— Мы собирались уходить, — сказал Алджер и взял меня за локоть, чтобы вести к выходу.

— Неужели вы не можете подождать секунду? — пытался остановить нас тот, которого звали Сомсом. — Сейчас спустится лорд Эванс.

По какой-то причине имя Эванса произвело на Алджера не то впечатление, на какое рассчитывали наши собеседники.

— Нет, нам нужно идти, — сказал он и мы вышли, сопровождаемые веселым смехом. — Эгоист! — прокричал вдогонку сэр Джайлз. — На вас плохо отражается работа, Алджи! Не беспокойтесь, Эванс не передаст лорду Долману, что вы взяли внеочередной отпуск.

Он тянул меня вперед почти бегом, и, когда мы добежали до кареты, я едва могла дышать.

— Скажите, мистер Алджер, почему мы бежим? Вы ушли с работы без разрешения и можете получить выговор? В этом случае…

— Конечно, нет!

— Значит, вы стесняетесь представлять меня друзьям. Если бы я знала, что в моде зеленые накидки, я бы либо приобрела ее, либо осталась бы дома.

— Зеленые накидки? О чем вы говорите, черт возьми?

— Но вы должны были обратить внимание, что на всех дамах были зеленые накидки.

— Нет. Я был занят картинами, — отрезал он.

— Если виновата не моя накидка и вам не нужно быть на работе, то что же?… Вы должны им деньги? — воскликнула я.

Алджер смотрел на меня, не понимая, затем легкая улыбка тронула его губы.

— Какое редкое отсутствие тщеславия, — пробормотал он. — Большинство женщин сразу же бы все поняли — просто я не хотел делить ваше общество с другими джентльменами.

— Но те более понятливые люди, как нетрудно предположить, не в курсе ваших дел с мистером Шарки. Надеюсь, что ваше страстное желание сохранить меня для личного времяпровождения предполагает незамедлительное возвращение на Дикую улицу. Уж там навязчивые денди нам не грозят.

— Вы хотите посмотреть свет, а я обещал расширить круг ваших знакомых из хорошего общества, если вы соблаговолите задержаться в Лондоне.

— Об этом не беспокойтесь. Я твердо решила продать дом и вернуться в Рэдсток как можно скорее.

— Миссис Хеннесси будет счастлива это слышать, — отпарировал он. — Однако, пока вы не уехали, я должен еще раз попытаться соблазнить вас. Мне бы не хотелось, чтобы вы судили о Лондоне по этой кошмарной выставке. — Я молчала, ожидая, когда он пригласит меня на вечер к леди Бонем или что-то в этом роде. — Вы свободны вечером?

— Мне неудобно оставить мисс Теккерей одну еще и на вечер, после того как я отсутствовала весь день, — ответила я, надеясь, что он сочтет возможным попросить более убедительно.

— Надеюсь, что мисс Теккерей не откажется присоединиться к нам и посетить Ковент-Гарден.

Название этого знаменитого театра вызвало видение роскошной жизни столичного высшего света. Уехать, не увидев настоящего Лондона, было просто стыдно. Мисс Теккерей не откажется от такого удовольствия.

— У меня есть билеты на вечер. Они снова дают «Соперников» Шеридана после долгого перерыва. После событий последних дней я думаю, хорошая комедия нам не помешает. — Он ждал ответа. — Не взятка и не вознаграждение — просто вечер в театре.

— Уверена, что мисс Теккерей будет рада побывать в театре. Если она согласится, я тоже поеду.

Здесь я не предвидела трудностей. Так как было еще рано, мы прокатились по Челси-Роуд, прежде чем вернуться на Дикую улицу. Нам больше не встретились знакомые мистера Алджера. Меня все еще не покидало подозрение, что его смущал мой провинциальный наряд. Вечером я решила одеться более изысканно.

Еще мне хотелось выяснить, почему друзья называли его Алджи, ведь его звали Алджер.

— Это уменьшительное от Алджер, так же как Смитти от Смит и Кейти от Кейт, я слышал, что мисс Теккерей именно так вас и называла. Ваше полное имя должно быть Катрин?

— Да.

— Но, конечно, только близкие друзья имеют право вас так называть, — заметил он рассудительно, однако не без озорных огоньков в глазах. — Вы не сочтете слишком большой вольностью, если я буду называть вас Катрин? Не то, чтобы я пытался фамильярничать, просто это будет мостик к дружбе.

Разговаривая, он смотрел на меня и чуть не наехал на кучу дерна, свалившегося с колес проезжавшей впереди кареты.

— Алджи! Осторожней! — крикнула я, машинально ухватившись за его руку. Так как сидения в двуколках были очень высокие, они слабо защищали седоков от падения.

— Принимаю это обращение за разрешение, — сказал он.

— Мы так мало знакомы, рано еще называть друг друга по именам, — возразила я. Тут я заметила, что еще держусь за него, и убрала руку.

— Мне это представляется проблемой типа «что было раньше, яйцо или курица». Когда люди называют друг друга по имени, они быстрее сходятся, а так как вы планируете скоро уехать, нам следует либо поскорее подружиться, либо не подружиться вовсе. Друзья — ценная вещь, мисс Катрин, их лучше не терять. Заметили, как я изящно сформулировал мысль? Немного смело, ведь разрешение еще не получено, но «мисс» придает необходимую благопристойность, не так ли?

