— Я знаю совершенно точно, что Анни не владеет французским.
Это неосторожное «Анни» выдало их более близкие отношения, чем он старался показать.
С минуту мы гневно мерили друг друга взглядом, потом он спросил:
— Вы говорили о французском романе еще кому-нибудь?
— Зачем? Я не занимаюсь сплетнями.
— Могли упомянуть в разговоре с Рини, когда она отбирала платья.
— Тогда я еще не видела книги. Почему вас так волнует Рини? Она прекрасно осведомлена о ваших отношениях с миссис Кларк. Это она…
— Но вы же не занимаетесь сплетнями, а просто выслушиваете их. Попались, мисс Ирвинг? И слово этой… актрисы весит у вас больше, чем мое?
— Почему я обязана вам верить? С первого дня вы только и делаете, что лжете, — я уже не владела собой. — Немедленно убирайтесь из моего дома. Сегодня! Сейчас же!
— Не валяйте дурака, — сказал он и, нахлобучив шляпу, пулей вылетел на улицу.
В спешке и ярости он забыл, что дверь только что окрашена. Судя по доносившимся с улицы проклятиям, он измазал руки и сюртук.
Я сидела в гостиной, дрожа и раскаиваясь, что позволила себе не сдержать раздражения. Теперь я прекрасно отдавала себе отчет в истинной природе моей вспышки. Это был не гнев, нет. Гораздо хуже — это была ревность. У меня хватило безрассудства влюбиться в Алджернона. У этого чувства не было перспектив — никогда не выйду замуж за вора и бабника. И, если он действительно носит титул лорда, он никогда не сделает предложения девушке вроде меня. Если бы не этот дом, мы никогда бы не встретились, и теперь оставалось как можно скорее его продать.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Вечер тянулся долго и скучно — жильцы разошлись кто куда, не хватало их голосов, дом казался безжизненным. Я подумала о тетушке Талассе — чем она занималась вечерами? Странно было сознавать, что сестра моей матери могла довольствоваться жизнью в таком месте, как это. Мисс Теккерей удивлялась, что друзья тетушки ни разу не зашли к нам. Были ли у нее вообще друзья среди людей нашего круга? Мы решили, что к старости она изменилась, стала эксцентричной. Иное объяснение трудно было найти.
Я почувствовала вдруг, что скучаю по дому, по отцу, по нашему городу. В такие вечера мы обычно гуляли по главной улице, встречали друзей. Дети резвились на траве под зелеными деревьями, шелестевшими ветвями на ветру, словно нашептывали свои секреты и ветру и багровому диску солнца, медленно садившемуся за шпилем папиной церкви. Обычно рядом с людьми прогуливались собаки — глупый рыжий спаниель миссис Стедмор и чья-то дворняжка, которая любила дразнить спаниеля. Иногда мы сидели на скамейке в парке, сплетничая и наблюдая за утками в пруду; иногда, когда ветер был холодным и неласковым, заходили к кому-нибудь домой на чашечку кофе.
На Дикой улице леди небезопасно было появиться вечером без сопровождения мужчины. Высокие закопченные дома с грязными окнами таили угрозу. Даже страшно было подумать, что происходило за такими окнами. На углах улиц собирались группами проходимцы, они громко перекликались, пререкались и часто избивали друг друга. Все они с нетерпением ждали темноты и расходились за добычей. Любая женщина, появившаяся на улице в темное время одна, автоматически принималась за проститутку и, как правило, оказывалась ею. Она становилась объектом грубых заигрываний и оскорблений. Время от времени из питейных заведений вываливались подвыпившие завсегдатаи, плохо державшиеся на ногах. Было ясно, что для меня место это было совсем неподходящим, оставалось только удивляться тому тяжелому чувству сожаления, которое переполняло мое сердце при мысли о скором отъезде. Но оно было вызвано не Дикой улицей — его виновником был лорд Алджернон.
Мистер Батлер и миссис Кларк вернулись первыми. Они не зашли в салон, а побежали наверх, весело переговариваясь.
— Приятно слышать их смех, — заметила мисс Теккерей. — Она слишком молода и красива, чтобы прозябать на Дикой улице. Было бы хорошо, если бы мистер Батлер отвез ее в дом к своему отцу, там ей и ребенку было бы лучше.
Вскоре после них пришел профессор Вивальди. Он зашел спросить, нельзя ли оставить у нас до утра пакет. Утром за ним должны были зайти. Он посылает кое-какие книги приятелю. Конечно, мы согласились, и он принес с чердака ящик и поставил его в углу гостиной. Затем пришел Шарки. Если он и принес добычу, то тщательно спрятал ее под сюртуком.
Он подошел к двери гостиной и осчастливил нас своей крокодильей улыбкой.
— Выглядите вы как всегда обворожительно, мисс Ирвинг, — сказал он. — Такая хорошенькая женщина и одна. Это никуда не годится. — Он начал крадучись приближаться, но тут заметил мисс Теккерей и поспешно ретировался.
В эту ночь полиция не приходила по его душу.
Мы оставались в салоне, занятые шитьем, до половины одиннадцатого, обсуждая, следует ли послать домой за одеждой или обойтись тем, что привезли с собой. Алджернона еще не было. Мы решили выпить по чашечке какао и идти спать.
На следующее утро я встала в половине восьмого и слышала, как жильцы разошлись по своим службам, кроме Рини, конечно, которая «работала» по ночам, если выпадала работа.
