— Они в среднем ящике письменного стола, мисс Ирвинг, — она указала на один из столов, стоявших в комнате. Я достала книгу бланков и выписала ей квитанцию.

Она уже собиралась выйти из салона, когда появился еще один жилец. Благообразного вида молодой человек с поклоном представился мистером Батлером. Это был тот самый господин, который принимал столь живое участие в судьбе миссис Кларк. Он был среднего роста, одет хотя и буднично, но весьма прилично. Пуговицы на его синем шерстяном сюртуке были в несколько раз больше, чем носят джентльмены в Рэдстоке, но сам сюртук выглядел вполне пристойно. Живые карие глаза смотрели ясно, а рыжеватым вьющимся волосам могла позавидовать любая женщина. Чтобы точнее описать его лицо, можно представить себе херувима после нескольких лет не очень упорядоченной мирской жизни. Не то, чтобы мистер Батлер производил впечатление человека, потрепанного жизнью, просто он выглядел менее свежим, чем херувим.

Он стоял, не в силах оторвать глаз от молоденькой вдовушки, и, пока она не убежала наверх к своему Джимми, от него трудно было ожидать вразумительных речей. Но, когда дверь за миссис Кларк закрылась, он перешел к делу.

— Извольте получить мою квартплату за месяц. Я ее вношу в точно установленное время и не секундой позже. Скадпол держала меня на прицеле, но я не настолько глуп, чтобы отдать деньги ей.

Я выписала ему квитанцию, не дожидаясь, когда он об этом попросит.

— У вас есть лицензия на занимаемую квартиру, мистер Батлер? — поинтересовалась я, желая выяснить, как скоро я смогу выселить неугодных мне постояльцев.

— Что? Лицензия? Вас, наверное, удивляет, почему мы платим ежемесячно, а не поквартально. Миссис Каммингс не увлекалась официальными разрешениями. Она говорила, что ей легче вышвырнуть неспокойного квартиранта, если он не прошел официальной регистрации. Вы намереваетесь повысить ренту? Если собираетесь брать с нас больше, то хотя бы освещайте холл по ночам. И почините оконные рамы — из них страшно дует. Миссис Кларк жалуется, что в ее спальне в зимнее время свистит пурга.

— Я не думаю повышать ренту, мистер Батлер. Я планирую продать этот дом и просто интересуюсь, за какой срок следует уведомить жильцов.

— Черт побери! Не представляю, что будет делать бедняжка миссис Кларк, если вы вышвырнете ее на улицу. С ребенком нелегко найти жилье. Она и так настрадалась, можете мне поверить.

— Вы давно знакомы с миссис Кларк? — спросила мисс Теккерей. — Может быть, вы родом из одной местности и давно поддерживаете дружеские отношения?

— Совсем нет. Мы знакомы только полгода. Она из Сомерсета, разве это не видно по ее приятному акценту? А я из Девоншира. Отец отправил меня в Лондон, чтобы я поработал на бирже. Он надеется, что здесь я сделаю карьеру.

— Чем вы занимаетесь на бирже? — Не унималась мисс Теккерей.

— В основном подсчетами, а также снимаю копии с писем. Чертовски нудная работа, должен признаться, на ней не разбогатеешь. Это самое основание финансовой лестницы, нижняя ступенька. Я пытаюсь попасть в Уайтхолл. Так вы говорите, что продаете дом?

— Боюсь, что это так, мистер Батлер.

— Мне бы хотелось, чтобы вы пересмотрели свое решение. Мы могли бы прибавить по нескольку шиллингов в месяц, если дело только в этом.

— Нет, рента здесь не при чем, — поспешила разуверить его я, и почувствовала вдруг, что несу определенную ответственность за этих молодых людей.

Я обратила внимание на пальцы мистера Батлера, они были испачканы чернилами, а брюки его лоснились сзади от долгого сидения на табурете за бесконечными колонками цифр или перепиской писем. Раньше я не задумывалась над жизнью, мне и в голову не приходило, что она может быть так трудна для некоторых людей. Самой большой трудностью в моей жизни была перспектива женитьбы папа на миссис Хеннесси и невеселые мысли о возможных последствиях этого брака — о том, что мне придется жить в одной комнате с мисс Теккерей, и еще под одной крышей с этой неприятной женщиной и ее вульгарными дочерьми. Все это было неутешительно, но не шло в сравнение с невзгодами, которые выпали на долю миссис Кларк и даже мистера Батлера, который уже выглядел изнуренным, несмотря на молодые годы. Ему же не могло быть более двадцати-двадцати одного года. А когда я продам дом, их жизнь станет еще тяжелее. Им придется перебраться в худшее место, или платить больше, чем они платят мне.

Миссис Скадпол, шаркая, подошла к двери и объявила:

— Постель готова. В мои обязанности стирка не входит, грязное белье придется отослать в прачечную. Вы уже задолжали им за последнюю партию.

— Составьте четкий список долгов, миссис Скадпол, завтра мы ими займемся.

Она ушла, не ответив.

Мистер Батлер сказал:

— Вам лучше поговорить с прачкой самой. Старуха Скадпол известная мошенница. Ваша тетушка не доверяла ей ни пенса. Мне очень хочется убедить вас не отказываться от дома. Вы поймете, что это очень удобное место, поверьте мне. Близко от известного Темпл-Бара, Друри-Лейн театра и ателье мадемуазель Лалонд.

