— Нужно ехать за Алджерноном и предупредить его о погоне.

Муллард не мог взять в толк, о чем я говорю, он ведь был не в курсе событий. Но времени на разговоры не оставалось.

— Запрягайте карету, сейчас же, Муллард. Расскажу все по дороге.

Я побежала за шляпой и накидкой, сердце готово было выпрыгнуть, а в животе появилось неприятное ощущение слабости. Нужно было предупредить мисс Теккерей, но я боялась, что она не захочет выпускать меня из дома.

Пришлось попросить Мэри, чтобы она передала ей после моего отъезда, что мне пришлось срочно уехать. Как нужен был пистолет. К несчастью, мы не запаслись оружием при выезде из дома. Этот вопрос обсуждался, так как в дороге все могло произойти, но отец отсоветовал. Я схватила кочергу и выбежала на улицу, не в силах оставаться в доме. Дорога была каждая секунда.

Несколько минут ожидания показались вечностью. Наконец подъехал экипаж, и мы пустились в дорогу.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— Куда мы направляемся, мисс? — спросил Муллард.

— Сент-Джонс-Вуд. Скорее.

— Где это?

Я осеклась.

— Не знаю.

До этого момента я не задумывалась, как туда ехать. У меня в голове было только одно — Алджернон в опасности, и я должна его спасти. Ни я, ни Муллард не знали, куда ехать.

— Забыл про карту, — радостно воскликнул Муллард и вытащил ее откуда-то из-под скамейки.

При свете фонарей мы старались найти нужное место. Мне казалось, что ушло полвека, пока мы не засекли Сент-Джонс-Вуд в верхнем левом углу, почти за пределами карты.

— Похоже, что это очень далеко, — сказала я тихо, сердце мое упало.

— Да, но зато по прямой, — отметил Муллард.

Мы еще раз повторили маршрут на карте, пока не запомнили его. Самое трудное было доехать до Оксфорд-Стрит, оттуда было легче. Когда мы уже были в дороге, поняли, что в действительности улицы располагались совсем не так, как на карте, Мулларду пришлось дважды остановиться и спросить, как проехать, каждый раз меня бросало в жар, казалось, что мы теряем решающие минуты. Оставалось сожалеть, что человек не может расправить крылья и лететь над этими запутанными дорогами, как птица.

Однако мы все же выбрались на Оксфорд-Стрит и оттуда свернули на Эджвар-Роуд. Там было меньше экипажей, можно было продвигаться с большей скоростью и дорога пошла лучше. Я взобралась на сиденье рядом с Муллардом и стала рассказывать, что произошло. Разговор несколько снял напряжение, ясное небо и легкий свежий ветерок тоже подбодрили. До этого у меня было ощущение пленницы, запертой внутри темной кареты.

— Вам не следовало ехать, мисси, — сказал Муллард, узнав, в чем дело. — Если бы я знал, что вы затеяли, я бы не повез вас. Мог бы поехать один. Что скажет ваш батюшка, когда узнает.

— От меня он не узнает, Муллард.

Мы обменялись понимающими взглядами, как заговорщики.

— От меня тоже, если только не придется давать отчет о вашей гибели. Но постараюсь, чтобы этого не произошло. Вы останетесь в карете, а я предупрежу лорда Алджернона.

— Если не опоздаем. Эти старые клячи плетутся как неживые.

— Это вам кажется. Они отдохнули и сыты и бегут резво, — сказал он, подстегнув лошадей. Когда мы выехали на открытое шоссе, лошади уже неслись во весь опор.

По мере того, как мы удалялись от города, деревьев становилось больше. Временами приходилось ехать через настоящий лес, потом вдруг деревья кончались, открывалось поле. Экипажей почти не попадалось. Иногда впереди что-то мелькало, Муллард гнал лошадей быстрее, но это оказывались тяжелые фермерские повозки. Никаких следов ни Алджернона, ни Альфонса. Показался знак с надписью «Сент-Джеймс-Вуд». Местность была лесистая, но город уже наступал на предместье — то там, то тут мелькали жилые дома и магазины. У Гров-Энд-Роуд Муллард свернул налево.

— Теперь не пропустите Эбби-Роуд, — сказал он. — Если карта не врет, это где-то в полумиле отсюда.

— Если дом там, то Алджернон оставил лошадей где-то поблизости, он не стал бы подъезжать к самому дому, скорее всего оставил карету под деревьями.

— Мы поступим так же. Вы останетесь в карете, я же пошарю по местности — поищу дом.

— Но, Муллард, я не могу остаться здесь одна. Если явится какой-нибудь шаромыжник воровать лошадей… Нет уж, я пойду с тобой, так безопаснее.

— Где вы подцепили такие выражения? Что сказал бы ваш батюшка, если бы услышал, какие слова вы употребляете? — но он все же согласился взять меня с собой.

Мы проехали еще сотню-другую ярдов, наконец облюбовали старый развесистый вяз и решили оставить под ним лошадей — место было удобное, вдали от дороги, незаметное для случайного прохожего. Привязав к дереву упряжку, мы двинулись дальше пешком — я с кочергой в руках, Муллард с толстым суком вместо дубины, подобранным на дороге. Дорожный знак указывал на Эбби-Роуд, это было то, что нам нужно, но на углу стояли два дома, а не один, как мы ожидали.

— Которой из них? — гадал Муллард.

