Его отвисшие морщинистые щеки растянулись в улыбке при виде нас.

— Вы уже одеты и ждете меня. Великолепно! Я знал, что на вас можно положиться, мисс Ирвинг. Вы прикрепили мои орхидеи? Премного обязан. Я снял отдельную гостиную в Кларендоне. — И устрицы, без сомнения, входили в программу. Его слезящиеся глазки пытались заглянуть под шаль, в вырез платья, под предлогом полюбоваться подаренным букетом для корсажа.

— Извините, полковник, сегодня я занята, — произнесла я, едва сдерживая смех.

— А? Что вы имеете в виду?

— Мисс Ирвинг проводит вечер со мной, полковник, — решительно выпалил Алджер.

Полковник бросил оценивающий взгляд на широкие плечи соперника и что-то пробормотал под нос.

— Рини дома? — осведомился он.

Она, видно, услышала голоса и свесилась через перила.

— Полковник! Мы идем куда-нибудь сегодня? Клянусь, вы забыли меня предупредить. Только что мне пришлось отклонить предложение пообедать. — Мне было доподлинно известно, что у нее не было посетителей. — Подождите внизу, я скоро выйду. Впредь не забывайте сообщать о ваших планах заранее.

Полковник крикнул, подняв голову, чтобы разглядеть площадку третьего этажа:

— Буду ждать здесь, Рини. Поторопитесь, я умираю от голода.

Этот эпизод придал комическую окраску началу вечера, которому суждено было втянуть нас в ряд необычайных событий, прежде чем мы вернулись на Дикую улицу.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мы подкатили к Ковент-Гарден с непривычным для нас блеском — в карете с мягкими сиденьями, крытыми бархатом, отделанными серебром, с вензелем на дверцах, призванным вселять почтение в сердца менее удачливых смертных. Иными словами, мистер Алджер позаимствовал на вечер экипаж лорда Долмана. Как бы мне хотелось, чтобы нас сейчас увидели Хеннесси.

Я всегда считала Королевский театр в Бате грандиозным сооружением, но он и в подметки не годился Ковент-Гарден. Несколькими годами раньше Ковент-Гарден сгорел дотла и был заново отстроен — величественный, как собор. Великолепный мраморный фасад казался лишь прелюдией к роскоши внутреннего убранства. Порфировые колонны, алебастровые статуи и плюшевые диваны в длинных галереях не уступали по красоте знаменитым классическим образцам древности.

Ложи были не менее грандиозны. Я почувствовала себя королевой, когда нас провели в ложу бельэтажа.

Вокруг нас и ниже плавно колыхались перья, драгоценные камни и диадемы в волосах светских дам, веера и бинокли. Мы приехали несколько раньше, чтобы разглядеть получше зал и зрителей. Мистер Алджер любезно показал нам издали лорда и леди Каслри, пару приближенных к королю герцогов и других знаменитостей. В вышитой шали, в сопровождении мистера Алджера, который выглядел не хуже любого другого джентльмена, с тремя орхидеями в вырезе платья, я, наконец, почувствовала себя частью великосветского Лондона. Если меня ожидает здесь такая жизнь, подумала я, то стоит пересмотреть решение вернуться в Рэдсток как можно скорее.

От мистера Алджера не укрылся охвативший меня восторг. Он наклонился и прошептал:

— Я распорядился, чтобы нам принесли вина во время первого антракта. Могут заглянуть кое-кто из друзей. Во втором антракте прогуляемся в фойе.

— Великолепно, мистер Алджи, — отозвалась я, не в силах скрыть удовольствия.

Вдруг гул зрительного зала стих. На сцену вышел человек в официальном костюме и объявил пьесу. И в этот самый момент служитель театра появился в нашей ложе. Я подумала, что Алджер приготовил для нас еще один сюрприз.

— Это ложа лорда Норта, — объявил он, глядя на нас, как на пучок соломы. — Вам придется освободить ее.

— Но, позвольте, — воскликнул мистер Алджер, вскочив с места, — Здесь какая-то ошибка. У меня билет в эту ложу. — Он вручил билеты служителю, который снисходительно осмотрел их.

— У вас на прошлую неделю, сэр, — сказал он. — Лорд Норт направляется сюда, с ним еще шесть человек. Вы должны немедленно очистить места.

— Но это невозможно, — почти закричал Алджер, выхватив назад свои билеты. Он прочитал, и тень пробежала по его лицу. — Вы правы. Леди, кажется, произошло недоразумение. — Щеки его пылали, он не знал, какие извинения принести. — Должна же быть хоть одна пустая ложа, — обратился он к юнцу. — Вы же видите, что я сопровождаю дам.

— Надо было сразу проверять билеты, мистер. Пойдемте со мной, постараюсь устроить вас на свободные места.

Эта сцена привлекла внимание публики, которая с интересом наблюдала, как нас выдворяют их великолепной ложи. Казалось, добрая половина зала смотрит на наш позор. Стоя на галерее, мы с сожалением провожали глазами лорда Норта и его компанию, занявших наши места. Один из них приветливо кивнул Алджеру, не подозревая, что за минуту до их прихода нас выдворили с занятых им кресел.

Алджер о чем-то тихо поговорил с юнцом, банкноты перешли из рук в руки. Вскоре Алджер вернулся к нам и сообщил, что нашлась незанятая ложа.

— Не такая шикарная, как первая, леди. Уж и не знаю, как мне извиняться перед вами.

— Не имеет значения, — успокоила его мисс Теккерей. Она очень сочувствовала ему и переживала, что мы явились причиной конфуза. Я разделяла ее чувства. — Не обязательно сидеть в бельэтаже, рядом с принцами и герцогами. Уверяю вас, мы к такой чести не приучены и можем легко удовольствоваться более скромными местами.

