поросшие лишь колючим кустарником! Но и это еще не все. Самое страшное заключается в том, что в этих совершенно диких краях живут многочисленные индейские племена, многие из которых мало чем отличаются от диких животных.

Криста резко выдернула руку, гордо вскинула вверх подбородок и гневно блеснула глазами.

– Если ты пытаешься напугать меня, то из этого ничего не выйдет! – отчеканила она с надменной суровостью. – И вообще можешь катиться ко всем чертям со своими угрозами. Я, между прочим, пережила здесь войну и выжила, несмотря ни на что! Кроме того, я…

– Да, ты очень живучая, – нетерпеливо перебил ее Джереми. – Никто из женщин не может сражаться с таким отчаянием, как ты.

Криста величественно отбросила со лба угольно-черную прядь волос и встала в боевую стойку, не зная, как отразить выпад мужа. По всему было видно, что ее терпению приходит конец и что скоро она перейдет в нападение.

– Ты еще пожалеешь об этом! – грозно прошипела она, надвигаясь на него. – Или ты перестанешь насмехаться надо мной…

– Что? – насмешливо прервал ее Джереми. – Что ты со мной сделаешь? Позовешь своих братцев или сама разорвешь меня на мельчайшие кусочки?

Она бросилась на него с диким криком, размахивая кулаками и пытаясь выцарапать ему глаза.

– Криста…

– Пусти меня, мерзавец! – С этими словами она изловчилась и сильно двинула его коленкой в пах.

Джереми согнулся в три погибели и крепко сцепил зубы, чтобы не завыть от нестерпимой боли.

– Криста! – сдавленно прорычал он и сильно крутанул ее руками, после чего прижал спиной к себе, хотя бы на какое-то время обезопасив себя, таким образом, от ее дальнейших ударов.

– Никогда больше не смей поднимать на меня руку! – сурово предупредил ее муж.

Она молча повисла у него на руках и задрожала как осиновый лист.

– А то что? – воспрянула она через некоторое время и гордо посмотрела на него снизу вверх.

Джереми наклонился к ее уху и тихо прошептал, тщательно выговаривая каждое слово:

– А то пожалеешь об этом. Я могу доставить тебе массу неприятностей.

– Я тебе покажу, мерзкий янки! – взвилась она, отчаянно вырываясь и брыкаясь.

– Ну что ж, валяй, – спокойно отреагировал он и неожиданно оттолкнул ее от себя.

– Да как ты смеешь!..

– Как смею? Очень просто! У меня нет другого выбора! Ведь я женился на знатной представительнице святого семейства. – Приношу извинения за то, что грубо нарушил твой покой. Джесс сказал, что собирается сопроводить тебя до Ричмонда, чтобы там проститься со мной, но, думаю, это произойдет не ранее завтрашнего дня. А у меня еще есть много неотложных дел, моя дорогая. Мне нужно покопаться в книгах твоего брата, так что если захочешь порезвиться со мной, приходи в библиотеку. А между тем можешь вернуться на кладбище и окропить всю окрестную землю своими горькими слезами…

С этими словами он поклонился, демонстрируя скорее насмешку, чем уважение, и быстро вышел из комнаты.

Будучи рожденным на земле Мэриленда, он прекрасно понимал Кристу, понимал ее неизбывную душевную боль и сострадание ко всем тем, кто не вернулся домой. Он не хотел быть слишком грубым по отношению к ней и уж тем более жестоким, но это получилось как-то само собой. Ему вдруг захотелось крепко обнять жену, приласкать ее и успокоить.

Черт бы ее побрал! Не столько ее, сколько ее чрезмерную гордость, заносчивость, ее совершенно неженскую дерзость. А вместе с этими невыносимыми качествами и ее красоту, перед которой невозможно устоять. Откуда у нее столько огня, столько безудержной страсти?

Нужно быть максимально осторожным с этой чертовкой. Ее можно одолеть лишь умом, силой воли и незаурядным терпением. И ни в коем случае нельзя показывать ей, что он понимает ее чувства и с состраданием относится к ним. И особенно важно скрыть от нее свои истинные чувства, свою безграничную привязанность, иначе все его усилия пойдут прахом, и он влюбится до беспамятства.