— Вон тот, — сказала я, показывая на деревянный оштукатуренный снаружи коттедж. За ним как раз простиралось голое поле, откуда, как утверждал Джокко, запускают воздушные шары.

Мы остановились и присмотрелись к дому, стараясь обнаружить какое-то движение внутри. В нижних окнах горел свет. Задняя часть первого этажа и верхний этаж не были освещены.

— Давай подойдем ближе и заглянем в окна, — предложила я. — Только очень осторожно, у них может быть снаружи патруль.

— Иного пути нет, — согласился Муллард.

Мы подкрались ближе, прячась за деревьями, он бросил камешек, тот упал у порога с весьма громким стуком. Из-за деревьев никто не вышел. Он бросил еще несколько камешков и, убедившись, что снаружи дом не охраняется, подошел ближе. Портьеры были задернуты, разглядеть, что происходило внутри, не представлялось возможным.

— Похоже, что мы опередили наших, — предположил Муллард.

— Не думаю, — возразила я. — Мы так медленно тащились через Лондон. Они, наверное, уже внутри. Странно, что все так тихо. — Я замолчала, сжавшись от страха, представив самые невероятные сцены.

— Ну-ну, мисс. Сейчас не время для переживаний, надо действовать. Я проберусь в дом через заднюю дверь.

— Сначала послушаем, может быть, что-нибудь услышим, — сказала я.

Теперь, когда отступать было некуда, и опасность смотрела в лицо, я чувствовала, что в мыслях готова к бою, но тело ослабело, ноги не слушались. От дочери священника обычно не требуется физической смелости, к этому событию я чувствовала себя не готовой. Самый мужественный поступок в моей жизни был случай, когда мне пришлось спасать Джинни Симпсон от собаки, кусавшей ее за лодыжку. Тогда мне было десять лет.

— Интересно, где они держат душечку Анни, — печально произнес Муллард. — Наверное, заперли наверху, в темной комнате.

Мысль о храбрости Анни и опасности, которой подвергался Алджернон, придала мне силы, я встряхнулась и подползла к передней двери. Не успела я приложить ухо, как внутри раздался звук, похожий на взрыв. Не выстрел, а что-то другое, похожее на стук рухнувшего на пол тела.

Я сразу вообразила, что они убили Алджи. За первым последовал второй подобный стук, только более резкий — сломанный стул или что-то в этом роде.

— Нужно войти, Муллард, — сказала я решительно и хотела повернуть ручку.

Дверь оказалась запертой изнутри.

— Попробую через заднюю дверь, вы оставайтесь здесь, — заявил Муллард.

Я знала, что он просто не хочет подвергать меня лишней опасности, и пошла за ним. Задняя дверь не была заперта. Я была уверена, что над ней уже поработал Шарки, потому что замок висел, словно его пытались сорвать. Звуки побоища внутри дома стали намного громче. Кричала какая-то женщина на французском языке. Прогремел выстрел, потом другой. Я бросилась через кухню в гостиную и увидела Алджернона, тузившего кулаками Вивальди, а женщина-блондинка визжала изо всех сил и пыталась стукнуть Алджи графином для воды. Вивальди не мог серьезно соперничать в силе с Алджерноном, но, оглядев поле сражения, я сразу поняла, откуда грозила реальная опасность: в обоих целился из пистолета красивый темноволосый мужчина, Альфонс, как я предположила, ожидая, когда представится возможность выстрелить в Алджернона, не задев Вивальди.

Когда я увидела направленное на Алджи, дуло пистолета, страх тут же улетучился. Я бросилась на Альфонса, размахивая кочергой. Он заметил меня и повернул пистолет в мою сторону. Алджернон закричал «Кейти» на таких высоких нечеловеческих нотах, что на мгновение наступило полное молчание. Меня спасло, вероятно, замешательство Альфонса — секунду он колебался, не решаясь выстрелить в леди. Этого оказалось достаточно — я подлетела, как одержимая, и стукнула его кочергой по голове. Он не упал, он был оглушен и закачался, потеряв соображение. Это позволило Мулларду подлететь и скрутить ему руки за спиной. Пистолет упал на пол, я схватила его.

— Нужна веревка, — крикнул Муллард.

Я сорвала с Альфонса шейный платок и держала его под дулом пистолета, пока Муллард прикручивал ему руки. Мадам перешла с визга на слезы. Вивальди лежал на полу обессиленный. Он издавал канонаду французских ругательств. Алджернон усадил его в кресло и привязал кружевной шалью мадам Лалонд. Они не стали связывать женщину. Она накинулась на Альфонса, то осыпая его ругательствами, то неистово целуя.

— Где Анни? — спросила я Алджернона.

— Шарки и Батлер ищут ее наверху. Они пошли вдвоем, неизвестно, сколько там людей. Мы надеялись умыкнуть ее незаметно, но Альфонс, видимо, наблюдал за домом снаружи и видел, как мы вошли.

— Он ехал за вами через весь Лондон.

— А… Теперь понимаю, как вы оказались здесь. Но это вас не оправдывает. Какого черта…

Звук быстрых шагов, приближавшихся со стороны лестницы, прервал его. Появился Шарки и сказал:

— Вижу, вам не нужна моя помощь, ребята. Там наверху еще один связанный. Я его оставил на кровати, куда они положили миссис Кларк. Что? Мисс Ирвинг?