— Я в самом деле тебя обманула, — выдохнула она, отваживаясь взглянуть Филипу в глаза. — Почему — расскажу чуть позже, ладно?

Он сжал ее холодные руки в своих и посмотрел на нее так проникновенно, что у Джордан зашлось сердце.

— Умоляю тебя, никогда мне больше не лги, — горячо прошептал он. — А то я окончательно потеряю веру в людей, в женщин… Ты мой идеал, понимаешь? То, с чем ассоциируется все самое светлое и чистое. Ты и с сегодняшнего дня малышка Кэти.

Джордан покачала головой.

— Не болтай ерунды. Никакой я не идеал, обычный человек, как все.

Филип усмехнулся.

— Как все? Да ты хоть раз пробовала взглянуть на себя со стороны, сравнить с окружающими? У тебя живые, блестящие глаза, на губах, когда ни взгляни, улыбка.

Джордан хмыкнула.

— Подумаешь, достоинства! И у тебя блестят глаза, и у Луизы, и у… — Она чуть было не сказала «Паулы», но вовремя сообразила, что упоминать сейчас ее имя совсем ни к чему. — Да кого ни возьми!

— Твой блеск особенный, — стоял на своем Филип. — Такой бывает только у тех, кто не стареет душой, умеет, вопреки проблемам и испытаниям, полноценно радоваться жизни. Ты настоящая, Джордан. Ложь тебе не к лицу, чем бы она ни была вызвана.

Молодая женщина вздохнула.

— Сама знаю. Постараюсь, если наше общение продолжится, больше никогда тебя не обманывать, даже в мелочах. Признаться честно, врать я просто ненавижу. Куда надежнее и приятнее жить в ладу с совестью.

— Согласен, — ответил Филип. Его глаза немного сузились, во взгляде застыло недоумение, брови сдвинулись, как при приступе боли.

— В чем дело? — спросила Джордан встревоженно. — Я сказала что-то лишнее? Чем-нибудь тебя обидела?

— Если наше общение продолжится, — медленно повторил Филип. — Думаешь, мы снова расстанемся?

Он испытующе взглянул ей в глаза, и Джордан показалось, что ему вдруг стали известны все ее секреты. Внезапно почувствовав себя слабой и незащищенной, она опять тяжело вздохнула.

— Не знаю, Филип, не знаю…

— Ты не доверяешь мне? Ждешь от меня подвоха? — не сводя с нее глаз, спросил он.

— Не в этом дело, — пробормотала Джордан, вновь потупляя взгляд.

Филип вдруг все понял. Его тубы растянулись в виноватой улыбке.

— Да, конечно. Тебя смущает то, что я несвободен, верно?

Джордан кивнула.

— Однажды судьба меня свела с женатым парнем. Я, разумеется, понятия не имела, что у него семья. Когда же все выяснилось… — Она покачала головой. — До сих пор больно вспоминать.

— А ты не вспоминай, — ласково прошептал Филип. — Думай только о будущем, в котором тебя ждет лишь удача и радость. Я сделаю для этого все, что от меня зависит, обещаю.

У Джордан от его слов закружилась голова, и ее охватило неодолимое желание поверить в них без оглядки и больше ничего и никогда не бояться. Внутренний голос, однако, тихо, но настойчиво твердил: чудеса случаются только в сказке. Не может все быть настолько просто, так не бывает.

— Не бойся, Джордан, — с чувством продолжил Филип. — Во-первых, пока не получу официального развода, клянусь, я не стану даже намеками что-либо предлагать тебе, к чему-то тебя склонять. Давай будем просто дружить — я, ты и Кэти. Если бы ты только знала, как я счастлив, что познакомился сегодня с твоей дочерью, попал благодаря ей в ваш дом, побывал в ее комнате. Такое чувство, будто я заново родился, по крайней мере очистился от всего темного и ненужного.

Он помолчал, внимательно и с восхищением всматриваясь в лицо Джордан. А ей казалось, что, если сладкая пытка затянется, она не совладает с собой и решится на какую-нибудь глупость. Сама проявит инициативу. Его близость, запах, пламенный взгляд будили в ней безумные желания.

— Признаюсь, мне не раз за сегодняшний вечер приходила в голову мысль, что, если бы я стал частью вашей семьи, поселился в вашем доме, тогда посчитал бы себя самым везучим человеком на земле, — продолжил в сильном волнении Филип. — Каждый раз, когда я об этом думаю, ощущаю себя способным свернуть ради вас с Кэти горы. Раньше ничего подобного со мной не случалось.

Джордан испугалась, что своими пылкими речами и немыслимой притягательностью Филип совсем заморочит ей голову, и поспешно высвободила руки, которые он до сих пор держал в своих.

— Филип, послушай…

Он уже приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но его внимание привлек лениво вошедший в кухню Берти. Лицо Филипа расплылось в умиленной улыбке.

— Привет, дружище! Какой ты красавец!

Кот остановился в трех шагах от молодого человека и принялся рассматривать его своими круглыми желтыми глазами. Тот протянул руку и провел пальцами по рыжей кошачьей голове. Берти зажмурился от удовольствия.

— Отличный кот, — пробормотал Филип. — Все у вас отлично. — Он потрепал Берти за ухом, выпрямился и сел на стул напротив Джордан.

— Так только кажется со стороны, — задумчиво произнесла она. — На самом деле и у нас проблем хватает.