Если, конечно, еще не поздно.

– Там огромные пространства земли, – услышала Криста голос Джесса, когда после долгого отсутствия наконец-то подошла к дому. Она не знала, где в этот момент находятся ее невестки, но отчетливо слышала мужские голоса, доносившиеся из гостиной.

Криста подошла поближе и заглянула в приоткрытую дверь. Мужчины стояли посреди гостиной, склонившись над столом, где была развернута большая армейская карта.

– Я слышал, что в окрестностях городка Литл-Рока все индейские племена вполне цивилизованны и добродушно настроены по отношению к чужакам, – задумчиво произнес Джереми и ткнул пальцем в какое-то место на карте.

– Да, причем некоторые из них даже в большей степени, чем отдельные белые люди, которых мне доводилось встречать, – едко заметил Дэниел и грустно ухмыльнулся.

– Если ты имеешь в виду янки, то не следует забывать, что среди вас таких намного больше, – не преминул съязвить Джесс.

– Разумеется, я имею в виду не всех янки, а только некоторых, – уточнил тот, не обращая внимания на едкий тон брата.

В гостиной снова послышался голос Джереми.

Судя по его словам, он опять что-то показывал на карте:

– Как только пересекаешь границу Великой равнины, сразу же оказываешься в зоне весьма интенсивной охоты индейских племен, благополучно миновать которую не так просто.

– Послушай, Джереми, – решительно вмешался в разговор Дэниел, – ты уверен, что Криста будет там в безопасности? Одна мысль об этом наводит на меня ужас. Лично я до сих пор сомневаюсь в том, что ее нужно брать с собой и подвергать такому риску.

Услышав эти слова, Криста довольно улыбнулась. Дэниел всегда отличался неукротимой прямолинейностью в суждениях. В этом смысле Джесс был более спокойным и дипломатичным.

– Жёны военных довольно часто сопровождают своих мужей, – рассудительно заметил Джесс. – Но Дэниел, конечно, прав. Черт возьми, даже представить себе трудно, что вас там ожидает. А если Криста действительно беременна, это еще больше все осложняет.

– Интересно, а вас будет сопровождать полковой хирург? – с нескрываемой заботой спросил Дэниел.

В этот момент кто-то из них чиркнул спичкой, по всей видимости, зажигая сигару. Криста затаила дыхание, дожидаясь ответной реакции мужа.

– Да, майор Джон Уиланд, – уверенно ответил Джереми.

– Джон? – переспросил Джесс.

При этом Кристе показалось, что в его голосе прозвучало заметное облегчение.

– Ты служил с ним?

– Да, он был рядом со мной практически до последнего дня войны, – пояснил тот. – Должен признаться, что это прекрасный врач и превосходный хирург.

– И все же должен напомнить вам, что речь идет о чрезвычайно опасной территории, – продолжал настаивать Дэниел. – Ты не можешь не согласиться с этим, Джереми, так как только что сам читал нам отрывки из письма полковника Крэлтона. – Из гостиной донеслось шуршание разворачиваемого листа бумаги, за которым последовал встревоженный голос брата: – «Двенадцать человек были внезапно атакованы несколькими сотнями индейцев сиу. Каждый из них был пронзен, по меньшей мере, пятьюдесятью стрелами, а их уши и гениталии были отрезаны тупыми ножами, причем гениталии им засунули в рот». – Наступила пауза, тишину которой прервало шуршание бумаги. – Боже мой! – с неподдельным ужасом воскликнул Дэниел.

– А ведь это были люди, которые занимались всего лишь исследованием территории, не более того, – грустно заметил Джереми. Криста услышала тихий звон стекла. Очевидно, все они тоже представили себе ужасную картину дикой расправы над несчастными двенадцатью солдатами, единственная вина которых заключалась в том, что они оказались на индейской территории. – Их послал какой-то идиот, чтобы они нашли другого идиота, – прокомментировал Джереми. – Полагаю, что мне придется всегда держать своих солдат в пределах лагеря.

– Я где-то слышал, что у тебя установились неплохие отношения с индейцами команчи, – с надеждой в голосе заметил Джесс.