— Я сделаю все, как вы мне велели, мисс Лила, — пообещала она. — Но вам-то известно, прислуга всегда любопытничает. А если они догадаются, что мы задумали, то обязательно скажут хозяину.

— Тогда нам надо их перехитрить! — заявила Лила.

Она проговорила с няней почти час, а потом спустилась к ленчу.

Отчим сидел один в своем кабинете и пил шампанское.

Лила подошла к нему.

— Мне очень жаль, отчим, что я вас рассердила, но ваши слова были для меня такой неожиданностью!

Ее извинение привело сэра Роберта в сильное смущение, и он сказал примирительно:

— Забудь! Хочешь выпить?

— Нет, спасибо, — ответила Лила. — Но если честно, то я очень проголодалась!

Отчим прошел к камину и потянулся было к звонку, чтобы потребовать ленч, когда дверь открылась.

— Ленч подан, сэр Роберт! — объявил дворецкий.

— Давно пора! — проворчал господин, — Ну, пойдем, Лила, раз говоришь, что проголодалась!

Второй завтрак подали не в столовой, где накануне принимали гостей, а в комнате поменьше.

Лила завела разговор о лошадях, купленных сэром Робертом недавно: он был полон решимости сделать свою конюшню самой лучшей в графстве.

Лишь под конец ленча он сказал:

— Ты не забыла, что сегодня днем тебя хочет видеть Хопторн?

— Конечно, нет, — ответила Лила. — И я хотела спросить, нельзя ли мне на днях съездить в Лондон, чтобы купить новые платья?

— Платья? — изумленно переспросил сэр Роберт. — Похоже, вы, женщины, ни о чем другом не можете думать! Наверняка ты захочешь иметь большое приданое.

Произнося это, он пристально посмотрел на падчерицу, словно ожидая от нее возражений, но Лила всего лишь улыбнулась.

— Я ведь только недавно вернулась домой, отчим. Мне хотелось бы хоть немного побыть с вами.

Ее ответ явно показался сэру Роберту неожиданным. Помолчав немного, он промолвил:

— Никакой спешки нет, можешь не торопиться. И, ясное дело, тебе понадобятся новые наряды. А это неизбежно требует денег!

Он рассмеялся, словно невзначай отпустил шутку, и Лила тоже хихикнула.

А потом сэру Роберту доложили, что экипаж готов.

Тогда девушка убежала наверх, к няне.

В четыре часа явился с визитом Джон Хопторн, и Лила в самом нарядном своем платье ждала его в гостиной.

Дворецкий доложил о нем, и хозяйка окинула взглядом соискателя с таким чувством, словно видит его впервые. И тотчас поняла, что никогда в жизни не сможет полюбить этого человека.

Весь его облик, и то, как он приближался к ней, со всей очевидностью подтверждали ее подозрения: этот человек в отличие от ее отца не может считаться джентльменом. Он был «чужаком» — таким же, как ее отчим.

— Я надеялся увидеться с вами наедине, — изрек Джон Хопторн. — Думаю, ваш отчим сказал вам, почему я приехал?

Он говорил без обиняков, но Лила почувствовала его тревогу и неуверенность в себе. Она не ответила, и, выждав несколько секунд, он добавил:

— Наверное, мне следует сказать яснее. Я прошу вас стать моей женой!

— Почему? — вскинула брови Лила.

Джон Хопторн явно не ожидал такого вопроса, поэтому не сразу нашелся, что сказать.

— Я не видел девушки красивее вас!

Лила вновь не ответила, предположив, что он должен назвать еще какие-то причины. Когда молчание показалось ей не в меру затянувшимся, она промолвила:

— Конечно, я польщена вашим предложением, но, мне кажется… нам следовало бы узнать друг друга… немного лучше.

— Не вижу оснований, — ответил Джон Хопторн. — Я знаю, что хочу вас и буду хотеть, сколько бы мы ни ждали.

— Но я видела вас всего два раза, — возразила Лила, — и вы должны понять, что, поскольку мы не общались и не имеем понятия, есть ли у нас общие вкусы и интересы, я предпочла бы подождать, пока не познакомлюсь с вами короче.

— Я знаю, что хочу на вас жениться, — упрямо твердил Джон Хопторн. — И я готов дать вам все, что вы пожелаете, — в пределах разумного.

— Но мне ничего особенного не нужно.

Джон Хопторн расхохотался.

— Ну, в будущем вы так говорить не станете! Вы пожелаете иметь драгоценности, меха, лошадей, экипажи… И я удивлюсь, если вам не захочется заново обставить кое-какие комнаты в моем доме.

— Я о таких вещах всерьез не думала.

— Но можете быть уверены в одном, — отчеканил он. — Как только вы за меня выйдете, в деньгах вы нуждаться не будете. И если только вы не потребуете у меня луну, все остальное я вам куплю!

Лила, смеясь, взглянула на него.

— Я вижу, вы очень добры, — оживилась она, — но все-таки прошу вас дать мне время подумать и узнать вас поближе!

— А вот это мне нравится! — воскликнул Джон Хопторн. — И я тоже хочу узнать вас поближе — так что предлагаю вам перейти к этой самой близости.

И он протянул к ней руки, а Лила поспешно отступила за кресло. От испуга у нее отчаянно забилось сердце, но, проявив удивительное самообладание, она сумела не выказать своих чувств.