Мулларду пришлось подкрасить парадную дверь, за день ее успели изрядно испачкать пальцами. Мисс Теккерей вышла на задний двор, чтобы заняться цветником, а я взяла на себя интерьер, пытаясь сделать его более привлекательным для будущих покупателей.
Посыльный пришел за посылкой профессора Вивальди. Я поинтересовалась, как он сможет отправить ящик — на нем не было адреса, но посыльный заверил, что знает его, и унес книги. Я подошла к окну, чтобы убедиться, что он не смазал краску, и была удивлена той легкостью, с которой человек нес этот большой ящик с книгами. Мне казалось, что он должен быть достаточно тяжелый. Его фургон уже был нагружен другими ящиками. По виду они все были похожи, на обратной стороне стояли буквы и цифры, написанные черным: А-D-L-1, А-D-L-2 и так далее, всего ящиков десять.
Спустилась Рини, желая продемонстрировать, как она переделала одно из платьев тетушки. У нее это получилось очень неплохо — линия декольте была немного спущена, в талии убрано — все сделано так, чтобы выгодно оттенить ее пышные формы.
Она немного задержалась, не переставая болтать. Когда я сказала, что хочу убрать лишние ковры, она вызвалась помочь. Мы позвали Мэри и втроем сняли два из трех ковров, лежавших один на другом. Рини унесла один в свою комнату, Мэри была счастлива получить другой. Она хотела попросить братьев отнести его домой. Нижний ковер был очень живописен — цветы на коричневато-кремовом фоне — и хорошо украсил гостиную.
Мы так же немного переставили мебель. Когда работа подошла к концу, Мэри принесла чай, а мисс Теккерей тоже присоединилась к нам.
— Как вы думаете, Батлер подает надежды? — спросила Рини.
— Вы имеете в виду, женится ли он на миссис Кларк? — уточнила я. — Думаю, что это скоро случится.
— Значит, ей повезет, — продолжала Рини. — У его отца водятся денежки, если хотите знать. Пятьсот акров земли в Девоншире, но, к несчастью, он не старший сын. Но и ему перепадет, когда старик сыграет в ящик.
В присутствии мисс Теккерей я не могла заставить себя произнести имя мистера Алджера, но заметила, что Рини не придавала его связи с миссис Кларк большого значения. Она была уверена, что та будет счастлива предложением замужества от мистера Батлера.
— Хотела бы я иметь такую возможность, — продолжала она. — Страшно подумать, что меня ожидает в будущем. Я не загадываю. Еще хуже мое положение сейчас — я старею, режиссеры не хотят давать мне роли.
Я чувствовала, что эти переживания объясняют ее увлечение вином. Действительно, для женщин, подобных Рини, будущее выглядело очень безрадостным.
Мисс Теккерей сказала:
— Что вы еще умеете делать, кроме сцены, мисс Уэйтли?
— Умею еще кое-что, но и для этого тоже становлюсь старой. Вчера Джек не приходил за мной.
Мисс Теккерей откашлялась.
— У вас хорошо получается шитье, мисс Уэйтли. Вы так прелестно переделали платья миссис Каммингс. Я слышала, что в Ковент-Гарден нужны швеи.
— Не может быть! — воскликнула Рини.
— Мэри Фриман говорила. Одна из ее сестер попытается получить там работу. Сходите к Мэри, у нее объявление с собой. Может быть, вам интересно будет взглянуть.
— Смех. Какой мне толк в объявлениях? Я никогда не умела сложить двух букв. Мне всегда приходилось просить кого-нибудь учить со мной роли. Только это помешало мне стать звездой сцены, леди, у меня была хорошая внешность, можете мне поверить. Мне нужно имя режиссера, который набирает швей, а уж я обработаю его.
Мисс Теккерей позвонила Мэри и попросила принести объявление; Рини тут же помчалась в Ковент-Гарден.
— Сегодня вы действительно сделали доброе дело, — похвалила я мисс Теккерей. — Мне действительно очень жаль моих квартирантов. Невыносима мысль, что придется бросить их в беде. Они так расстроены.
— Примите предложение о десятипроцентном повышении ренты и передайте управление домом агенту.
— Возможно, я так и сделаю.
— На этот доход мы могли бы снять прекрасную квартиру в Бате, Кейти. Боюсь, что миссис Хеннесси форсирует атаку на вашего отца, пока нас нет. Видно, он пользуется ее экипажем, вам не кажется?
— Вполне возможно.
— Под этим предлогом она будет забегать к нему в дом по сто раз в день, и ему ничего не останется, как сделать ей предложение. Вот увидите, это произойдет еще до нашего возвращения.
Время до вечера прошло мирно. Рини вернулась из Ковент-Гарден сияющая — получила работу швеи.
— Я стану старшей модельершей в первый же год, вот увидите, — заверила она. — Старая карга, которая делает костюмы, ни черта не понимает, как угодить изысканной публике. Вечерние платья у нее закрывают всю шею. Я спросила режиссера, уж не пьесу ли Ханны Мор они репетируют, но он отрицательно затряс головой. Он считает, что модели должна делать портниха помоложе, — добавила она уверенно, подкрепив свои слова многозначительным кивком.
"Неподходящее место для леди" отзывы
Отзывы читателей о книге "Неподходящее место для леди". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Неподходящее место для леди" друзьям в соцсетях.