Ложа, в которую нас привели, оказалась одной из худших в театре — на нижнем уровне, почти рядом со сценой. В спину ужасно дуло, а сцена была видна под углом. Жесткие сиденья располагались друг за другом, что тоже было неудобно.

— Разукрашу Шарки физиономию, когда вернемся, — рычал Алджер. — Заплатил ему три гинеи за эти билеты.

— Алджи, вы чурбан! — вырвалось у меня. — Разве в ваших возможностях платить такие деньги! Надеюсь, вы сделали это не с единственной целью произвести на нас впечатление.

— Не на нас, а на меня, так вы должны были сказать. Вы угадали, именно хотел произвести впечатление, но на вас одну, — он боязливо посмотрел в сторону мисс Теккерей, не прислушивается ли она.

Меня тронуло его признание, и стало жаль его. Я тут же решила, что буду расхваливать вечер, какие бы ужасные сюрпризы он еще не преподнес. Пьеса, по крайней мере, была отличная. Вино, заказанное для нас на первый антракт, несомненно попало к лорду Норту.

— Я распорядился перенаправить его сюда, — извиняющимся голосом заверил Алджер.

Но ни вино, ни друзья не появились. Мы сидели весь антракт в совсем темном углу одни, наблюдая за весельем в других ложах. Алджи предложил выйти, но мисс Теккерей все еще надеялась, что могут принести вино, и не хотела пропустить удовольствие.

— Спектакль просто великолепный, — повторила я пару раз, стараясь подбодрить его. — А театр — прелесть. В жизни не видела ничего подобного. Нам очень нравится здесь, Алджи. Даю слово.

В темноте он сжал мои пальцы.

— Вы очень добры, Катрин, но мы оба знаем, что вечер не удался. Однако я доставлю себе удовольствие — найду тяжелый предмет и опущу его на голову Шарки.

— Может быть, он сам не знал, что билеты просрочены. Давайте прогуляемся в фойе в следующий антракт, как планировали. Там можем встретить ваших друзей.

Нам всем хотелось немного размяться и после второго акта мы вышли из ложи. Я заметила, что Алджи старался держаться по одну сторону фойе и не подходил туда, где группками собирались самые высокопоставленные вельможи, оживленно обсуждая спектакль. Затем он нашел для нас места на мягком плюшевом диване и пошел за вином. Я наблюдала, как он на секунду останавливался и обменивался репликами то с одним, то с другим важным лицом, и удивлялась, почему он не хочет представить нас. Так мы просидели весь вечер. Я бы предпочла больше движения и общения.

Вскоре он вернулся с вином, но без сопровождения. Однако, если в его тайные намерения входило изолировать нас от посторонних глаз, одному джентльмену все же удалось его перехитрить. Довольно интересный господин внимательно следил за Алджером и, увидев, как тот вошел в ложу, последовал за ним.

— Лорд Алджернон, — сказал он. — Мне кажется, я не имел удовольствия быть представленным вашим друзьям.

Бокал задрожал в руке мисс Теккерей, расплескав вино на ее вечернее платье. Мы испуганно переглянулись. Лорд Алджернон! Что это может означать?

Алджи сделал вид, что не заметил странного обращения.

— Леди, разрешите представить вам лорда Эванса, — сказал он. — Эванс, познакомьтесь: мисс Ирвинг и ее компаньонка мисс Теккерей.

— Восхищен, — сказал лорд Эванс с изящным поклоном. — Вы, наверное, соседи лорда Алджернона по Саффолку?

— Мы из Уилтшира, — ответила мисс Теккерей.

— Это около Бата.

— А, тогда понятно, где вы познакомились. Леди Долман отдыхала в Бате прошлой зимой. Как чувствует себя ваша матушка, лорд Алджерон? Как ее подагра?

— Гораздо лучше, благодарю, — процедил Алджер сквозь зубы. — А как поживает леди Эванс?

— О, мама по-прежнему хандрит и падает в обмороки. Завела себе нового эскулапа, который не верит ни в слабительное, ни в кровопускание. Он ее, без сомнения, доконает. Посадил ее на абсурдную фруктово-овощную диету, заставляет много ходить. Если что-то случится, виноват будет только он.

Вскоре в ложе появились еще несколько человек, заметившие лорда Эванса и Алджернона и явившиеся засвидетельствовать им свое почтение. Кто-то из них видел, как нас выдворяли из первой ложи и теперь шутливо посмеивался. До меня не доходило почти ничего из того, что они говорили, кроме того, что они называли Алджи лордом Алджерноном, а имя Долмана звучало в близком соседстве со словами «ваш отец». Теперь, когда секрет раскрылся, Алджи успокоился и даже, казалось, наслаждался моим замешательством; задорные огоньки вновь заблестели в его глазах.

— Объясню все позже, — сказал он шепотом.

— Да уж, вам придется это сделать, — прошипела я.

Вот почему он так бежал с выставки — боялся встречи с лордом Эвансом. Остальные, миссис Макинтир с дочерью, сэр Джайлз и Сомс, были с ним на короткой ноге и называли по имени. Алджи было легко объяснить как дружеское прозвище, но лорд Эванс обращался с ним более официально и употреблял титул. Лорд Алджернон не хотел, чтобы мы знали, что он сын лорда Долмана. Мне было непонятно, почему он это скрывал и почему не жил в уютном особняке отца на Беркли-Сквер. Он не был в ссоре с отцом, потому что многие шутили, что старик изнуряет его работой.