— Вам незнакомо значение слова «благопристойность», а кроме того, мисс Катрин — неточно, потому что я не младшая сестра.

— Вы правы. «Мисс» нужно было совсем опустить. Это наука мне — препятствие нужно брать на полном скаку и с разбега.

Предстоящая поездка в Ковент-Гарден окрашивала происходящее в розовые тона, и я уже не возражала, когда он продолжал называть меня Катрин, хотя сама я держалась прежнего обращения — мистер Алджер.

Проехав несколько миль, он повернул карету на Дикую улицу. Доставив меня домой, он тут же ушел. Я решила, что в Уайтхолл, друзья не зря видно язвили по этому поводу. Примерно через час посыльный доставил для меня великолепный букет, состоящий из орхидей, для корсажа вечернего платья.

В записке, приложенной к букету, значилось: «С нетерпением жду чести провести вечер в вашем обществе». Вместо подписи стояли инициалы, не очень разборчиво написанные, но авторство не вызывало сомнений. Лакей, который доставил цветы, производил сильное впечатление своей зеленой ливреей, щедро расшитой золотом. Я решила, что Алджер одолжил его у лорда Долмана.

Оставшуюся часть дня мы провели в приготовлениях к театру. Следовало, конечно, привезти с собой необходимые туалеты, для подобных случаев, но, позаимствовав кое-что из гардероба тетушки Талассы, мы с мисс Теккерей решили, что Алджеру не придется за нас краснеть.

Я нашла для себя экзотическую шелковую шаль, рисунком напоминавшую расцветку павлина, всю в цветах, с длинной бахромой до щиколоток. Мисс Теккерей заметила, что в этой шали я напоминаю особу не очень серьезного поведения. Но потом мы решили, что нужно попробовать, ведь мы не имели ни малейшего представления о том, что свет надевает в театр, а шаль придавала определенный стиль моему зеленому шелковому платью. Мисс Теккерей обещала соорудить из моих волос высокую прическу с помощью двух перламутровых гребней тетушки Тал. Для себя она подобрала элегантную шаль из небеленой хлопчатой ткани, которая, как она считала, оживит ее темное платье.

Я бдительно прислушивалась, ожидая, когда придет Алджер. В половине седьмого хлопнула входная дверь. Я вышла в холл, чтобы поблагодарить его за цветы. Он удивленно заморгал и, казалось, ничего не понял.

— Я не посылал цветов, — сказал он, слегка смущенный тем, что не догадался этого сделать. — Видите ли, для театра они не обязательны.

— Кто же мог прислать их? В Лондоне вы единственный джентльмен, которого я знаю.

Он нахмурился, но тут же нашел разгадку.

— Сэр Джайлз! Я видел, как этот негодяй пялил на вас глаза! Теперь вы понимаете, что у меня была причина поскорее увезти вас от своих дружков. Вы сохранили записку?

Я достала ее. Не сразу удалось разобрать инициалы: последняя буква была похожа на «с».

— Это не сэр Джайлз, а Харли Сомс, — заключил Алджер.

— А, этот высокий, — сказала я. Он был также интересен внешне.

— Вижу, вы оценивали их в качестве потенциальных поклонников.

— Так поступают все леди, мистер Алджер.

Он хитро покосился в мою сторону.

— Интересно, как я котируюсь? Я тоже высокий, не ниже Сомса и уж значительно выше сэра Джайлза. Как, черт возьми, он узнал ваш адрес? Должно быть, ехал за нами всю дорогу от Сомерсет-Хаус. Я был уверен, что на Челси-Роуд мы никого не встретили… — он виновато замолчал.

— Никто не увидит вас в обществе провинциалки? Вот теперь я поймала вас с поличным, мистер Алджер. Ваша репутация погибла.

— Мило с вашей стороны, что вас это трогает, но, по правде говоря, у меня не настолько высокая репутация, мне нечего терять.

— Надо сообщить мистеру Сомсу, что я не поеду с ним в театр. Лакей не подождал ответа. У него очень элегантные слуги, не правда ли? Лакеи все в золоте… Вы знаете его адрес?

— Да. Но… лакей… У Сомса нет лакея, тем более в ливрее. Он снимает квартиру в Олбани, обходясь одним слугой, который служит ему и дворецким, и камердинером и всем прочим.

— Возможно, цветы послал сэр Джайлз.

— А, да, тот самый, который невысокий, — Алджер пожал плечами. — Чертовски беспардонно с его стороны питать уверенность, что вечером вы свободны. Пусть он сюда явится и уйдет, с чем пришел.

— Некрасиво будет так поступить с ним, но у меня нет другого выхода, он не вложил адреса. Хотя орхидеи превосходны, — добавила я, в душе прощая незадачливого джентльмена за непредупредительность. — Две шикарные орхидеи. Весьма дорогой подарок.

— Вам нравятся орхидеи? Обещаю запомнить, Катрин.

Он произнес мое имя так, что оно прозвучало без фамильярности, но с оттенком особой интимности. Или, может быть, его улыбка придала такое звучание. Это была его обаятельнейшая улыбка — нежная и открытая.

Когда же он зашел, чтобы отвезти нас в театр, в его руках было целых три орхидеи. Меньший букетик прикрепила к корсажу мисс Теккерей. Мы уже были одеты и готовы к выходу, когда в дверь постучали. Алджер распахнул дверь — на пороге стоял старый полковник Стоун.