— Я не об этом, — серьезно ответил Филип. — Проблемы, само собой, есть у всех. Я о тепле, которым пропитан весь ваш дом, вы сами. О том, как размеренно и беззаботно расхаживает здесь ваш кот, как счастливо и с упоением рассказывает о любимых куклах твоя дочь…

Джордан непонимающе мотнула головой.

— В тех домах, где все не ладится, нет ни детей, ни животных, — пояснил Филип.

— А-а, вот ты о чем. — Джордан кивнула, заметно опечалившись. — Да, у нас вроде бы все ладится. Только вот Кэти сильно не хватает отца, а я, каждый день наблюдая за ней, виню во всем себя. То есть мы обе страдаем. Беды у всех разные: у одних отсутствие одного из родителей, у других неотступное чувство вины.

Филип прищурился.

— А где ее отец? — явно через силу спросил он.

— В Шарлотте. Алан любит Кэти, но слишком занят работой, на дочь у него никогда не хватало времени, — со вздохом сказала Джордан. — Поэтому, собственно, мы с ним и расстались. Мне надоело, что я и Кэти только называемся его семьей.

— Ты… ты до сих пор его любишь? — снова спросил Филип.

Перед глазами Джордан промелькнули сцены ее замужней жизни. Первый счастливый месяц — Алан взял единственный за все время отпуск. Всю беременность она пробыла практически почти в одиночестве. Рождение Кэти, неподдельная радость Алана… Потом опять одиночество, первое расставание, месяц у мамы…

Почувствовав, что от невеселых воспоминаний о прошлом у нее сжимается сердце, она приподняла голову, откинулась на спинку стула, постаралась расслабиться и усмехнулась.

— Люблю ли я его? Нет, конечно нет. Все мои чувства к Алану остались в медовом месяце. Дальше была сплошная тоска… Но хватит о нем. Все в прошлом.

Она поправила волосы, улыбнулась и, заведя за голову руки, сцепила их в замок. Независимая, сильная женщина.

— А выйти замуж во второй раз… — немного помолчав, произнес Филип. — Об этом ты не думала? Так для вас обеих было бы лучше.

Джордан расцепила и положила перед собой руки на стол.

— О нет! Только не это. Опять добровольно обрекать себя и дочь на муки — нет, спасибо. Это не для нас! — Она подумала, что чересчур горячо об этом сказала, давая Филипу повод усомниться в искренности своих слов. И смущенно улыбнулась, не найдя, что бы добавить.

А если вам повстречается человек, — осторожно начал Филип, — который полюбит вас всем сердцем и сможет уделять вам достаточно времени?

На мгновение Джордан так увлеклась этой мыслью, что не заметила, как ее губы расплылись в счастливой улыбке. В качестве этого человека ей, разумеется, представился Филип, она даже о Пауле вдруг напрочь позабыла. Но в следующую же минуту вернулась с небес на землю. Реальность живо предстала перед ней во всей своей сложности.

— Об этом глупо и мечтать, — заявила она, качая головой.

— Почему? — с чувством воскликнул Филип.

— Не так-то просто полюбить чужого ребенка и согласиться воспитывать его. Это огромная ответственность.

— Глупости! — Филип поднялся со стула и снова опустился перед Джордан на корточки. В его глазах отразилось столько желания переубедить ее, что, заглянув в них, она почти поверила в чудо. — Во-первых, такого ребенка, как Кэти, трудно не полюбить, — в сильном волнении вновь заговорил он. — Во-вторых, вы так чудесно друг друга дополняете, что, только взглянешь на вас, сразу возгораешься желанием сблизиться с вами, согреться вашим светом.

Джордан негромко засмеялась.

— Мне, естественно, приятно, Филип, что ты так красиво о нас говоришь. Но ведь слова и дело — совершенно разные вещи. И потом…

Дай мне время, Джордан, — перебил ее Филип, беря за руку.

— Я разведусь с Паулой и тогда докажу тебе, что не в моих правилах бросать слова на ветер. Если, конечно… — Он резко замолчал, о чем-то вдруг подумав.

Джордан выжидательно на него смотрела, не желая гадать, что его смутило. Может, ему пришло вдруг в голову, что не стоит торопить события. Или вспомнился какой-то яркий эпизод из жизни с Паулой, и он решил сначала проверить, нельзя ли все вернуть.

— Если, конечно, в этом есть смысл… — договорил Филип, мрачнея.

Джордан озадаченно нахмурилась. Нет, он явно подумал не о Пауле. Это обнадеживало.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Может, кто-то уже пытается занять в вашем доме свободное место хозяина? Кто-то, кому ты позволила бы стать для Кэти вторым отцом?

Джордан засмеялась.

— Нет. Признаться, я в свой дом привожу лишь людей проверенных. И к себе в последнее время почти никого не подпускаю. Устала я от этих душевных ран. Без них куда спокойнее.

Филип оживился.

— Мне бы очень хотелось оградить от душевных ран и тебя, и Кэти. Во всяком случае, насколько это возможно… — Он с особым вниманием принялся рассматривать ее губы, глаза, нос, как будто повстречался с ней после долгой разлуки только сейчас и хотел точно установить, что изменилось в ней, а что нет. — Ты самая удивительная женщина на свете, Джордан, — прошептал он на выдохе. — Была и есть…