— Хороший разговор? — спрашивает он, уголок его губ приподнят.

Я показываю большой палец.

— Знаешь, просто обычная болтовня о сексе. Тебе нравится держать киску моей мамы?

Рука Адама тут же останавливается. Мистер Вудерсон бросает на него злобный взгляд.

Мой папа идет с жестяной банкой и термосом.

— Термос в дорогу и ириски для команды.

Позволяя мистеру Вудерсону спрыгнуть, Адам берет банку.

— Мне понравились ириски Лии.

Лицо папы загорается.

— Ты угостила его своими ирисками?

— Позволила ему заглянуть на кухню, — говорю я, хватая термос.

Адам откашливается.

— Это не эвфемизм, сэр. Я ни на шаг не приближался к ее... кухне, — его тон чрезвычайно уважительный.

Мы с папой смотрим на него и в недоумении моргаем.

— Мы пойдем, — я беру банку из его руки и подталкиваю его к двери. — Пока, Боб.

— До свидания мистер Пейдж, — говорит Адам.

Отпускаю его руку и сбегаю вниз по лестнице и в пикап. Адам не слишком отстает от меня.

Садясь на место водителя, он кладет свой телефон в один из держателей для чашек. Затем включает зажигание и говорит:

— Почему ты называешь своих родителей по именам?

Потянув ремень безопасности через колени, я отвечаю:

— Все началось с шутки и как-то привязалось.

Мы отъезжаем и направляемся вниз по улице.

Он хмыкает.

— Я удивлен. Твои родители кажутся такими правильными. Называть их по именам, упоминать о сексе... совсем не так я представлял себе твою семью.

— Ты и прав и в то же время не прав. Они придерживаются аналогичных моральных принципов. Они бы никогда не стали изменять, и они учили нас всех, что надо быть лучшими и работать для того, что достичь своей мечты. Они также честные люди. Они не прячутся за идеей, что их дети прекрасны, и знают, что мы будем делать ошибки. Ну, может быть, не Эмма.

Он усмехается на это заявление.

— Она этакая мисс Паинька.

— Сказал бойскаут, — облокачиваю локоть на консоль.

— Туше, — ухмыляется он.

Я снимаю обувь и кладу ноги на сиденье.

— Мы много шутим. Думаю, это их способ быть ближе к нам, и, вероятно, поэтому мы с Люком и Эммой так близки друг с другом. Несмотря на то, что большую часть года Люк в колледже, он рассказывает маме и Эмме все.

— Не тебе? — он кладёт локоть рядом с моим.

— Я уже наслушалась, но Эмма и Люк очень близки. Он ее ребенок. Серьезно, когда ей было пять, она рассказывала всем, что он ее сын. Мои родители думали, что это восхитительно.

Он смеётся. Громкий, богатый звук.

— А что насчёт тебя? Кому ты звонишь, когда у тебя проблема?

— Папе. Боб - мой парень.

Его локоть задевает мой, и нелепо, как этот крошечный контакт заставляет меня себя чувствовать. Мы въезжаем на шоссе, и я смотрю на свои черные ногти. Да, для лета цвет темноват, но на этой неделе мне хотелось чего-то драматичного.

Мои глаза с любопытством смотрят на него.

— Слышала, вы с Джессикой ходили на свидание.

Он лишь кивает. Мне не стоит удивляться, что я не получаю от него никаких подробностей. И это к лучшему.

Машина пролетает мимо, подрезая нас. Адам сжимает руль и быстро дергает его влево, чтобы избежать удара. Я ставлю ноги на пол и держусь за ручку двери. Его сотовый выпадает из держателя для чашки и на пол под моими кроссовками.

Выровняв машину, он смотрит на меня.

— С тобой все нормально?

Глубоко вдыхаю через нос.

— Ага. Я ведь уже профи по части аварий.

Судя по выражению лица, он не удивлен моим комментарием. Моя нога ударяется обо что-то на полу, поэтому я наклоняюсь и вижу, что это телефон Адама. Когда я его подбираю, вижу, что экран горит, демонстрируя аудиофайл.

— Ты слушаешь аудиокниги? — я вроде как взволнована этим откровением.

Он наклоняется и пытается выхватить телефон у меня из рук, но я отклоняюсь к двери.

— Смотри на дорогу, дружок.

Открывая приложение, я нажимаю на книгу, и голос мужчины-рассказчика льется из громкоговорителя.

«В последнее время я все больше и больше думаю о ней, но не только как о друге».

Его рука тянется ко мне, но я отодвигаю телефон.

«Я замечаю небольшие детали о ней, которые не привлекали мое внимание в течение многих лет, но теперь просто бросаются в глаза. Каждый раз, когда я смотрю на нее, я словно вижу кого-то нового, а не девушку, с которой я вырос, и знал столько лет».

Он выхватывает телефон у меня из рук и выключает его.

Я закрываю рот, чтобы заглушить хихиканье.