Темпл-Бар и ателье м-ль Лалонд мне ничего не говорили, не представляя для меня большого интереса, а по вчерашней поездке я имела возможность понять, что этот район далеко отстоял от приличных кварталов Лондона, где обитали зажиточные горожане. На Дикой улице не было ни одной достопримечательности, которая могла бы дать благовидную рекомендацию этой улице, но обсуждать этот вопрос с мистером Батлером я не считала нужным. Он сунул в карман квитанцию и вышел, унося уверенность, что изгнание из рая отсрочено еще по крайней мере на месяц.

— Посмотрите, кто еще не внес плату, Кейти, — предложила мисс Теккерей.

Я пролистала квитки за прошлый месяц и обнаружила, что не платили еще профессор Вивальди (чердак), некая мисс Уэйтли (3А), мистер Эрик Шарки (3В) и мистер Алджер (2А), всего шесть квартирантов. Миссис Кларк (2В) и мистер Батлер (3С) уже рассчитались. Прикинув, я вычислила годовую ренту.

— Тетя Тал получала с этой дыры триста фунтов в год! — воскликнула я. Затем еще раз проверила, не ошиблась ли в расчетах. — Это больше, чем я получу со своего приданного в пять тысяч. В год я смогу получить только двести пятьдесят фунтов дохода с него. Эта квартплата, которую мы берем с жильцов, слишком высока.

— Мне кажется, что мистер Батлер и миссис Кларк вполне довольны условиями и даже считают, что платят дешево, иначе не предлагали бы повысить цену.

— Интересно, сколько я смогу взять за дом? Может статься, что он стоит больше, чем я предполагала.

— Завтра надо вызвать агента по продаже недвижимости. Если новый владелец сделает ремонт и немного благоустроит помещение, он сможет поднять плату и сколотить неплохой капитал. Когда будете назначать цену, имейте это в виду, Кейти.

Мы еще с полчаса обсуждали этот вопрос и решили, что завтра вызовем строителей, чтобы осмотреть дом и убедиться, что он в хорошем состоянии, включая крышу, балки и все прочее. Еще через день мы вызовем агента и объявим о продаже дома. Пока же соберем плату с остальных четырех квартирантов. Эти деньги помогут частично компенсировать затраты на поездку в Лондон.

В десять вечера, после утомительного дня, мы отправились на покой. Однако нам пришлось провести очень неприятную ночь в одной постели, к тому же шум с улицы не давал возможности уснуть. В Рэдстоке мы не привыкли до самого утра слышать звуки проезжающих экипажей, пьяную ругань за окном, громкие разговоры и даже леденящий душу крик, прорезывающий изредка ночной мрак. Я была не в курсе, как принято запирать на ночь входную дверь, был ли ключ у каждого жильца. Утром этот вопрос еще предстояло выяснить. Вскоре я все же заснула.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ночь прошла неспокойно. Половицы старого дома скрипели, словно жалуясь на что-то; двери всю ночь то открывались, то закрывались. Не только парадная дверь, но и задняя, ведущая во двор. Из кухни тоже доносились какие-то звуки, только не очень громкие. Если миссис Скадпол и принимала гостей, она, по крайней мере, не будила весь дом, а делала это тихо, почти украдкой.

Наконец, я заснула и проснулась на следующее утро, часов в семь, разбуженная тяжелыми шагами на лестнице. Еще не открыв глаз, я удивилась, кто бы мог поднять такой шум в нашем церковном приходе, потом вспомнила, где я нахожусь и почему сплю не одна в постели. Открыв глаза, я сразу обратила внимание на сваленную вдоль стен старую мебель. Она совсем вылетела у меня из головы, а ведь с ней нужно было что-то делать, прежде чем продать дом. Предстояло позвать кого-то, кто бы помог нам разобрать свалку. При тщательном осмотре я убедилась, что вся эта рухлядь не представляла практической ценности. В лучшем случае кто-нибудь мог согласиться взять ее в уплату за труды по расчистке комнат, и нам не пришлось бы входить в лишний расход.

Я старалась лежать тихо и не ворочаться, чтобы не беспокоить мою компаньонку, которая еще крепко спала. Итак, мне в наследство досталась трущоба, моей экономкой была грязная мошенница, впереди меня ожидали несколько дней тяжелой работы, деловых встреч, к которым я была совершенно не готова. И все же я была счастлива. Все предприятие это было окрашено чудесным образом в легкие и веселые тона, словно праздник. Мне не вредно было посмотреть, как живут другие люди, чтобы оценить свою достаточно спокойную и безбедную жизнь. Я надеялась, что меня это научит быть более терпимой и милосердной к людям. Правда, оставалось сомнение, что я смогу распространить свою благоприобретенную щедрость души на будущую мачеху.

Когда мисс Теккерей подала первые признаки жизни, я встала и привела себя в порядок, дав ей время стряхнуть с себя остатки сна. Вода в тазу для умывания была хотя и холодная, но чистая. Я умылась и позвонила в звонок, призывая миссис Скадпол. Она не появилась. Решив, что она может быть не в кухне, а где-то на лестнице, занятая очередной уборкой, я сама отнесла грязную воду вниз. Холодная плита подсказала, что миссис Скадпол еще не вставала.