— Нет! — бросила она.

— Почему же нет? — изумился он. — Честно говоря, я хочу вас поцеловать. Мне захотелось этого в первую же минуту, как только я вас увидел!

— Но, поскольку я… пока не уверена, что… хочу целоваться с вами, — запинаясь, объяснила Лила, — с этим… вам придется… подождать!

Однако Джон Хопторн, похоже, сказал себе, что не должен упускать инициативу, и шагнул вперед, к Лиле, которая все еще стояла за креслом.

— Завтра я поеду в Лондон, — торопливо молвила она, — и посмотрю, не найдется ли там… подходящего… подвенечного платья.

За один день… платье не сошьешь!

Джон Хопторн пожирал ее глазами.

— Как насчет того, чтобы выйти за меня через три недели? — осведомился он. — Пастор как раз успеет объявить о свадьбе положенные три раза!

— Мне кажется… модное свадебное платье… так быстро не сошьют! — пыталась остудить его пыл Лила.

— А сколько же его будут шить?

— Это я смогу вам сказать… когда вернусь… из Лондона!

— Ну, тогда мне, наверное, придется удовлетвориться этим!

— Не могу же я прийти в церковь в платье, которое не сделает чести ни щедрости моего отчима, ни… вашему вкусу в выборе невесты!

Джон Хопторн снова расхохотался.

— Да, ты — моя невеста, это правильно!

А теперь давай подари мне поцелуй в знак нашей помолвки. Мы поженимся через месяц.

— Нет, вы слишком спешите! — запротестовала Лила.

— А ты изображаешь недотрогу! — Он игриво погрозил ей пальцем.

— Как хороший охотник… вы должны были бы оценить… ту дичь, которая не дается легко! — парировала она.

Он снова рассмеялся, восхищенный ее сообразительностью Лила по-прежнему пряталась за креслом.

Ее «жених» сообразил, что будет выглядеть нелепо, если станет пытаться поймать ее, а она ускользнет.

— Ну хорошо, — смирился он, — ты выиграла. Но имей в виду. Лила, я человек решительный, и дичь в конце концов мне попадется!

Девушке хотелось сказать ему, что только так он ее и сможет получить: мертвой. Но она заставила себя улыбнуться и произнесла:

— Вы… меня пугаете! Но… я уверена… нам надо постараться… стать друзьями!

— Я хочу стать твоим мужем! — заявил Джон Хопторн таким тоном, что стало очевидно: он просто не понял ее слов.

— Вы… дали мне это понять… очень ясно, — сказала она. — Может быть… после того, как я вернусь из Лондона… вы снова заедете к нам… и мы сможем… вновь поговорить.

Казалось, это предложение доставило ему удовольствие.

— Так я и сделаю, — кивнул он. — Передай отчиму, что я буду обедать у вас в четверг. И пусть не зовет гостей: я хочу, чтобы за столом были только мы одни.

Немного помолчав, он заметил:

— В тот вечер будет полнолуние — так что настройся на романтический лад.

— А вот этого, — ответила Лила, — я пока обещать вам не могу.

Взгляд Джона Хопторна привел девушку в замешательство. Но в речах его не было ничего страшного.

— На прощание скажу одно: ты — чертовски красивая женщина, и я буду с гордостью называть тебя своей женой!

Он произнес эту фразу столь эффектно, что Лила чуть не зааплодировала ему. Но она только тихо молвила, изображая смущение:

— Очень мило… что вы говорите мне… это!

Джон Хопторн повернулся, как бы намереваясь направиться к двери, и Лила вышла из-за кресла, чтобы проводить его. Однако в это мгновение он неожиданно изловчился и, поймав ее, тесно прижал к себе.

— Ну вот я тебя и заполучил! И теперь позабочусь, чтобы ты не позволяла себе шутить со мной!

Он еще сильнее обхватил девушку, и, понимая, что он собирается ее поцеловать, она стала неистово вырываться. Но Хопторн оказался очень цепким, так что все ее попытки освободиться были тщетны.

— Я хочу тебя! — прохрипел он. — Господи, как я тебя хочу!

Его грубый голос был полон животной страсти.

Лила отвернулась, но он начал целовать ей ухо и щеку. Жадная настойчивость его губ вызвала у нее приступ отвращения.

— Отпустите меня! — вскричала она.

— Ты моя и никуда от меня не уйдешь! — громовым голосом объявил он.

Она отчаянно мотала головой, не позволяя ему завладеть ее губами. Но его руки стиснули ее с такой силой, что она просто задыхалась, становилось все труднее противостоять ему. Чувствуя, что вскоре вынуждена будет сдаться. Лила впала в панику.

Но в эту секунду дверь гостиной открылась.

Дворецкий Ньюмен почтительно осведомился:

— Не желаете ли чаю, мисс Лила?

Мистер Хопторн инстинктивно разжал руки, и девушка смогла наконец высвободиться.

Бросив на Ньюмена благодарный взгляд, она выбежала из гостиной и, стремительно поднявшись наверх, бросилась к себе в спальню.

Захлопнув дверь, она привалилась к ней спиной, дрожа и задыхаясь. Сердце бешено колотилось, губы пересохли.

Няня стояла на коленях у дорожного сундука и складывала в него вещи. Обернувшись на шум, она встревоженно спросила:

— Что случилось, дорогуша? Кто вас так расстроил?