Ложа, в которую нас привели, оказалась одной из худших в театре — на нижнем уровне, почти рядом со сценой. В спину ужасно дуло, а сцена была видна под углом. Жесткие сиденья располагались друг за другом, что тоже было неудобно.
— Разукрашу Шарки физиономию, когда вернемся, — рычал Алджер. — Заплатил ему три гинеи за эти билеты.
— Алджи, вы чурбан! — вырвалось у меня. — Разве в ваших возможностях платить такие деньги! Надеюсь, вы сделали это не с единственной целью произвести на нас впечатление.
— Не на нас, а на меня, так вы должны были сказать. Вы угадали, именно хотел произвести впечатление, но на вас одну, — он боязливо посмотрел в сторону мисс Теккерей, не прислушивается ли она.
Меня тронуло его признание, и стало жаль его. Я тут же решила, что буду расхваливать вечер, какие бы ужасные сюрпризы он еще не преподнес. Пьеса, по крайней мере, была отличная. Вино, заказанное для нас на первый антракт, несомненно попало к лорду Норту.
— Я распорядился перенаправить его сюда, — извиняющимся голосом заверил Алджер.
Но ни вино, ни друзья не появились. Мы сидели весь антракт в совсем темном углу одни, наблюдая за весельем в других ложах. Алджи предложил выйти, но мисс Теккерей все еще надеялась, что могут принести вино, и не хотела пропустить удовольствие.
— Спектакль просто великолепный, — повторила я пару раз, стараясь подбодрить его. — А театр — прелесть. В жизни не видела ничего подобного. Нам очень нравится здесь, Алджи. Даю слово.
В темноте он сжал мои пальцы.
— Вы очень добры, Катрин, но мы оба знаем, что вечер не удался. Однако я доставлю себе удовольствие — найду тяжелый предмет и опущу его на голову Шарки.
— Может быть, он сам не знал, что билеты просрочены. Давайте прогуляемся в фойе в следующий антракт, как планировали. Там можем встретить ваших друзей.
Нам всем хотелось немного размяться и после второго акта мы вышли из ложи. Я заметила, что Алджи старался держаться по одну сторону фойе и не подходил туда, где группками собирались самые высокопоставленные вельможи, оживленно обсуждая спектакль. Затем он нашел для нас места на мягком плюшевом диване и пошел за вином. Я наблюдала, как он на секунду останавливался и обменивался репликами то с одним, то с другим важным лицом, и удивлялась, почему он не хочет представить нас. Так мы просидели весь вечер. Я бы предпочла больше движения и общения.
Вскоре он вернулся с вином, но без сопровождения. Однако, если в его тайные намерения входило изолировать нас от посторонних глаз, одному джентльмену все же удалось его перехитрить. Довольно интересный господин внимательно следил за Алджером и, увидев, как тот вошел в ложу, последовал за ним.
— Лорд Алджернон, — сказал он. — Мне кажется, я не имел удовольствия быть представленным вашим друзьям.
Бокал задрожал в руке мисс Теккерей, расплескав вино на ее вечернее платье. Мы испуганно переглянулись. Лорд Алджернон! Что это может означать?
Алджи сделал вид, что не заметил странного обращения.
— Леди, разрешите представить вам лорда Эванса, — сказал он. — Эванс, познакомьтесь: мисс Ирвинг и ее компаньонка мисс Теккерей.
— Восхищен, — сказал лорд Эванс с изящным поклоном. — Вы, наверное, соседи лорда Алджернона по Саффолку?
— Мы из Уилтшира, — ответила мисс Теккерей.
— Это около Бата.
— А, тогда понятно, где вы познакомились. Леди Долман отдыхала в Бате прошлой зимой. Как чувствует себя ваша матушка, лорд Алджерон? Как ее подагра?
— Гораздо лучше, благодарю, — процедил Алджер сквозь зубы. — А как поживает леди Эванс?
— О, мама по-прежнему хандрит и падает в обмороки. Завела себе нового эскулапа, который не верит ни в слабительное, ни в кровопускание. Он ее, без сомнения, доконает. Посадил ее на абсурдную фруктово-овощную диету, заставляет много ходить. Если что-то случится, виноват будет только он.
Вскоре в ложе появились еще несколько человек, заметившие лорда Эванса и Алджернона и явившиеся засвидетельствовать им свое почтение. Кто-то из них видел, как нас выдворяли из первой ложи и теперь шутливо посмеивался. До меня не доходило почти ничего из того, что они говорили, кроме того, что они называли Алджи лордом Алджерноном, а имя Долмана звучало в близком соседстве со словами «ваш отец». Теперь, когда секрет раскрылся, Алджи успокоился и даже, казалось, наслаждался моим замешательством; задорные огоньки вновь заблестели в его глазах.
— Объясню все позже, — сказал он шепотом.
— Да уж, вам придется это сделать, — прошипела я.
Вот почему он так бежал с выставки — боялся встречи с лордом Эвансом. Остальные, миссис Макинтир с дочерью, сэр Джайлз и Сомс, были с ним на короткой ноге и называли по имени. Алджи было легко объяснить как дружеское прозвище, но лорд Эванс обращался с ним более официально и употреблял титул. Лорд Алджернон не хотел, чтобы мы знали, что он сын лорда Долмана. Мне было непонятно, почему он это скрывал и почему не жил в уютном особняке отца на Беркли-Сквер. Он не был в ссоре с отцом, потому что многие шутили, что старик изнуряет его работой.