— Ты слушаешь любовные романы!

Если бы он мог закрыть глаза от стыда, уверена, он бы так и сделал.

Вместо этого он поднимает подбородок и, как человек, который обладает стопроцентной уверенностью в себе, говорит:

— Я много времени провожу в машине. И не только романы. Я слушаю триллеры. Джеймс Паттерсон, Джон Коннолли, Стивен Кинг.

Я не могу сдержать улыбку, которая ползет по моему лицу.

— И я просто случайно попала на тот день, когда ты наслаждаешься современным романом? — кладя ноги на сиденье, я наклоняюсь к консоли. — О чем он?

Он протирает лицо и отвечает:

— Я не очень далеко ушел, но в детстве они были лучшими друзьями и были влюблены друг в друга.

Так беззаботно, как только могу, отвечаю.

— А-а-а.

Тишина в машине оглушительна. Адам сжимает телефон в руке, словно мир взорвется, если он отпустит его.

С опаской спрашиваю:

— Мы можем послушать ее? Вместе?

Он хмурится.

Я наклоняюсь в его сторону.

— Ты не позволишь мне слушать музыку, и я никогда не слышала аудиокнигу. Если это чтиво для дамочек, то он идеально подходит для такой девушки, как я.

Бесконечно долго хлопаю ресницами, пока он, наконец, не смотрит в мою сторону.

Раздраженно вздохнув, он произносит:

— Отлично. Но мы не станем слушать с начала.

Откидываюсь назад и скрещиваю ноги.

— Без проблем. Я пойму, что там творится.

Адам включает радио и передает мне телефон, чтобы синхронизировать его с Bluetooth.

Книга начинается с того момента, где она остановилась.

«Мое сердце бьется беспорядочно - замедление, ускорение - и мои ладони начинают немного потеть, когда я смотрю в ее сторону».

Я сажусь на свое место и слушаю рассказ. Это будет хорошо.


Глава 15

Это была очень плохая идея. Книга называется «Притяжение» некоего автора Лорен Руноу, и я уверена, что она садистка.

Когда мы добираемся до дома, я настолько увлечена историей, что даже не встаю.

Адам тянется через сиденье и открывает бардачок. Вытаскивает один из этих прямоугольных пакетиков с платками и предлагает мне.

Я всхлипываю и вытаскиваю платок из пачки.

— Как тебе удаётся не зарыдать?

Пальцем он стирает слезу, катящуюся вниз к моему подбородку.

— Я повидал много уродства. Надо приложить немало усилий, чтобы заставить меня плакать.

— Приятно знать, что ты сделан не из камня.

Он вручает мне ещё один платок.

— Я-то думал, мы уже установили, что я романтик.

Я фыркаю.

— Это ещё предстоит узнать. Пойдём, мне не терпится узнать, что же будет дальше.

Хватаю его телефон, первая выбираюсь из машины и прошу у Тоби взаймы его радио. Сегодня мы с Адамом красим спальни наверху, поэтому, пока он хватает валики, кисти и краску, я синхронизирую телефон с радио и жду, пока не поднимется Адам, чтобы включить книгу с того места, где мы остановились.

Я не быстро вникла в суть книги, но к седьмой главе полностью поглощена историей. Не плохо и то, что рассказчик - мужчина с хриплым голосом.

Я на полу, наклеиваю синюю липкую ленту на отделку, чтобы мы не испортили свежую белую краску, которую нанесла вчерашняя команда.

«Никогда, даже в самых диких мечтах, я бы не подумал, что мой отец, снявший для меня проститутку на шестнадцатый день рождения, сблизит нас».

Я смеюсь и говорю сама себе.

— Похоже, он классный парень.

Разрываю кусок ленты зубами, когда история становится более зловещей.

«Первый раз, когда он дал мне наркоты, был самым страшным днём в моей жизни».

Мои глаза устремляются через комнату к Адаму, который стоит на лестнице.

Словно ощущая мой взгляд, он смотрит в мою сторону.

— Нормально, что мы слушаем про это?

Я откашливаюсь, быстро кивая головой, и возвращаюсь к работе.

«Я хватаю свернутую купюру и наклоняюсь, чтобы вдохнуть свою первую дорожку. Глаза горят, и я не могу не закашлять от порошка, ударившего мне в горло, но я сделал это. Мое горло немеет, а температура тела растет».

Я оглядываюсь на Адама и вижу, что он не двигается. Он слушает, но его внимание сосредоточено на мне. Его мысли, вероятно, скачут так же дико, как и мои.

«Не знаю, стоит ли мне испытывать отвращение по поводу того, во что превратилась моя жизнь, или просто пожалеть себя».

Неужели именно таким был первый раз, когда Брэд испытал кайф? Предполагал ли он, что это станет зависимостью? Остался ли он один с неправильными людьми, при этом считая, что они хорошие, когда его близкие друзья играли в баскетбол, глядя совершенно в другом направлении?