Все было окутано пеленой таинственности, но приходилось ждать конца спектакля. До этого разговор оказался невозможен — толпа в ложе не уменьшалась и растаяла только с последним звонком, возвестившим начало последнего акта. Я не видела раньше и не читала «Соперников» и до этого вечера имела очень смутное представление, как Лидия Лангвиш и Антони Абсолют сумели разобраться в многочисленных непониманиях и заблуждениях, в которые их вовлекла интрига. Но вот зал зашуршал и заулыбался, и я поняла, что пьеса окончена.
Мысли мои были полностью поглощены устроенным лордом Алджерноном маскарадом и вызвавшими его причинами. Зачем ему было представляться секретарем собственного отца? Почему он жаловался на материальные трудности? Каждое слово было ложью: что ландо он одолжил у лорда Долмана, как и закрытую карету, в которой мы приехали в театр — все было необъяснимо и бессмысленно.
После театра Алджернон предложил пообедать в Отеле Пултни, около которого уже стояло много карет с гербами. Мне хотелось посмотреть на этот известный ресторан, но я знала, что там мы не сможем поговорить начистоту.
— Если вы голодны, милорд, мисс Теккерей и я сделаем вам бутерброды дома. Меня больше бы устроило объяснение всей этой мистификации и как можно скорее, — сказала я.
— Оно и к лучшему. Наверняка, столик, который я заказал, уже кем-нибудь занят, так как это делал Шарки по моему поручению.
Мы поехали прямо домой, но не стали делать бутерброды, а за бутылкой шерри с печеньем выудили из него интересующие нас сведения. Сказал ли он при этом правду, трудно было определить, мне его рассказ показался не очень достоверным.
— Дело в том, — начал лорд Алджернон, — что мой отец был недоволен мной. Я вел беспорядочную жизнь, часто делал карточные долги. Он решил с этим покончить и оставил меня без гроша, сказав при этом, что, когда мне придется самому содержать себя, я пойму цену денег. Это будет мне уроком. Я решил обхитрить его и предложил работать, чтобы зарабатывать на жизнь. Он побоялся, что друзья могут втянуть меня в авантюры, и настоял, чтобы я работал как его помощник и жил на зарплату секретаря.
— Вы говорили, что он настаивал, чтобы вы жили на Беркли-Сквер, — напомнила я.
— Да. Спустя несколько месяцев он действительно попытался смягчить условия договора, но к этому времени я уже решил, что докажу — я не тот пострел, за которого он меня принимает. Наши друзья считают, что он отлучил меня от дома, и всячески поругивают по этому поводу. Вы, наверное, заметили, Катрин, что некоторые из наших сегодняшних посетителей проехались по поводу моей работы.
— Да, я обратила на это внимание. Но почему вы представились нам как мистер Алджер и скрыли свое настоящее имя?
— Из гордости, наверно.
— Разве нужно стыдиться честного заработка только потому, что вы носите титул лорда? — сразу отреагировала мисс Теккерей.
— Я не имел в виду стыдиться работы. Просто неприятно признавать себя отщепенцем в собственной семье. Я старался сойти за добропорядочного трудолюбивого джентльмена скромного достатка. Что касается других обитателей дома, мне казалось, что ко мне отнесутся лучше без титула. Титулованная особа, снимающая дешевую квартиру в этом районе — согласитесь, что это вызвало бы ненужные подозрения. Никто бы просто не поверил, вы — в том числе.
Мисс Теккерей кивнула в знак согласия с его доводами.
— Мудро поступили, милорд. Шарки вас тут же обворовал бы, а мисс Уэйтли…
— Все это очень странно! — сказала я. — Неужели вы не могли исправиться, не поселившись на Дикой улице?
— Может быть, и мог. Но сначала отец был очень зол. Зарплата, которую он мне платит, не позволяет снимать квартиру в Олбани или подобном респектабельном районе. Он считал, что я ни на что не гожусь и хотел проучить меня. Впоследствии, когда мы помирились и успокоились, у меня все же не исчезло желание показать ему, что я на что-то гожусь.
— Ну хорошо, теперь вы его убедили и должны вернуться домой. Здесь неподходящее место для джентльмена! — сказала я строго.
— Не думайте, что вам удастся так легко избавиться от меня, Катрин. Положенный мне год я здесь доживу. Я нахожу Дикую улицу вполне подходящей… теперь, — он сделал ударение на последнем слове и заглянул мне в глаза, желая дать понять, что причиной его изменившегося отношения к улице являюсь я.
Мисс Теккерей вдруг решила, что нужно приготовить ужин поплотнее и, извинившись, оставила нас вдвоем. Ей показалось, что в воздухе запахло романтикой, у меня, однако, было совсем иное мнение на этот счет.
"Неподходящее место для леди" отзывы
Отзывы читателей о книге "Неподходящее место для леди". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Неподходящее место для леди" друзьям в соцсетях.